ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

– Однажды я наблюдал, как он обкончал ей все личико, спермы было так много, что она заливала ей лоб, стекала по носу и щекам и крупными каплями падала на грудь. Это было так волнующе, что я тоже начал спускать и моя кончина добавила живописности этому восхитительному полотну, – продолжая мастурбировать, ответил Забини.

– Видимо, после этого ты и решил подарить эту задроченную картинку мне, mon cher, – предположил Драко.

– Ты злой, Малфой, – усмехнулся Забини.

– Напротив, я настолько милый и няшный, что котята дарят друг другу открытки с моими фотками, – ответил староста Слизерина, отключая воду, и направился к большой стопке белых пушистых полотенец.

– Если бы ты был настолько няшным, ты бы отсосал у меня и мне не пришлось бы сейчас sega (дрочить ит.).

– Дрочи, дрочи, Забини, счастье в твоих руках! – гнусно захихикал Малфой и принялся вытираться. - И вообще, хватит уже этих грязных оргий, очистим Слизерин от извращенцев и мужеложцев, ударим железным кулаком онанизма по блядству и педерастии!

– Bastardo (ублюдок ит.), прекрати меня смешить в такой момент, – произнес Блейз, тяжело дыша от возбуждения, а через мгновение застонал и от наслаждения закусил губу, когда струйка спермы выстрелила из его члена и медленно начала стекать по мраморной стене.

Блейз подошел к Драко, взял из стопки полотенце и тоже принялся вытираться.

– Думаю, борьбу с блядством и педерастией следует отложить до завтра, mio angelo, сегодня у меня по гороскопу много секса и любви, – произнес итальянец и лукаво подмигнул русалке на картине, которая тут же послала ему воздушный поцелуй.

– Это тебе Трелони нагадала? Тогда не обольщайся. Скорее всего, сегодня тебя вызовет на ковер Дамблдор и вдует по полной программе, – ответил Малфой. – Видимо, они все–таки догадались, что котел взорвал не Лонгботтом, а ты.

– Драко, что нужно сделать для того, чтобы исключили из школы? – вытираясь белоснежным, пушистым полотенцем, поинтересовался Забини. – Ты должен знать, ты же староста.

– Ты твердо решил не идти сегодня на Трансфигурацию или очкуешь насчет взорванного котла? – в свою очередь поинтересовался Малфой.

– Я так бездарно и уныло провожу лучшие годы своей жизни в этом убогом заведении, – традиционно начал канючить флорентийский герцог.

– Не жалуйся на жизнь, наслаждайся тем, что есть, а параллельно добивай ближнего своего, – философски изрек Малфой, вызвав у своего любовника легкую улыбку.

– Я бы еще добавил: «Живи на полную катушку, умри молодым и оставь красивый труп», – произнес Блейз.

– Это слишком пафосно, mon cher, хотя ты это любишь, – усмехнулся Драко.

– Интересно, кого–нибудь исключали из Хогвартса? – поинтересовался итальянец, возвращаясь к животрепещущей теме.

– Тебе это не грозит, Блейз. Тебя не исключат, даже если ты взорвешь половину школы своими убойными смесями.

– Старый маразматик нуждается в наших деньгах, – уныло произнес Забини, со злостью швырнув на пол мокрое полотенце. Моя семья столетиями финансирует этот ебаный Хогвартс, да тут каждый сортир на наши деньги построен!

– Да, mon cher. И я не удивлюсь, если Дамблдор запускает лапу в школьную казну и использует наши деньги в своих корыстных целях против Темного Лорда.

– Это только твои предположения, il mio angelo vizioso (мой порочный ангел ит.), или есть веские основания для таких выводов? – сверкнув глазами, заинтересованно спросил Забини, на время отбросив свое привычное, скучающе–апатичное состояние. Сейчас он, как гончая, почувствовавшая кровь жертвы, готов был идти по следу и вцепиться ей в горло.

– Доказательств тому нет, – пожал плечами Драко.

– Но ведь можно их сфальсифицировать, – задумчиво произнес Блейз, у которого в голове уже выстраивался определенный план. – Представляешь, какой скандал мог бы получиться? На самом высоком уровне.

– Брось, Забини, к Дамблдору никакое говно не прилипает. Мой отец уже пытался убрать этого маразматика с его должности, но его вернули и после Амбридж старик опять сумел занять кресло директора.

– Да, это прискорбное недоразумение, – скривил пухлые губы Забини. – При мадам нам жилось гораздо лучше, грязнокровки, наконец, узнали свое место. Думаю, если бы Амбридж осталась в этом кресле, Хогвартс быстро бы очистился от всякой маггловской сволочи, – произнес флорентинец.

