Лиан (СИ)

Со вторым отрядом вражды не вышло, там, как назло, оказались ребята на редкость дружелюбные и приветливые, даже выпендрежник Максим. С ним неожиданно зародилась дружба, и трех дней не прошло, как они уже вовсю вдвоем прятались от вожатых и обсуждали, как бы им за забор залезть и посмотреть, что там интересного. Общаться столько, сколько хотелось, не получалось из-за того, что они оказались в разных отрядах, но они умудрялись, втихаря нарушая правила. Болтали обо всем на свете: о своих школах и одноклассниках, о родителях и бабушках-дедушках. Сергей рассказал, что перед этим лагерем он был в спортивном и насколько там все по-другому. Макс выпытал, в какую секцию ходит Серега, а вот чем занимается сам, так и не признался, только ржал и удирал, когда тот пытался его поймать. Как и не сказал, какая роль у него в спектакле. Придешь смотреть, мол, тогда и узнаешь.

На спектакль даже какое-то значимое лицо должно было приехать, то ли спонсор, то ли депутат, Сергей не вникал, ему-то какая разница?

А на спектакль он как раз и не попал — наелся каких-то ягод с куста, его и прихватило, так что пришлось в туалете безвылазно сидеть. Когда наконец отпустило и он смог выбраться, концерт шел вовсю, и Сергей гадал, успеет он на выступление Макса или нет. Чтобы сократить дорогу, он побежал напрямую и уже как раз собирался вылезти из кустов на площадку перед клубом, когда увидел, что из дверей выскочил Макс, видимо, собирался разыскивать его, Сергея. Тихонько подхихикивая, Серега присел и затаился за кустом — Максим бежал прямо на него, тоже, видно, хотел сэкономить время, а Сергей сейчас на него как выпрыгнет, как напугает! Не вышло — Макса перехватил какой-то мужик, вылезший из машины. И чего это ему на концерте не сидится?..

Серега угрюмо смотрел, ожидая, что мужик сейчас завернет Макса назад в клуб. О чем они говорили, слышно не было, как и не видно, что произошло, уж слишком быстро и неожиданно — вот мужик разговаривает с Максом, вот он его уже тащит и запихивает в багажник, а вот уже садится за руль и заводит машину. Сергей ошеломленно смотрел, совершенно не зная, что ему делать. Вокруг не то что какого-то взрослого, даже ребенка не наблюдалось. Он вскочил и побежал наперехват, крича как оглашенный и пытаясь остановить машину. Водитель, то ли не слышал, то ли не хотел слышать, и Серега кинулся наперерез. Он успел почувствовать сильный удар в правый бок, от которого прошла отдача по всему телу, его перевернуло в воздухе и кинуло на капот, машина резко затормозила, и он упал под колеса, стукнувшись головой об асфальт, и потерял сознание. В себя пришел на заднем сиденье машины от рвотных позывов, его укачивало и штормило, все тело болело, особенно нога, плечо и голова.

Водитель услышал звуки рвоты, к тому же характерный запах заполнил салон машины, заматерился и прибавил скорость, но даже не попытался открыть окно.

— Ах ты ж сучонок! Будешь сейчас все убирать, дай только доехать!

Доехали они буквально через несколько минут — машина свернула на проселок, проехала между неплотно стоящими деревьями и выехала к маленькому домишке. От резкого торможения Серегу снова повело, закачало, желудок колыхнулся, желчь обожгла горло и выплеснулась на спинку водительского сидения.

— Да что же ты за дрянь такая! — водитель выскочил из машины и распахнул дверь, но одновременно в крышку багажника стал стучать Максим, и он рванул туда.

