НЕ ВЕРЬ... НЕ БОЙСЯ... НЕ ПРОСИ...(СИ)

====== ГЛАВА 44 Я люблю тебя, Гарри-мать-твою-Поттер... Я ненавижу тебя, Малфой... ======

иллюстрация к главе

http://orig11.deviantart.net/885b/f/2015/226/b/9/drarry_potter_malfoy_800_by_iren___loxley-d95mqv4.jpg

Гарри чувствовал, что кто–то трясет его, он слышал свое имя и смутно знакомый голос с тревожными нотками, но в голове сильно шумело, веки как будто налились свинцовой тяжестью, он не мог открыть глаза, а сознание пока оставалось размытым. Ему никак не удавалось сосредоточиться на чем–то и собраться с мыслями. Тот, кто звал его по имени, снова принялся трясти его за плечо, вызывая при этом приступы тошноты, а затем Гарри почувствовал хлесткий удар по щеке и резко распахнул глаза. – Наконец–то, Потти, – услышал он знакомый голос и увидел нечеткое лицо в виде бледного пятна, склонившегося над ним. Несколько мгновений Гарри отсутствующим взглядом всматривался в размытое изображение, сознание медленно возвращалось к нему, а затем он вдруг вспомнил все, вплоть до того момента, как его затянуло в ледяную бездонную пропасть, и осознание того, что «хорек» трахнул его, вызвало новый сильный приступ тошноты. Поттер глухо, трагически застонал, и, не в силах сдержать рвотный позыв, смачно блеванул на сидящего рядом с ним слизеринца. – Я тоже чертовски рад тебя видеть, Потти, – скривившись от брезгливости, произнес Драко, и поспешно потянулся за волшебной палочкой, чтобы немедленно применить очищающее заклятие. – Малфой, сволочь, ты… – прошипел Гарри, резко приподнимаясь и потирая ладонью щеку, которая горела от хлесткого удара. – Я думал, ты погиб. – Если ты снова про дом Блэков, то не дождешься, кузен, – с фирменным слизеринским сарказмом ответил Драко. – А гробница все–таки оказалась порталом. У Дамблдора весьма своеобразное чувство юмора. Мародеры разоряют старинные усыпальницы, а ты сын «мародера», поэтому старик рассчитывал, что ты легко догадаешься и быстро сумеешь обнаружить портал. Однако, Потти, у тебя, как всегда, не хватило мозгов на такие сложные ребусы, и мы проторчали в склепе двое суток, – произнес блондин, всунув в руку своего напарника его очки, в которых одно стекло оказалось треснутым. – Однако, портал все–таки был найден, – усмехнулся слизеринец. Поттер потерял свои джинсы в тот самый момент, когда надгробная плита раскололась под ними пополам, и брюки безвозвратно были затянуты в черную дыру, и сейчас, оказавшись по другую сторону портала, сидел во всей своей красе голой задницей на земле. Он надел разбитые очки и огляделся по сторонам, однако, встретившись взглядом с Малфоем, Гарри густо покраснел, испытав в этот момент и стыд за то, что произошло в усыпальнице Фергуса Рианокса, и злость на себя, что как последняя шлюшка раздвинул ноги перед своим врагом, и ненависть к «хорьку», который с нескрываемым ехидством, и даже торжеством, сейчас смотрел на него, полуголого. Злобно сощурив глаза, Поттер зыркнул на своего напарника, который, судя по всему, уже чувствовал себя победителем и триумфатором, как и тогда, на слизеринской вечеринке. И заметив этот торжествующий взгляд, Поттер выбесился окончательно. – Слушай внимательно, урод, – со злостью рявкнул Гарри. – То, что произошло в склепе… Это ничего не значит, понял?! И забудь о том, что я там наговорил. С твоей подачи я уличная шлюха, дешевая блядь, которой похуй с кем трахаться, ясно? Ты для меня – никто и ничто, и звать тебя никак! Я подкладываюсь под каждого, кто заплатит. Считай, что тебя я обслужил, как одного из клиентов, а денег не взял, потому что жалко стало бедного одноногого инвалида, калекам–сиротам в качестве милости даю бесплатно, по благотворительной акции, понял, «хорек»? Ты для меня пустое место, я шлюха и перепихнулся с тобой, как со всеми другими клиентами. А если я что–то и наболтал, так все это хуйня, и не надо на меня сейчас так пялиться. Хотя, если хочешь посмотреть, тогда плати, и я устрою тебе охуенный стриптиз. Как насчет двухсот галлеонов? Или ты только за целок такие деньги даешь? – со злостью произнес Гарри, ненавидя и презирая в этот момент самого себя, и преднамеренно бросал эти жестокие упреки, которые хлестали слизеринца, словно пощечины. В этот момент Поттер поступал очень бессердечно, отлично понимая, что словами, как кнутом, бичует своего напарника, раня в самое сердце. Он не получал от этого удовольствия, и делал это даже не