Черное племя. Война (СИ)

Мертен знал, что так быть не должно. Но так было.

Когда, наконец, боль утихла, он вернулся в шатер, где попытался сосредоточиться на гадании. Но тут в голове вспыхнул образ, который поставил всё на свои места. Мертен осознал, что происходит. Всё было кристально ясно. Не даром Михаэль не давал родить пленным омегам. Потому что, появившиеся на свет вне брака волчата, чье рождение не было благословенно богами, привязывались плотнее к обоим родителям, особенно, если их связь была случайной. И годами альфа мог чувствовать своего волчонка, хотя тот находился далеко от родителя. Вся боль, которая выпадала на долю сына, вся грозящая ему опасность вызывала острые головные боли, панику и мерзкое, липкое чувство в животе. Неужели Мертену теперь жить с этим?

Шаман недовольно скривился. И поделиться проблемой было не с кем. Хотя, альфа свои беды и тревоги оставлял при себе. И теперь он меньше всего хотел, чтобы тот же Арне узнал, что у мужа есть еще один ребенок. Пусть это останется тайной. А в голове снова билась незваная мысль: “Интересно, а какой он? Наверно, голубоглазый?”

Больше всего Мертен не хотел держать ответ за своего внебрачного сына перед Витольдом. Однако, вождь ни о чем не забывал и в один прекрасный день вызвал шамана к себе в крепость, где начал подробно расспрашивать.

Разговору Мертен был весьма удивлен.

- Какая разница, кто и где у меня родился? - шаман пожал плечами, стараясь скрыть мерзкое чувство вины перед Красным племенем. Он поглядывал на вождя, который, вытянув ноги и опершись спиной о стену, сидел на низкой каменной лавке.

- Если спрашиваю, то разница есть, - Витольд сегодня был сосредоточен больше обычного и практически не раздражался, хотя Мертен понимал, что уже несколько раз сказал вовсе не то, что желал услышать названый отец.

- Хорошо, ребенок родился. Раньше срока. Что там происходит, я не знаю, но, думаю, он жив и здоров.

- Его надо убить, - буднично произнес красный оборотень, на что Мертен вытаращил глаза.

- Зачем?

- Это приказ.

- Нет, боги запрещают убивать новорожденных… - шаман скрестил руки, уставившись на Витольда.

- Ты совершил ошибку, ты должен ее и исправить…

- Накажи меня, но зачем убивать волчонка? Он же не виноват и не опасен.

- Не опасен? А ты опасен?

- Мне сохранили жизнь…

- Но ты воюешь против Белого племени, в котором родился, - рыкнул Витольд. Он поднялся на ноги и подошел вплотную к оборотню, - У тебя скоро появится законный сын. И этого будет достаточно.

- Ну, двое будет, - Мертен неловко откашлялся.

- Не будет! И это приказ! Потому что ты… Ты мой единственный сын, - сквозь зубы процедил Витольд, - и единственный наследник.

- Какой из меня наследник? - шаман пожал плечами, - Я даже не красный волк. Я беспородная шавка, которую ты пригрел.

Витольд кинул гневный взгляд на альфу.

- Ты шаман. И ты в браке с Арне, а он - красный оборотень! И у вас будет волчонок!

- Я ничего не понимаю, - сдался Мертен, окончательно запутавшись в логике вождя.

- Не понимаешь? Твой сын станет вождем племени!

- Почему? Он же обычный. Почему ты не женишься и не сотворишь себе законных, кровных наследников?

- А сам-то ты как думаешь? - с издевкой поинтересовался Витольд.

Шаман растерянно пожал плечами. Версий у Мертена не было ни одной.

- Потому что я на самом деле бета! А пахну я альфой благодаря снадобью, который мне сварил твой предшественник! И своих наследников у меня быть не может.

========== Глава 60. Алард ==========

Энджи гораздо труднее принял мысль об усыновлении Аскольдом волчонка, нежели Феофил. Омега не был уверен в том, что сыну не надоест ребенок в самом скором времени, и куда его тогда девать? В таком случае ответственность ложилась на плечи шамана. Конечно, оборотень не был против волчонка, однако считал, что было бы лучше, если бы за новорожденного сразу взялись Арен и Кайлин. Однако, об этом и речи не стояло.

- Папа, посмотри его пол!

