На острие: часть первая (СИ)

— Нет. Просто подписать. Крови не нужно. Ручка есть? Хотя, о чем это я… сейчас, кажется, у меня где-то была…

Николай начал хлопать себя по карманам в поисках ручки. Найдя искомое, хотел уже протянуть ее лешему, но, подумав, сначала объяснил, как ею писать.

— Вот, теперь нужно написать ваше имя. Извиняюсь, не в курсе, как вас зовут?

— Имя мое хочешь знать заповедное? — протянул леший, подозрительно прищуриваясь.

— Э… да. А как же мы иначе подпишем бумагу? Погодите, — Николая осенило, и он достал из прозрачной папки документ, — в паспорте должно же что-то значиться… странно! Написано только: хозяин леса, и координаты. Широта и долгота. Без имени.

— Имя лешего — тайна! — наставительно произнес вредный старикан и глаза его сверкнули зеленым.

— Но как же мы тогда… а, ладно! Просто крестик нарисуйте, и нормально будет…

К концу общения с лешим Николай весь взмок, раскраснелся и морально вымотался. Такое было чувство, будто мешки разгружал. Леший, кроме того, что цеплялся к каждому слову и говорил неприятным, пробирающим до костей голосом, еще и двигался как-то странно. Точнее, сперва Николай все не мог понять, в чем дело, а потом сообразил — движения были слишком быстры. Миг — и он уже оказывается рядом, дышит в ухо, склонившись над бумагой. Еще один миг — и леший уже находится шагах в десяти, нервно расхаживает из стороны в сторону и экспрессивно размахивает руками. На секундочку выпустил его из поля зрения, а он за локоть хватает и что-то пытается втолковать. Эти постоянные перемещения, настолько стремительные, что человеческий глаз не в состоянии их отследить, здорово нервировали. Подсознательно человек опасается выпускать собеседника из вида, это некомфортно, тем более — такого собеседника, как леший. В общем, уходил Николай весьма уставшим. По пути он твердо пообещал себе, что больше в этот лес — ни ногой! А Геннадьич, если будет в том нужда, пусть сам топает к зловредному деду!

***

— Уважаемый леший, где вы? Ну, пожалуйста, мне очень надо с вами переговорить!

Вопреки собственному решению, Николай сам пришел в лес. Он надеялся, что неприятный старикан выйдет к нему, хотя бы из любопытства, но леший все не шел. Полицейский украдкой кинул взгляд на экран мобильника — выходило, что он бродил по лесу уже почти час.

— Я вам принес… кое-что, — уже почти безнадежно проговорил Николай.

— Хлеба? — с интересом проскрипели у него за спиной.

— Ай! — Николай подпрыгнул от неожиданности. — Э… нет, я не догадался. Могу за ним сгонять, если хотите, только выпустите. Я немного другое… вот, тут у меня журналы с иллюстрациями, хотел показать вам, что сейчас в мире происходит.

— С гравюрами, что ль? Диковинно говоришь. Не пойму я тебя.

Леший заинтересованно поглядел на пакет, который Николай держал в руках, и полицейский вытащил оттуда прессу. Фотографии лешему понравились. Он долго восхищался тем, как «человечки наловчились». Николай принес несколько выпусков «Гео», леший внимательно рассмотрел первый, ежесекундно дергая Николая и требуя разъяснений. Полицейский терпеливо зачитывал пояснения и сам растолковывал непонятные слова, наконец, леший осторожно закрыл глянцевые страницы.

— Что ж, потешил ты меня знатно. Что же ты хочешь за это, добрый молодец?

— Мне очень нужна ваша помощь, — не стал отпираться Николай. — Не знаю, правда, можете ли вы это…

— Ты говори, говори, а я уж ответ дам: в силах тебе помочь, аль нет.

— У нас из поселка ребенок пропал. Маленький совсем — четыре года. Уйти далеко он бы не смог. Мы уже весь поселок обошли, всех опросили, никак не отыщем. Вас зверье слушается, что-то ведь можно сделать?

— А почему ты ко мне пришел? Твой, что ль, малец? Нет? Ну, так и чего тебе — еще родят!

