Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

- Я сделаю все, как мы договаривались, - покладисто согласился он. – Клаудия, давай попробуем прямо сейчас. Ты готова?

Клаудия замерла. Джон осторожно взял ее за руку, чтобы напомнить ей, что она не одна. И бояться ей нечего, поскольку Джон защитит ее, не дав в обиду.

- Страх – это нормально, - мягко произнес Ричард, - в этом нет ничего постыдного, тебе не нужно скрывать его от меня. Но я вижу, что ты очень храбрая и не умеешь сдаваться. Поэтому я уверен, что у нас все получится. Я сейчас сяду рядом с тобой и возьму тебя за руку, хорошо?

Помедлив, Клаудия кивнула. В самом деле, чего ей бояться? Рядом сидит Джон, напротив – Мари, Ричард ведь не причинит ей вреда, верно?

Оборотень поднялся. Медленно подошел к ней и сел на свободное место с краю. Закатал рукав рубашки на правой руке, обнажая свое загорелое, исполосованное светлыми шрамами мускулистое предплечье, и протянул ей руку ладонью вверх. Клаудия неуверенно взглянула на Джона, мужчина тепло и ободряюще улыбнулся ей, кивнув, и миссис Стилински подняла свою слабую, бледную руку и положила маленькую ладошку в руку Ричарда. Он едва ощутимо сжал ее в своих пальцах. Его рука была такой горячей, что Клаудию бросило в жар.

- Дыши глубоко. Постарайся расслабиться. Я не сделаю тебе больно, но ты точно почувствуешь себя лучше, - Ричард подождал, когда Джон сядет ближе, обнимая жену, и даст ей облокотиться о себя. – Можешь закрыть глаза. Так тебе будет легче абстрагироваться.

Клаудия так и сделала. Опустила голову на плечо мужа и стала глубоко дышать, сосредоточившись на своем дыхании.

Постоянная боль в затылке вдруг начала стихать, словно кто-то, наконец, вытащил из ее черепа вбитые туда гвозди. Клаудия пораженно распахнула глаза и первым, что она увидела, это горящие золотом, прозрачные волчьи глаза, которые смотрели на нее с напряженного лица Ричарда.

Но она даже не попыталась отдернуть руку, просто сидела и заворожено смотрела в глаза оборотня. Потом перевела взгляд на его руку и охнула, увидев вздувшиеся вены, по которым текло что-то бурлящее и черное, тянущееся из их сжатых ладоней.

- Все нормально, - поспешила успокоить ее Мари, - это уходят боль и болезнь. Ричард забирает их.

Клаудия с тревогой взглянула на Ричарда, пытаясь по его лицу прочесть, насколько тому сейчас плохо и больно, но в ответ он лишь улыбнулся ей. Правда, как-то немного вымучено. На его лбу выступили мелкие вены и капельки пота.

Он медленно отпустил ее руку, положив ее на колено Клаудии, и оправил рукав, скрывая почерневшую кожу. Кажется, он с трудом мог шевелить пальцами. И выглядел неважно. Но Клаудия не решалась его ни о чем спрашивать.

- Думаю, для первого раза будет достаточно, - сказал Ричард мягко. – Будет хорошо, если вы с Джоном сможете приезжать каждый день и не пропускать наши сеансы. Времени у нас не так много, поэтому нам обоим придется постараться. Как ты себя чувствуешь?

- Мигрень ушла, - несколько пораженно отметила Клаудия. Она смирилась с ней еще несколько лет назад, как ей поставили диагноз – рак головного мозга. Сказали, что опухоль не операбельна, но химиотерапия сможет помочь. Она и помогла, вот только несколько месяцев назад случился внезапный рецидив, и скорость роста новой опухоли была такой высокой, что врачи развели руками и сообщили, что они здесь бессильны. Они могут провести еще один курс химиотерапии, но вряд ли она сможет продлить Клаудие жизнь. Ей выписали поддерживающие препараты. Но они не помогали.

Каждую ночь она кричала от боли в своей спальне, которую Джону пришлось звукоизолировать, чтобы Стайлз ничего не услышал и не узнал. Клаудия отказывалась от морфина, который мог бы облегчить ее боль, но дозы пришлось бы с каждым разом увеличивать, в конце концов, она бы стала просто эйфорической наркоманкой, не способной вспомнить, как зовут ее сына. Ей это было не нужно. Она готова была потерпеть. Хотя бы до Дня Рождения Стайлза, когда ему исполнится одиннадцать. Она должна была увидеть, как ее сын будет задувать свечи на праздничном торте и радоваться подаркам.