Аскольд впервые за четыре дня рискнул показать Энджи мальчика. И то, зная, что шаман готовит ритуал усыновления, после которого никто не будет иметь права забрать волчонка у нового отца.

- Давай, - тяжело вздохнув, омега взял на руки попискивающего малыша и начал его щупать, одновременно принюхиваясь. Мальчишка тут же задергался сильнее и заорал, что есть силы.

- Смотри какой, - усмехнулся Энджи, разглядывая младенца. Тот был голубоглазым и светловолосым. Вот только кожа казалась чуть матовой. Идеальной белизны не было, - альфа это. Самый настоящий.

И, чтобы окончательно удостовериться, Энджи коснулся пальцами половых органов волчонка, что вызвало у того новый виток истерического вопля. Теперь новорожденный скулил во все горло и дергал крошеными ножками и ручками.

- А что, если трогать так омегу, то он орать не будет?

- Некоторые орут, но не так. А у альф срабатывает инстинкт беречь членик и яички. Они сразу чувствуют, что они самцы и отсюда их основная сила.

- А куда надо потрогать омегу, чтобы он так орал? - усмехнулся Аскольд.

- Сам догадаешься? - фыркнул шаман, - Только орут не все омеги. И запомни, нужно аккуратно провести подушечками пальцев между ягодиц, потому что если ты туда палец сунешь, заорет кто угодно. А омеги либо заорут, если ты коснешься, либо затихнут. Им бояться не надо, потому что половые органы находятся внутри, а не снаружи.

- А бета что делать будет?

- Просить кушать. Бетам плевать, где ты их трогаешь, они не заметят, - Энджи протянул волчонка обратно Аскольду, - Имя придумал?

- Алард, - оборотень принял орущего младенца обратно и тут же завернул в покрывало. Почувствовав знакомые руки, мальчик начал потихоньку успокаиваться.

- Завтра на рассвете состоится обряд усыновления, - сообщил шаман, хотя знал, что альфа в курсе.

- Я готов, - кивнул оборотень, покачивая волчонка.

- Аскольд.

- Чего? - оборотень кивнул папе, тут же напрягаясь.

- Ты еще можешь отказаться.

- Я не хочу отказываться! Это мой волчонок!

- Глупыш, - Энджи махнул рукой, - Делай как знаешь, раз уж решил, но я бы на твоем месте…

- Ты же усыновил меня!

- Я бесплоден…

- А что, так бы ты оставил меня умирать, да? Не стал бы выхаживать, не стал? - Аскольд замер, пытливо глядя в глаза папе.

- Стал бы, конечно, - Энджи развел руками, - Ты остался один, а у Аларда есть дедушка и бабушка…

- Ты ничего не понимаешь! Он мой!

- Твой, я уже не спорю. Твой.

Известие, что волчонка забрал Аскольд, вызвало у Давида жгучую досаду. Омега не очень понимал, в чем причина, но ясно чувствовал, что если бы мальчика усыновил любой другой оборотень, так бы обидно не было.

Это чем-то напоминало воровство. Но не воровство сына, которого Давид пытался утопить, уничтожить, а воровство чего-то большего, значительного, чего, омега и сам понять не мог. Но его преследовало ощущение, что Аскольд что-то у него забрал.

“Судьбу. Вот что ты забрал. Ты мне судьбу исковеркал” - мысль, которая мелькнула в голове Давида, могла показаться странной. Однако, при ближайшем рассмотрении, безумной она и не была. Потому что в будущем поступок Аскольда еще не раз аукнется им обоим.

Омега понимал, что его сын должен был остаться в его роду. Но этого не произошло. Его уступили совершенно чужим оборотням.

Давид сжал кулаки, ощущая свое полнейшее ничтожество. Однако, теперь, когда он понимал, что все настроены против него, сдаваться оборотень не собирался. Мысли о самоубийстве трансформировались в дикую злобу. Ему как будто доставляла удовольствие мысль, что он остался один, всеми презираем, даже теми, кто его любил больше всего. Омега зло улыбался. Теперь его ничего не держало. Странное ощущение свободы, когда он мог делать что пожелает и никто его не осудит. Потому что дальше некуда. Да и важно ли было теперь Давиду хоть чье-то мнение? Он желал убивать. При этом начать с Красного племени, с шамана.