для того, чтобы причинить Малфою дополнительные моральные страдания, издеваясь над его инвалидностью. Он очень злился на самого себя, что там, в склепе, вдруг позволил себе смягчиться, поверить, вопреки своей святой заповеди – «Не верь… Не бойся… Не проси…» Он, словно брошенный щенок, потянулся к тому, кто приласкал его, а в результате случилось то, за что он сейчас ненавидел и презирал себя, и старался теперь сделать все, чтобы не только причинить боль Драко Малфою, но лишний раз напомнить самому себе, что таким, как он, не дано любить и быть любимыми. Теперь, после пережитого по вине слизеринского насильника и лжесвидетеля, он навсегда останется грязной уличной тварью, и он никогда не должен об этом забывать. Поэтому сейчас Гарри и произносил эти безжалостные слова, раня самого себя и своего напарника. А еще он был чертовски зол на Дамблдора. Почему старик не сказал им сразу про портал, к чему были эти загадочные ребусы, которые ему все время приходится разгадывать? Или Дамблдор преследовал какие–то определенные цели, заперев их в склепе, наедине друг с другом, будто двух ядовитых скорпионов в одной банке? Как же он устал от этих постоянных недомолвок старика и его тайных умыслов. Если бы им заранее было известно, что портал находится под крышкой гроба, им бы не пришлось почти двое суток провести в тесной и душной усыпальнице по соседству с мертвецами и наполненной некромантским фетишем, сходя с ума от ненависти друг к другу. И в итоге у обоих капитально снесло «крышу», в результате чего, окончательно слетев с катушек, они начали совокупляться друг с другом, как обезумевшие кролики, желая напоследок натрахаться на всю оставшуюся жизнь, которая грозила оборваться в любой момент. – Видимо, ты сильно башкой шандарахнулся, Потти, – до конца выслушав гневный монолог своего напарника, холодно произнес слизеринец. – Где мои брюки? – злобно пробормотал Гарри, оглядываясь по сторонам, чтобы не встречаться взглядом с Малфоем. – Не имею ни малейшего представления. Видимо, теперь тебе предстоит спасать мир с голой жопой, – процедил Драко, приподнимаясь с земли, и отошел от гриффиндорца в сторону, чтобы собрать вещи, которые так же затянуло в портал. Они находились в центре полуразрушенного сооружения из гигантских каменных глыб. Судя по всему, это было какое–то древнее языческое святилище. Основу строения составляли плиты, зарытые в землю вертикально и ограждавшие круглую арену диаметром в несколько десятков шагов. Проходы между плитами были небольшими, верхние камни ничем не крепились с нижними, но, тем не менее, земная тяжесть удерживала их незыблемо, как единое целое. Ветер и влага изъели камень, создав рельеф, в котором навеки заблудились изменчивые тени. Здесь, если внимательно приглядеться, можно было увидеть лица и замки, фигуры и цветы, фантастических животных и незнакомые пейзажи. Гарри, пониже натянув футболку, чтобы прикрыть ей голую задницу, подошел к кольцевой стене постройки и коснулся ее рукой. Камень был влажным и неестественно теплым. В середине каменного колодца стояла примитивная арка, похожая на строение варваров. Одна длинная плита была положена на две, стоящие вертикально, и это древнее сооружение и было вратами портала, через который их выбросило сюда из кладбищенского склепа на окраине магического Лондона. Древние плиты еще слабо мерцали, испуская холодный свет, похожий на лунный, но пространство под аркой оставалось совершенно темным, и в этом непроглядном мраке терялась противоположная часть кольцевой стены. Перед аркой выступал из земли большой крестообразный камень, который, судя по всему, в древние времена служил алтарем или жертвенником. – Значит, это все–таки был портал, – задумчиво глядя на темную арку с клубящейся чернотой, так напоминавшую ту, в которой погиб Сириус Блэк, медленно произнес Гарри. – Да, портал, – подходя к нему и тоже рассматривая старинную постройку, подтвердил Драко. – Мы в Шотландии? – спросил Поттер. – Судя по всему, да, – ответил Малфой, указывая рукой на стены древнего сооружения, на которых в некоторых местах были высечены старинные пиктские руны и символы. Все вокруг, за исключением светящейся арки, было покрыто пятнами давно засохшего птичьего помета. – Видимо, этот портал уже много веков никто не использовал, – помолчав, добавил блондин. – Поттер, как думаешь, по ту сторону находится склеп, из которого мы сюда