Страдая от еще худшей душевной боли, которую не снял бы даже морфин, Джон позвонил Ричарду и вместо просьбы о помощи в работе попросил его о помощи личной. Ричард предложил ему приехать тем же вечером. Он не обязан был помогать. Но все-таки согласился. Возможно потому, что ему хотелось спасти эту бесстрашную, молодую женщину, измученную своей болезнью, но продолжавшую так отчаянно цепляться за жизнь. И никакая боль не смогла ее сломать.

А теперь этой боли больше не было.

- Я не знаю, насколько хватит этого эффекта, мы выясним это лишь опытным путем, - сообщил ей Ричард. – Но с каждой нашей встречей ты будешь чувствовать себя все лучше. Возможно, я смогу полностью обратить твою болезнь и заставить ее замереть на стадии зарождения. Тогда мы будем разговаривать более предметно о том, что нам нужно будет делать дальше. Пока просто постарайся больше отдыхать и проводить время со Стайлзом.

- Ты знаешь моего сына? – удивилась Клаудия.

- Прошу простить меня за мое любопытство, но я подкараулил его около школы, - улыбнулся Ричард. – Он очень похож на тебя, я сразу узнал в нем его мать. Извини, Джон, но от тебя в нем только фамилия.

- Спасибо, - посмеялся Джон. – Думаю, это даже к лучшему.

Клаудия невольно улыбнулась.

- Это точно. С двумя Джонами Стилински у меня не было бы шансов.

Все рассмеялись, почувствовав, как моментально изменилась атмосфера, став приятной и практически семейной, словно они все были друг с другом знакомы и близко дружили уже очень и очень давно, а не встретились лишь в первый раз. Но не последний.

***

- Клаудия, ты не против? – спросил Ричард, придя вместе со своим сыном, Дереком, державшимся позади отца.

Сегодня было холодно, поэтому сеанс они проводили не в беседке, а дома, в гостиной, которую временно освободили оставшиеся члены семейства Хейлов. Мари давно не присутствовала на их сеансах, убедившись, что ее муж не собирается кончать жизнь самоубийством, играя в отважного героя, да и Джон успокоился, перестав так сильно пасти свою жену, когда убедился, что Клаудие в самом деле лучше. Поэтому она приезжала сама, как только отвозила Стайлза в школу.

Обычно в это время Дерек был в колледже. Поэтому Клаудия удивилась, увидев его.

- Конечно, не против, - поспешно ответила она. И неважно, против чего именно она могла быть.

Ричард положил руку на плечо сына, позволяя ему войти. Дерек сел в кресло рядом с женщиной, посматривая на нее с плохо скрываемым интересом, но все-таки не пялясь в открытую. Клаудия тоже старалась не слишком смущать его игрой в гляделки, точнее, разгляделки, но Дерек с первой их случайной встречи крайне заинтересовал ее, слишком уж отличаясь и от Ричарда, и от Мари. Да и от всех Хейлов, с которыми она успела познакомиться. Он был каким-то… другим. Она не могла выразить словами то, что чувствовала, когда смотрела на него.

- Понимаю, что невежливо так без предупреждения просить тебя об этом, - сказал Ричард, севший, как всегда, на диван рядом с Клаудией, - но я учу Дерека пользоваться его способностями, и ему требуется практика. Поэтому я хочу попросить тебя позволить ему провести наш сегодняшний сеанс.

Клаудия пораженно взглянула на Ричарда.

- А он справится? – она переживала не из-за способностей Дерека, а из-за его здоровья. Тот ведь все-таки был еще таким юным, ему было всего двадцать, она не навредит ему?..

- Конечно, справится, - улыбнулся Ричард и насмешливо посмотрел на Дерека. – Ты ведь справишься?

Дерек лишь молча кивнул. Протянул Клаудии свою руку. Такую же жилистую и сильную, как у отца. И такую же горячую.

Клаудия чувствовала странное волнение, когда притронулась к руке Дерека и теперь сидела и смотрела на него. Она не могла понять причины этой легкой внутренней дрожи и участившегося пульса. Но что-то было в Дереке, что не давало ей покоя. Что-то в его взгляде и в той волнующей энергетике, которая исходила от него.