Между двумя ударами сердца (СИ)

- Свобода… - выдавил он из глубины лёгких, глотая песок.

- Свобода, - рычал лис.

Наруто не знал, где его чувства, а где чужие.

Лис не подчинялся, продолжал бороться, а потом на миг ослабил защиту. Боль в тысячекратном размере обрушилась на Наруто. Он застонал, но почудилось, будто закричал. Миг ослепительного света, а потом снова темнота. Через секунду исчезли ощущения, а через две – звуки.

Наруто умирал… снова. Теперь он знал это.

Орочимару просматривал последние записи из чёрных ящиков. Он опоздал всего на четверть часа и до сих пор не мог себе простить задержки. На тот момент он не думал, что обычными силами, даже такого гения-шиноби как он, нельзя остановить девятихвостого. Он вообще не думал о проблеме, как о невыполнимой. Однако, сейчас ничего не оставалось, как выжидать нужного момента. Нельзя допустить утечки информации, нельзя сдаваться под напором государственных служб или совета. Разгром в лаборатории ещё ничего не значит. Главное – поскорее найти ниточки и подтянуть их к себе.

Девятихвостый властвовал над Наруто. Окутанный оранжевой пеленой джинчуррики ворвался в общую лабораторию сквозь разрушенную стену, на четвереньки встал, как зверь. Ему так было удобнее. Лису удобнее. Он изрыгал чакру, круша всё подряд. Разлетались на миллионы стеклянных брызг колбочки и стеклянные полочки под препаратами. Годы напряжённых исследований шли насмарку. Благо, ответственные шиноби-медики подготовились к непредвиденным обстоятельствам, спешно собирали данные в компьютерах и отправляли их на удалённый носитель. Пока простые лаборанты и рядовые учёные разводили панику, они опасливо поглядывали на разбушевавшегося биджу и снова возвращали взгляды к мониторам. Будто оценивали, достаточно ли у них времени на очередную операцию. Потом либо быстро ретировались, либо вступали в схватку, уверенные в своих силах, где и падали замертво, сожженные дотла или израненные и истекающие кровью. На стенах появилось пятно сажи в форме человеческого тела, вскинувшего руки. Само тело лежало на полу уже обугленным, крошечные язычки пламени ещё лениво лизали засохшую плоть.

- Глупо, - не одобрил их героизм Орочимару, - как же глупо.

Кабуто стоял за спиной патрона, зажимал влажным полотенцем сведённую скулу. Как ни пытался медицинским дзюцу, не успевал сосредоточиться. Руки тряслись. Он тоже попадал под категорию глупцов, отважно встав на пути разъярённого биджу. Но тогда он думал, что справится, по крайней мере, до возвращения босса.

- Смотри, как он действует, - Орочимару даже не взглянул на подопечного. – Видишь?

Кабуто прекратил самокопание. Если босс не видит в его линии поведения ничего особенного, значит, допускал именно такой расклад. Он должен был совершить пробную попытку, и она провалилась.

- Что скажешь? – Орочимару и сейчас не посмотрел на помощника. – Закономерности, Кабуто. Ты их видишь?

Лис бушевал от души. Начал с разгрома маленькой комнатки, в которой был заточён несколько дней, потом переместился в зал побольше.

- Он набирает силу, - отчеканил Кабуто.

- Верно. Ему необходима свобода. Ты никогда не слышал о нападении биджу в замкнутом пространстве?

- Начнём с того, что я вообще не слышал о нападениях биджу, кроме как в легендах.

- Его разрывает энергия, которой он переполнен, - объяснил Орочимару. – В маленьком пространстве её некуда выплеснуть, поэтому сразу пала стена. Ты видел, какой урон нанёс только один первый импульс.

Кабуто видел и хорошо запомнил. Биджу и разойтись как следует не успел, а его чакра, обратившаяся в оранжевый вихрь, метнулась в обе стороны коридора, по пути разбивая всё, что можно разбить. Некоторые двери сорвало. Не удалось пересилить защитные печати, установленные против любого вида чакры, но не выстоявшие бы против мощи, коей обладал девятихвостый. Первый импульс – слабый удар, какие бы разрушения он ни принёс.