попали, или что–то другое? – рассматривая старинную постройку, поинтересовался Драко. – Я не думаю, что войдя в эту арку, мы снова окажемся в склепе. Скорее всего, в него больше нет входа и нет выхода, – задумчиво ответил гриффиндорец, который уже начал понимать замысел Дамблдора. – Могила–портал – это дорога в один конец. Вероятнее всего, по ту сторону окажется какое–то безопасное место, может быть штаб–квартира или еще что–то, где нас уже будут ждать с крестражем. Похоже, ты был прав, Малфой, насчет того, почему мы оказались замурованными в склепе и не смогли его открыть. По гениальному замыслу Дамблдора это было сделано на случай погони, чтобы преследователи не могли проникнуть следом за нами в усыпальницу, поэтому дверь и оказалась запечатана насмерть. Только какого черта старый мудак не сказал нам про местонахождение портала? Парни еще какое–то время рассматривали древнее магическое сооружение, испытывая настоящий суеверный трепет и ощущая неведомую древнюю силу, которая присутствовала в этом странном месте. Возможно, много столетий назад, здесь проходили языческие обряды с жертвоприношениями, древние пикты молились своим богам и совершали страшные магические ритуалы, и на этот алтарь проливалась человеческая кровь. Было в этом месте что–то такое, отчего по спинам парней пробегали мурашки, а может быть это был всего лишь северный ветер и холодный воздух, пропитанный влагой от недавно прошедшего дождя. – Блядь, где же мои брюки? – отходя от арки и оглядываясь по сторонам, глубокомысленно изрёк Поттер. – Что–то мне не очень хочется спасать мир с голыми яйцами, да и холодно здесь. – Их могло отнести в Ирландию, или даже во Францию, – съязвил Драко, взглянув на полуголого Избранного, который натягивал футболку пониже, чтобы прикрыть задницу. – Заткнись, «хорек», без сопливых солнце светит, – огрызнулся гриффиндорец и одарил своего ненавистного напарника убийственным взглядом. – Ассио, джинсы, – произнес он, взмахнув палочкой, и замер в ожидании, но ничего не произошло. Драко у него за спиной скривился в ухмылке. – Ассио, джинсы, – повторил Поттер, решив для себя, что если опять услышит ехидный смешок, то непременно двинет в морду слизеринской сволочи. Он не собирался разводить с ним политес и налаживать дружеские отношения вопреки тому, что там замышлял Дамблдор, отправляя их на это задание вдвоем. Он просто вынужден терпеть навязанного ему Малфоя до поры, до времени, насколько у него хватит выдержки, а то, что произошло в склепе – не имеет никакого значения... Поттер несколько раз применял призывающее заклятие в надежде вернуть свои джинсы, которые, вероятнее всего, безвозвратно затерялись в какой–нибудь сумеречной зоне. Спасать мир с голой жопой было неудобно по многим причинам, и морозить яйца во благо Ордена Феникса он не собирался, да и ехидные взгляды Малфоя раздражали и сильно нервировали. Поттер вздохнул с явным облегчением, когда спустя какое–то время с неба все–таки свалились его джинсы, грязные и порванные во многих местах. Гарри поспешно натянул их, и сразу же почувствовал себя значительно лучше и комфортнее. – Давай сюда эту сраную карту, пора приступать к выполнению задания, – произнес Поттер, закуривая. – И чем быстрее мы это сделаем, тем скорее я избавлюсь от тебя, кузен Драко, – добавил гриффиндорец, смачно харкнув под ноги своему напарнику. Теперь уже никто не помнил, когда и почему карликовый народ стал селиться в изолированных местах, куда было достаточно трудно проникнуть магам и невозможно обыкновенным людям. Иногда это были селения на болотах, иной раз – почти незаметные лесные деревни или пещеры в древних, заброшенных каменоломнях. За время изоляции пути больших и маленьких магов ощутимо разошлись, и теперь, спустя много поколений, их не связывало ничего, кроме вялой торговли и хорошо оплачиваемых услуг, которые лилипуты оказывали частным лицам с помощью магии, неведомой остальному миру. Карлики еще со времен Средневековья были известны главным образом тем, что поставляли уродцев для могущественных чистокровных семей, продавали редкие ингредиенты, в основном для черных магов, практикующих в некромантии, и владели тайной создания гомункулусов, что и служило причиной давней вражды между лилипутами и колдунами всего магического мира. Но эту тайну маленький народ хранил свято, как залог своей собственной безопасности. Совершенно бесполезными оказались