Сергей как сквозь туман слышал глухие стуки, отрывистые выкрики и, видимо, ненадолго потерял сознание и пришел в себя от того, что рука соскользнула вниз и попала в скользкую лужицу блевотины. С омерзением вытер ее об сиденье и начал вставать, вскрикнув от резкой боли, пронзившей все тело от шеи до ног. Правой рукой он не мог и шевельнуть, чтобы боль толчком не прошивала тело, похоже, плечо было выбито, на правую ногу тоже было не ступить. С трудом выбравшись из машины, благо она стояла совсем близко к крыльцу, представлявшее собой неструганую доску, брошенную на землю, Сергей прислонился левым боком к стене и вгляделся в полумрак комнатенки. У дальней стены на низком топчане, заменявшем кровать, лежал дергающийся Максим, водитель склонился над ним, но Сергей не видел, что именно тот делал, в любом случае ясно, что ничего хорошего. В голове мутилось, на правую ногу он старался не опираться и чувствовал, что сейчас упадет. С трудом сосредоточившись, он заметил большой камень, наклонился, отчего голова закружилась еще сильней, поднял его левой рукой, прикидывая, что по весу он чуть тяжелее мяча для регби, и из последних сил, понимая, что второго шанса не будет, метнул его в голову водителю. От резкого рывка его повело, нога подломилась, и он рухнул, потеряв сознание.

Пришел в себя Серега уже в больнице. Оказалось, что у него перелом ноги, выбито плечо, трещины в двух ребрах, многочисленные гематомы и ушибы по всему телу и как вишенка на торте — сотрясение мозга.

Пролежал он тогда в больнице чуть не два месяца, а потом еще почти год проходил реабилитацию. И так и не узнал, что камень четко попал в затылок водителю и оглушил его, что Максим, которого тот пытался связать, выбрался и связал его сам, а потом вызвал помощь. Газеты тогда захлебывались дифирамбами правоохранительным органам, сумевшим раскрутить целую сеть по похищению и продаже детей и подростков в подпольные бордели. Родители ему газеты не приносили и сами не рассказывали, а Сергею в его состоянии было не до того, хотя он нет-нет и вспоминал Макса, гадал, где он и что с ним, и верил в лучшее. Ведь мама сказала, что Максима привезли вместе с ним, но он отделался только легкими ушибами, и отпустили его в тот же день. Больше Сергей о нем ничего не слышал, а контактными данными они обменяться так и не успели.

***

— Ма! — завопил Сергей. — Где мой альбом с фотками из лагеря?

— Ты чего так кричишь, Сережик? — обеспокоенно выглянула из кухни мама. — Какой альбом? У тебя их куча целая.

— Так то со спортивных лагерей, — отмахнулся Сергей, заходя на кухню, — я про тот, после которого в больницу попал, помнишь?

— Еще бы, — содрогнулась мама.

Фотографии и вещи, которые так и остались в лагере, привез в больницу один из воспитателей.

Мама, вытирая на ходу руки полотенечком, пошла в зал искать в серванте нужный сыну альбом. Она вытащила из-под целой стопки небольших один альбом большого формата, его тогда специально пришлось купить, потому что лагерные фотографии были не 10×15, как всегда печатали родители, а 15×30. Сергей быстро листал страницы, пока не наткнулся на фото, которое искал: их тогда засняли всем лагерем на площадке, и Макс пробрался в Серегин отряд и довольно закинул руку ему на плечо, Серега улыбнулся и положил свою в ответ. Да, это та самая фотография, без сомнения. Получается, Макс или Лиан (а почему, собственно, «Лиан»?) взял эту фотографию и отфотошопил, убрав остальной народ и увеличив ее.

Мама, стоя рядом, с тревогой смотрела, как сын перелистывал страницы альбома, пока не остановился на одной фотографии, пристально вглядываясь в нее.

— Сережик, случилось чего?

— А? — Сергей поднял голову и, положив альбом на журнальный столик, растер руками лицо. — Не, все в порядке.

— Точно? — усомнилась мама. — Что-то непохоже; ты так влетел, оглашенно вопя… Вон, даже не разулся.

— Ой, — он глянул вниз и встал, — точно.

Прихватив альбом, Сергей прошел в коридор и скинул кроссовки, мама вышла следом и, стоя у дверного проема, смотрела, как он ищет комнатные тапки.

— А альбом зачем?

— Подержи, — Сергей дал матери альбом и зашел в ванную вымыть руки; мама ходила следом словно верный паж. — Ма, ты помнишь то лето? — но так как его отправляли практически каждое лето, только в спортивный лагерь, Сергей уточнил: — Ну когда я в больницу попал.