– Да, это так, mon cher, – согласился Драко. – Но пока Дамблдор возглавляет Хогвартс, такого не случится и грязнокровки будут жрать за одним столом с нами, – со злостью прошипел Малфой и брезгливо сплюнул на мраморные плиты пола.

– А было бы здорово убрать старикашку, – очаровательно улыбаясь, промурлыкал Забини.

– Мечтай больше, – ответил Драко и направился на выход, швырнув полотенце в сторону.

За то время, что они находились в ванной комнате, домовые эльфы успели привести апартаменты Малфоя в идеальный порядок. Драко снял с вешалок школьную форму и, стоя перед зеркалом, принялся не спеша одеваться.

– Представляешь, какой скандал может подняться, если в прессу просочится слух о том, что Дамблдор запустил лапу в школьную казну и разворовал деньги меценатов, выделенные на приобретение учебников для малоимущих студентов? – встав рядом с любовником возле зеркала, мечтательно произнес Забини, которого эта идея захватывала все больше и больше.

– Скандал был бы знатный и это могло бы привести к отставке Дамблдора, только все это утопия, Блейз. Я просто сделал предположение, не более того.

– Но ведь это предположение вполне осуществимо, mio amato (мой возлюбленный ит.), – очаровательно улыбаясь, ответил флорентийский герцог и Драко знал, что очень часто эта ангельская улыбка его любовника скрывала дьявольские мысли. – Школьный фонд хранится в Гринготтсе. А что если кто–нибудь из гоблинов за достойное вознаграждение сфальсифицировал бы некоторые документы и со счетов Хогвартса вдруг исчезли бы некоторые суммы денег, волшебным образом оказавшись на счетах Дамблдора? Твой отец, как глава Попечительского Совета, создал бы комиссию, чтобы осуществить проверку, на что расходуются деньги меценатов, и вдруг, совершенно случайно, обнаружился бы факт перечисления некой суммы со счета школы на личный счет директора. И об этом нелицеприятном факте кроме членов Попечительского Совета узнали бы представители прессы и донесли этот факт до широких масс общественности. Представляешь, какой широкий резонанс это вызвало бы в обществе? «Директор школы на протяжении многих лет обворовывал детей!» – шикарный заголовок для первой страницы «Ежедневного пророка», – медленно застегивая пуговицы на рубашке, произнес Забини. – Думаешь, и после этого к Дамблдору никакое merda (говно ит.) не прилипнет?

– Мне нравится ход твоих поганеньких мыслей, mon cher, но, боюсь, гоблины не пойдут на то, чтобы сфальсифицировать документы. Они слишком дорожат репутацией своего банка и они, кажется, неподкупны, – ответил Малфой.

– Я тебя умоляю, mio principe! (мой принц ит.) – воскликнул Забини, завязывая полосатый, серебристо–зеленый галстук. – Это гоблины–то неподкупны? Эти жадные маленькие bastardo родную мать продадут в бордель за достойную цену. Подставить Дамблдора – это не мелкие пакости гриффиндорцам. Это игра по–крупному, это настоящее развлечение в этой поганой школе. Тем более, возвращению Амбридж многие будут рады.

– Хуйня все это. Я тебе уже говорил, Блейз, что мой отец пытался вышвырнуть Дамблдора из Хогвартса, но тот снова вернулся.

– Из хуйни рождается идея, а судьба играет до трех раз, – ответил Забини, припудривая нос. – Как думаешь, может мне прическу сменить?

– Ты ее вчера менял, перед вечеринкой, – отстраненно произнес Малфой, очевидно, занятый своими мыслями.

– Я думаю, это выполнимо, mio angelo caduto (мой падший ангел ит.). Если ты очкуешь, то я смогу сделать это сам, я имею в виду ту часть, что касается гоблинов. Тебе же останется только намекнуть своему папаше, что по школе ходят многочисленные слухи о нечистоплотности директора, а дальше в игру вступит Люциус. Я также смогу привлечь к этому делу журналистов. В «Ежедневном пророке» есть одна штучка, Рита Скитер, дамочка, жадная до денег и падкая до сенсаций. Это будет ее звездный час. Поднимется такой оглушительный скандал на всю магическую Британию, что на этот раз Дамблдор не сможет усидеть в своем кресле, оно станет слишком горячим и прижарит ему задницу. И главное, Драко, за всей этой шумихой никому в голову не придет заподозрить двух скромных студентов в какой–либо причастности и заинтересованности в этом деле. У Дамблдора слишком много недоброжелателей, чтобы кто–то подумал на нас.