многие попытки разгадать тайну создания искусственным путем из человеческих останков, спермы и крови магических существ, способных отвечать на самые сокровенные вопросы. Кое–кто даже поплатился за это жизнью, но никогда еще не удавалось доказать причастность лилипутов к чьей–либо смерти. Поэтому жители магического мира уже давно оставили карликов в покое и относились к ним с суеверной настороженностью, как ко всем некромантам. Ни одному магу не удавалось достаточно долго пробыть в их уединенных селениях, никто не знал, что на самом деле происходило внутри их кланов, замкнутых от всего мира, и что творилось в уродливых головах, хранивших нечеловеческие знания. Бесконечно чуждыми были их нравы, обычаи, способности и цели. По свету ходило множество легенд о коварстве лилипутов, их темных обрядах, замешанных на черной магии и некромантии, зловещем колдовстве, порабощающем тела и души, но все равно, среди людей находилось немало тех, кто прибегал к их сомнительной помощи. И теперь Драко Малфою и Гарри Поттеру, двум вынужденным союзникам, предстояло встретиться с загадочным народцем и получить от них странное магическое существо, созданное темным колдовством, способным оживлять мертвую плоть. Гомункулус был необходим Дамблдору, и, отправляя двух молодых людей на опасное задание за одним из крестражей, который стал причиной гибели родителей Драко Малфоя, старый волшебник поручил парням добраться до небольшого, уединенного селения карликового народца и получить там магическое существо. Дамблдор собирался вопрошать гомункулуса, способного не только как Оракул предсказывать будущее, но и давать правдивые ответы на любые вопросы. Глава Ордена чувствовал, что у него остается мало времени, а на поиски крестражей уходили долгие годы. Он понимал, что после его смерти одному Гарри будет невероятно сложно разыскать и уничтожить все артефакты с осколками души Темного Лорда, поэтому старый волшебник торопился облегчить участь мальчику, избранному самой судьбой. Гомункулус мог ответить на вопросы, что или кто является оставшимися крестражами, их хранителями и где сокрыты эти артефакты. Получив эти знания, появлялся шанс уничтожить Волдеморта. Поэтому, несмотря на то, что гомункулус являлся отвратительным существом, созданным некромантами при помощи темного колдовства, Дамблдор готов был пойти на все, не пренебрегая даже черной магией. Цель оправдывала любые средства и парни должны были не только любой ценой добыть крестраж–кольцо, чьим хранителем после Люциуса Малфоя стал Рабастан Лестрейндж, но и получить гомункулуса у карликового народца. Для выполнения этого задания глава Ордена дал своим агентам волшебную карту, которая указывала путь в зачарованное, тщательно скрытое от всех место. Деревня лилипутов, помеченная на карте, притаилась в самой глубине бескрайнего дикого магического леса, в котором не было дорог. Без карты парни могли блуждать по чаще до конца своих дней, но на волшебном пергаменте была отмечена самая короткая и безопасная дорога с множеством ориентиров, одним из которых был трехсотлетний могучий дуб, стоявший у подножия поросшего лесом холма, в дупле которого белели чьи–то кости. Следующий ориентир, указывающий верное направление – едва уловимые, но совершенно особенные очертания далеких гор на востоке, почти сливающихся с горизонтом, которые можно было увидеть с одной единственной поляны во всем бескрайнем лесу, сквозь узкий просвет между кронами деревьев. Далее невидимая тропа петляла по дну оврага, разрезавшего землю, словно глубокий шрам. Сокровенные указатели, появляющиеся на карте по мере продвижения, вскоре вывели парней в долину между двух угрюмых скал. Малфою без трости временами приходилось сложно пробираться по такой труднопроходимой местности, и Гарри, шедший впереди с картой в руках, иногда вынужден был останавливаться и поджидать отставшего напарника. Наблюдая украдкой за тем, как Драко тяжело прихрамывает, но старается не отставать, пробираясь через лесные тропы, покрытые многолетними папоротниками, Поттер даже испытал пару раз угрызение совести оттого, что так бездумно и неосмотрительно сломал трость слизеринца, однако тут же начинал злиться на самого себя за то, что не должен испытывать никакой жалости, и уж тем более раскаяния в отношении слизеринской сволочи. Малфой, соглашаясь на это задание, знал, на что идет, и отлично осознавал, какие трудности