— Это же ребенок! — Николай потрясенно поглядел на лешего, тот недоуменно проскрипел:

— Вот именно. Мелкий, пока еще бесполезный, лишний рот. Знаешь, скольких мне таких приводили, скольких матери выродили, задушили и закопали под корнями моих сосен?

— Э, тут не такой случай. Я, кажется, понял. Наверное, когда вы жили — до сна, отношение к детям было иным. Это любимый ребенок. Родители в ужасе, они ищут свое дитя и хотят его вернуть. Нам всем очень важно отыскать его, мы надеемся, что он жив и здоров. Поможете?

Леший неодобрительно проскрипел что-то похожее на «ротозеи» и исчез. Николай заозирался, повернулся пару раз вокруг своей оси.

— Меня ищешь? — ехидно гаркнули у него за спиной, Николай подпрыгнул и чуть не ахнул от неожиданности: рядом стоял вполне по-современному одетый молодой парень.

Николай моргнул, но видение никуда не исчезло.

— Ну, чего стоим, кого ждем? — со знакомыми вредными интонациями вопросил парень.

— Погодите, вы?..

— Леший. Хозяин леса. Нравится? — леший самодовольно огладил футболку. — Это я у захожего мужичка подглядел. Годно? Уместно так пройтись по вашему поселку?

— Очень годно, — обалдело ответил Николай, — а… вы же иначе выглядели. И лицо было другое…

— То было для пугательства. А этот лик — для девок. Али не знаешь ты, что лешие с девицами хороводы по весне водят? И потом ягоды им помогают собирать? И орехи по осени.

— Не знал, — Николай почесал затылок, — а какой вид настоящий?

— Настоящий? Так оба! И то я, и это — я! — леший расхохотался, глядя на озадаченную физиономию Николая. — Пойдем, что ли?

— Куда?

Николай ошалело моргнул — он никак не мог совместить в своей голове образ угловатого, заросшего волосами лешего и ладного здоровяка, который задорно ему подмигивал.

— Одёжа нужна, на ней запах ребятенка сохранился, — пояснил парень, приобнимая Николая за плечи и понуждая его сделать пару шагов по неведомо откуда взявшейся тропе.

— А, понятно. Сейчас я отведу вас к родителям, они что-нибудь дадут… ой, а как это? — Николай огляделся — они стояли ровнехонько перед нужным домом, — как у вас это вышло, я думал, вы только по лесу передвигаетесь, куда хотите?

— Я многое умею, милок! — парень хохотнул, потрепал Николая по плечу и подтолкнул его в сторону дома. — Иди, погутарь с человечками!

Николай и пошел, недоуменно оглядываясь на сильно изменившегося лешего. Бородатый старик был сварливым, с ним было сложно разговаривать, но этот новый леший настораживал Николая гораздо больше. Он глядел на Николая с некоей странной ласковостью, подмигивал через слово, а подталкивая к двери ухитрился ущипнуть за задницу.

«Да не, это мне кажется! — успокаивал сам себя Николай, — леших-гомосеков не бывает! Тогда с содомией было строго! Не может же он?..»

Из каких бы времен не выполз леший, Николай был практически уверен — нетрадиционно ориентированных тогда жестоко истребляли. Или это только в Европе? Полицейский напрягся, пытаясь вспомнить, как обстояло дело с голубизной на древней Руси и с неудовольствием осознал, что в голове по этому поводу ничегошеньки не всплывает.

— У меня глюки от перенапряжения, — пробормотал он себе под нос и решительно постучался в дверь.

Родителям полицейский наплел, что вещь нужна для служебной собаки, впрочем, не так уж и далеко от правды это оказалось: леший, получив кофточку, помял в пальцах ткань, поднес к носу, несколько раз шумно втянул воздух, а затем на глазах изумленного Николая поджал под себя ноги, ожидаемо упал и… на ноги встал уже не человек, а рыжий зверь, отдаленно напоминающий лисицу. От лисы он отличался большим размером и некоей тяжеловесностью. Лиса, насколько помнил Николай, была легким тонконогим зверьком невеликого размера, животное же, что стояло напротив, обладало мощными лапами и развитой грудной клеткой. Потом парень обнаружил еще одно отличие: хвостов у этой «лисы» было несколько, а сколько точно — он не понял, ну, не считать же их, перебирая пальцами?