- Испытательная лаборатория позволила ему опробовать себя, - продолжил Орочимару. – Площадь, Кабуто. Чем она больше, тем мощнее становятся атаки.

- Для максимального результата ему необходимо выйти на поверхность, - сделал вывод помощник.

- Тебе повезло, что столкнулся с ним в самом начале, пока он ещё не почувствовал воли.

Потом картинка снова изменилась. Сквозь полыхающую и задымлённую лабораторию стало отчётливо видно, как биджу остановился. Рычал от ярости, но продолжал медлить.

- Почему он это сделал? – наконец Орочимару обернулся к собеседнику.

- Почувствовал давление? У него же не может быть клаустрофобии? – Кабуто поправил очки на носу и чуть приблизился к экрану.

- Биджу – существа энергетические. У них не может быть человеческих патологий.

- Разве гнев – не отличительная черта человечества?

- Верно подмечено, - Орочимару в задумчивости вернулся к изучению разворачивающегося одностороннего сражения. – Но гнев – эмоция.

- Разве эмоции – это не психическая реакция? – не согласился Кабуто. – То, что я вижу сейчас – патологическая шизофрения.

- И как ты пришёл к такому выводу? – Орочимару излучал довольство. Неизвестно как, но Кабуто добился его одобрения.

- Он словно…

- Ну? Говори то, что видишь.

Биджу, замешкавшийся на месте, внезапно ринулся вверх, погружая лабораторию в окончательный хаос. Клубы серой пыли и дождь из каменных обломков, сопровождаемый звездопадом из искрящих проводок, застлал всё помещение, в котором к тому времени не осталось никого.

- Он колеблется, - ответил Кабуто. – Он разрывается изнутри и хочет сбежать от самого себя.

- Почему? – снова острый взгляд Орочимару.

- Неужели, джинчуррики?

Орочимару уверенно вернул запись назад быстрой перемоткой до того момента, как лис остановился. Короткий звук, показавшийся знакомым, но таким неразборчивым и тихим, что заставил Кабуто податься к экрану. Словно прочтя его мысли, Орочимару снова перекрутил назад. И ещё раз, пока среди грохота еле слышно не прозвучало одно единственное слово. Кабуто указал было пальцем в монитор, но Орочимару снова понял. Отмотал назад, увеличил звук, убрал басы и запустил запись.

- Холодно… - произнёс Наруто, окутанный потоками живой чакры.

Показалось, будто ослышался.

Холодно…

Холодно?

- Холодно? – в недоумении переспросил Кабуто вслух.

- Он очнулся, Кабуто, - подтвердил босс. – Всё, что я видел – это борьбу за его человеческое тело. Без джинчуррики биджу не может передвигаться. Но ответная реакция джинчуррики запоздала.

- Узумаки Наруто слишком ослаблен, - всё ещё недоверчиво покачал головой Кабуто, - несмотря на его регенерацию с помощью чакры девятихвостого, до полной реабилитации ещё очень долго. Вы видели схему его потоков чакры. Они не успели восстановиться. Но, даже после их восстановления, нет никакой гарантии, что Узумаки Наруто сможет его контролировать.

- Потому что Узумаки Наруто – на две третьи биджу? – уточнил Орочимару. – Тогда у него просто невероятная сила, раз в таком неустойчивом состоянии он заставил всю эту долго удерживаемую мощь поколебаться.

- Но если ему нужно неограниченное пространство, как по обычной видеозаписи мы можем быть стопроцентно уверены? Возможно, биджу просто вспомнил о поисках выхода.

- Логично, но мы не можем утверждать ни того, ни другого без дополнительных исследований.

- Исследования в данной ситуации провести крайне затруднительно, - подтвердил Кабуто.

- Тогда будем отталкиваться от того, что у нас есть. Если он остановился сам, по какой причине? Неожиданно вспомнил о побеге? Увлечённый до предела своим любимым делом, он внезапно останавливается и начинает думать.

Кабуто остановил поток размышлений. Патрон был прав. Биджу в состоянии аффекта ни за что не остановился бы перед одной разрушенной лабораторией. Он бы не испугался пленения, потому что помимо того, что страх чужд самой его природе, он уже не мог просто остановиться и оценить масштабы разрушений. И не знать, что лабораторией подземный центр и ограничивается, он тоже не мог.