будут ожидать его в пути. И Гарри, бросая косые взгляды на отстающего напарника, жестко начинал подгонять его, чтобы преднамеренно оскорбить и побольнее ударить по самолюбию «хорька». – Шевели культяпкой, двигай протезиком, твою мать, мне калечные уроды нахуй не нужны. Если не справляешься – проваливай, пока от портала далеко не отошли. Я все сделаю сам, а обуза мне не нужна. Драко скрипел зубами и с ненавистью смотрел на гриффиндорца, который умышленно вел себя как скотина и добивался того, чтобы он все–таки повернул обратно к порталу. Но слизеринец на провокации не шел, понимая всю ответственность возложенной на них миссии, хотя безумно хотелось врезать Поттеру по роже, но он продолжал идти молча по лесным тропам, слегка прихрамывая. Вскоре Драко нашел подходящую палку, на которую можно было опираться, как на трость, и идти стало значительно легче. Чтобы облегчить продвижение по лесной чаще, Гарри время от времени применял «Нулус Венефициум Агер», комплексное заклинание, способное убрать с пути заросли растений, ветви которых поспешно увядали и исчезали вовсе. Поттер никогда бы не признался в том, что расчищает дорогу не сколько для себя, как для своего напарника. Играть роль мерзавца и гада ему было противно, а оскорблять Малфоя, попрекая его инвалидностью – очень подло. Гарри в этот момент презирал сам себя за подобное сволочное поведение, но, прокладывая путь через непроходимую чащу, он продолжал сквозь зубы выплевывать в адрес Драко оскорбительные эпитеты вперемешку с уличным сленгом и отборным маггловским матом. У Малфоя была стальная выдержка. Сам Гарри уже давно бы двинул в морду, но слизеринец шел молча, слегка позади него, испепеляя ненавистным взглядом, и только желваки ходили на его скулах. Но ни одного ответного оскорбления Поттер не услышал в свой адрес и вскоре прекратил изводить напарника, закурил, и пробирался теперь через дебри молча, время от времени сверяясь с картой. Иногда он поджидал отставшего Малфоя, делая вид, что сам немного устал и решил остановиться, чтобы передохнуть, а Драко в такие моменты остро ощущал свою неполноценность, и это было еще хуже, чем оскорбительные насмешки гриффиндорца по поводу его увечья. Жалость Поттера была оскорбительна и унижала достоинство бывшего слизеринского принца. Какая–то птица с шумом выпорхнула из сплетений ветвей и пронеслась над головой Гарри так низко, что он ощутил движение воздуха, гонимого крыльями. – Ты видел это? – спросил он у подошедшего Малфоя, провожая птицу взглядом, и наблюдая за тем, как она стала описывать круги над лесом. – Возможно, это был один из стражей деревни лилипутов, – высказал свое предположение Драко. – А это значит, что поселение близко, – взглянув на карту, которую сейчас изучал Поттер, добавил блондин. – Это значит, что использовать мантию–невидимку уже не имеет смысла, – произнес Гарри. – Теперь подобраться к ним не замеченными не удастся, поэтому будь начеку и в случае чего не облажайся, телохранитель хренов. Парни продолжили путь в ту сторону, куда полетела птица, и очень скоро оказались на берегу лесного озера, отмеченного на карте. Посреди водоема был виден остров, а на нем – строения и ни на что не похожие жилища лилипутов. Древние деревья с верхушками, озаренными солнцем, отражались в неподвижной воде. Озеро было очень глубоким и очень холодным. Даже у берега не было видно дна, но в стоячей воде мелькали белесые тени каких–то безглазых тварей, а, приглядевшись, Поттер вдруг увидел человеческую руку и с ужасом отпрянул от берега, внезапно вспомнив жуткие картины с изображениями инферналов, развешанные Снейпом в кабинете по Защите от Темных Сил. Малфой взглянул на Поттера, слегка побледневшего, а тот, заметив вопросительный взгляд напарника, тихо произнес: – Там утопленники… и их хуева туча… Малфой так же поспешно отошел от берега, на мгновение почувствовав, как на него дунуло с самого дна озера могильным холодом. – Что будем делать? – спросил Поттер, который не сомневался в том, что об их появлении уже известно в деревне лилипутов. – У меня нет никакого желания лезть в озеро, наполненное мертвецами. – Может здесь есть какая–нибудь лодка? – неуверенно предположил Малфой, оглядываясь по сторонам. – Думаю, что они уже знают о нашем прибытии, поэтому будем ждать, когда кто–нибудь из них появится здесь, – категорично отрезал Поттер, которому даже перспектива пересечь в лодке озеро с трупами казалась малопривлекательной. – А если не появятся? – спросил Драко. – Малфой, ты же, блядь, проводник! – с раздражением выпалил Поттер. – Значит, ты и поплывешь на остров, энергично шевеля своими культяпками, – добавил гриффиндорец, не без удовольствия заметив, как его напарника передернуло от отвращения. – А ты на что рассчитывал, кузен Дра–а–а–ко? Это тебе не в Инспекционной Дружине крысятничать и делать мелкие пакости, зарабатывая бонусы для своего «серпентария», и не на дисциплинарной комиссии лжесвидетельствовать, проникновенно рассказывая, какой я извращенец и как совратил тебя, святую непорочность, – продолжал издеваться Поттер. – Орден Феникса – это по–взрослому, детка. Моя работа – крестраж, твоя – прокладывать мне путь и обеспечивать безопасность. Пока ты еще ничего не сделал для выполнения нашего задания, даже оборотней не смог завалить по–нормальному, а дорогу прокладываю я сам. От тебя нихуя никакой пользы, Малфой. Какого черта Дамблдор навязал тебя мне? Тебе дома надо было оставаться, музицировал бы на своем сраном фортепиано, прыгал бы на гламурном протезике с тросточкой своего папашки, а не ковылял бы у меня за спиной, глазея на мою задницу и пуская похотливые слюни, извращенец хуев. – Поттер, скотина, заткнись! – теряя терпение, прошипел Малфой, и его лицо вдруг покрылось красными пятнами, потому что гриффиндорец на этот раз оказался прав, ибо он действительно время от времени невольно пялился на задницу своего напарника, идущего впереди, но не думал, что Гарри это заметит. Уличенный Малфой больше не мог сдерживать кипевшую в нем злость и в следующий миг, уподобившись Поттеру, вдруг врезал гриффиндорцу по лицу с такой силой, что тот, не ожидая получить по морде, не успел уклониться от удара. Вскрикнув, Гарри схватился руками за нос, из которого хлестанула кровь. – Сука, бля! – заорал Поттер и двинулся на своего школьного врага, сжимая кулаки, с явным намерением порвать «хорька» на куски, как это делал когда–то гиппогриф Клювокрыл, но в следующий миг палочка Драко уперлась ему в грудь. – Я так понимаю, ты хочешь вызвать меня на дуэль, кузен Гарри? – стальным голосом отчеканил Малфой, слегка прищурив глаза. – Я готов предоставить тебе полную сатисфакцию, но только после того, как мы выполним задание. Сейчас это основное, и мне странно, Потти, что ты этого не понимаешь. Судя по всему, у тебя только одна извилина, и та на лбу. Изысканное оскорбление достигло своей цели, и Гарри снова двинулся на ненавистного слизеринца, но палочка довольно больно, словно шпага, упиралась ему в грудь. – Свои обиды и взаимные претензии предъявим друг другу позже. Я готов с тобой драться, если ты так этого хочешь. Жаждешь моей крови, Потти? Когда принесем крестраж Дамблдору, у тебя появится такая возможность, если к тому моменту я еще буду жив. А сейчас выпусти пар, а лучше, подрочи. Судя по всему, у тебя гормональный токсикоз и избыток спермы бьет тебе в мозги, поэтому ты ведешь себя как идиот. Что же касается моей пользы для Ордена… – Драко на миг замолчал, а затем продолжил: – Возможно, ты здесь главный, а я всего лишь проводник и твой телохранитель, но из–за тебя мы чуть не провалили операцию с самого начала. Если бы тебе не приспичило хлебнуть пивка и шляться по всяким злачным местам в поисках острых ощущений, нам бы не пришлось скрываться от оборотней. Так что заткнись, Потти, и прекрати вести себя как придурок, – холодно отчеканил Малфой, опуская свою палочку. – И зря ты вообразил, что я пялился на твою задницу. Ты себе льстишь, – немного помолчав, мстительно произнес слизеринец, чтобы так же нанести удар по больному. – Знаешь, Поттер, то, что я наговорил тебе в склепе, тоже ничего не значит. Просто захотелось тебя трахнуть, вот и пришлось наболтать всякую романтическую хрень, на которую так падки все девки. И это сработало – ты быстренько раздвинул ноги, как последняя шлюшка. – Какая же ты гадина, Малфой, – скрипя зубами, процедил Гарри, сжимая кулаки и испепеляя ненавистным взглядом своего напарника, который смотрел на него, сощурив глаза и презрительно скривив губы. Пару минут парни испепеляли друг друга убийственными взглядами, затем Малфой, усмехнувшись, произнес: – После задания, Потти… Я готов сразиться с тобой на поединке, но не раньше, как крестраж будет доставлен в штаб–квартиру. – Тогда думай о том, как через озеро будем перебираться, если карлики не появятся, – мрачно произнес Поттер, вытирая кровь с разбитого носа. Драко огляделся по сторонам в поисках лодки, плота, парома или хотя бы чего–нибудь пригодного для того, чтобы пересечь лесное озеро, и вдруг увидел висевший на дереве колокол. – Думаю, будет вежливо предупредить о нашем прибытии, – сказал он и направился к колоколу. – Они и так об этом знают, – вслед ему крикнул Поттер. Драко несколько раз дернул за веревку, прикрепленную к языку колокола, и спустя некоторое время из скрытого на далеком острове убежища вынырнула лодка и заскользила к берегу. Человечек, сидевший в ней, был так мал, что его голова и плечи едва возвышались над ее бортами. Взмахи маленьких, почти игрушечных весел были частыми, как удары птичьих крыльев. Вскоре лодка пристала к берегу и лилипут выскочил на сушу, быстро перебирая короткими, кривыми ножками. Он остановился перед агентами Ордена Феникса, без опаски рассматривая незваных гостей. Гарри подозревал, что у этого бесстрашия была более серьезная основа, чем просто желание пустить пыль в глаза двум молодым магам. В окрестностях озера чувствовалась неизвестная, темная магия, и бывший гриффиндорец ощущал ее так сильно, что временами мороз пробегал по его коже, хотя осеннее солнце припекало довольно сильно. И еще Гарри казалось, что в случае чего, их магия может оказаться бессильной против той неведомой и зловещей силы, которой было все пропитано в этом страшном месте. У лилипута была несоразмерно большая и абсолютно лысая голова, а морщинистое лицо с фиолетовыми губами неприятно контрастировало с тщедушным детским тельцем. Уши казались огромными наростами по обе стороны черепа, а в их мочках поблескивали серебряные серьги. Карлик был одет в костюм из тщательно выделанной кожи с вдавленными в нее магическими символами, пальцы его рук были усыпаны черными камнями, но Гарри так и не заметил никаких признаков металла, в котором они были бы оправлены. Лилипут не выглядел слугой, как домовые эльфы, или обычным перевозчиком. Парни с некоторым суеверным страхом рассматривали стоящего перед ними уродца, живущего на острове, отрезанного от всего мира озером с утопленниками, которое служило хорошим наглядным примером для незваных гостей. – Вы приехали за гомункулусом? – вдруг спросил карлик скрипучим, бесполым голоском, столь же неприятным, как и его лицо с искаженными мужскими чертами. – А как вы узнали? – вырвался у Гарри непроизвольный вопрос. Уродец равнодушно пожал плечами. – Зачем еще двое молодых магов могли прийти сюда? Ведь не покупать кровь девственницы, змеиный яд, крысиную желчь или младенческую лимфу? – Нет! – брезгливо поморщившись, категорично отрезал Малфой, а Гарри передернуло от отвращения и почему–то в этот момент вспомнились зловещие подземелья Снейпа с множеством банок, в которых плавала различная заспиртованная дрянь, от одного взгляда на которую возникали рвотные позывы. – Жаль, – вздохнул лилипут. – В последнее время хорошие материалы покупают все меньше и меньше. «Снейп бы прикупил» – невольно подумал Поттер, но промолчал. Повисла тишина, карлик, казалось, целиком погрузился в свои жутковатые мысли, и это начинало раздражать Гарри, которому не терпелось получить то, зачем они сюда пришли, и поскорее убраться из этого жуткого места. – У вас есть это существо… э…э…э… гомункулус? – нетерпеливо произнес гриффиндорец, прерывая размышления уродца. – А чем ты заплатишь, Тот–Который–Выжил? – спросил маленький человечек, склонив голову набок и хитро прищурившись. Гарри почувствовал неприятную дрожь во всем теле, но потом понял, что карлик сейчас рассматривает его шрам на лбу, и догадался, что слухи о нем дошли и до этого богом забытого места, расположенного в зачарованной лесной чаще в центре магической Шотландии. Поттер полазил в своем рюкзаке, а затем показал карлику столбик из золотых галлеонов, зажатый между большим и указательным пальцами, но уродец отрицательно покачал головой. – Этого мало. Хороший гомункулус стоит дорого, некоторые ингредиенты весьма редки… Гарри, проклиная про себя жадность и хитрость маленького народа, снова полез в рюкзак, но его опередил Малфой, предлагая лилипуту перстень с кровяной яшмой. Карлик долго и внимательно рассматривал камень, подставляя его лучам солнечного света под различными углами. – Хорошо, – кивнул он, наконец забирая и перстень, и все золото, предложенное Поттером. – Получите гомункулуса на рассвете. Для его создания мне понадобится ваша кровь и семя. – Что? – непроизвольно вырвалось у парней, когда они услышали требование уродца. – Это послужит основными ингредиентами для гомункулуса, – как ни в чем не бывало ответил лилипут. И для Гарри, и для Драко оказалось неприятной неожиданностью, что кроме уплаченных денег и дорогого перстня придется еще расплачиваться собственной кровью и спермой. Дамблдор ничего про это не говорил, и сейчас Поттер подозревал, что старый хрен, как всегда, утаил от него правду. Бывший гриффиндорец снова почувствовал себя обманутым и от этого опять начинал злиться, Малфой же выглядел растерянным и, как показалось Гарри, испуганным. – Нет! Такое наёбство не прокатит! – категорично отрезал Поттер. – Мы достаточно заплатили, и это не наша проблема, что у вас нет необходимых ингредиентов. Мы платим деньги и получаем готовый товар, и никак иначе! Внезапно солнце скрылось за невесть откуда взявшимися облаками, а земля погрузилась в тень, словно наступило затмение. Сильный порыв ветра ударил в лицо, хотя кроны деревьев, растущих на берегу озера, остались неподвижными. В воцарившихся сумерках ярко засверкали зубы смеющегося лилипута и серьги в его ушах. – Опустите свои палочки, глупые щенки, здесь ваша магия вам не поможет, – зловеще произнес карлик. В этот момент уродец показался Гарри потусторонним существом, явившимся из глубин преисподней. Ветер тоскливо стенал и бил в лицо, от почерневшего озера дохнуло смертельным холодом и мраком. Малфой сильно побледнел, с ужасом глядя на озерную гладь. Бывший гриффиндорец медленно повернул голову, проследив за его взглядом, и увидел поднимающуюся из воды руку утопленника – осклизлую, покрытую тиной и местами обглоданную рыбами. – Они тоже приходили за гомункулусом, но отказались внести необходимую плату, – кивнув в сторону озера, усмехнулся карлик. – Не повторите их ошибку. – Хули, веский довод, – мрачно процедил Поттер, у которого на этот раз хватило благоразумия признать продемонстрированную им силу. Только очень сильные некроманты могли поднимать мертвых и управлять ими. Ветер стих так же внезапно, как начался. Тучи разбежались от солнца, и оно вновь отразилось в посветлевшей воде, зеркальная поверхность которого блестела как зеркало. – Прекрасно, – без тени иронии сказал лилипут и направился к лодке. Он достал оттуда черные сосуды–плошки и, вернувшись к парням, протянул им: – Я подожду вас здесь, на берегу. Советую не менять свое решение и уходить отсюда. Почему–то мне кажется, что вы можете заблудиться в этом лесу, молодые люди, несмотря на карту, которая у вас имеется. Парни в очередной раз испытали суеверный трепет перед этим зловещим существом и, взяв у него черные сосуды, побрели в ближайшие кусты, проклиная уродца за то, к чему он их вынуждал, и утешаясь тем, что хотя бы не придется заниматься этим в его присутствии. Они сразу же разбрелись в разные стороны, в густые заросли кустарника. Гарри, выглянув из–за дерева, мог видеть берег озера и стоявшего там в ожидании карлика. – Чтоб ты сдох, ебаный ублюдок, – сквозь зубы процедил бывший гриффиндорец, на душе у которого в этот момент было погано и тревожно, хотя ничего особенного от него и не требовалось, всего лишь погонять в кулак. Его принуждали заниматься вещами намного хуже этого. Он достал сигарету и прикурил от простой маггловской зажигалки, уже убедившись в том, что их магия в этом гиблом месте не действует. Ему необходимо было успокоиться и сбросить нервное напряжение. Гомункулус, загадочное существо, которое умели выращивать долбанные карлики, был необходим главе Ордена. Видимо, дела действительно обстояли так плохо, что Дамблдор решил прибегнуть к помощи такого сомнительного помощника. Поттер понимал, что хочет узнать бывший директор Хогвартса. На поиски оставшихся крестражей могли уйти годы, а, судя по всему, времени у Дамблдора уже не было. Он сам откровенно признался, что магический мир стоит на пороге войны с Волдемортом и его многочисленными прислужниками. Старому волшебнику необходимо было узнать, где спрятаны оставшиеся крестражи и уничтожить их, таким образом ослабить Темного Лорда и получить шанс на победу в этой войне. Для этого и нужен был гомункулус, существо, которое якобы могло правдиво отвечать на самые сокровенные вопросы. Поттер понимал всю важность этого задания, которое поручил им глава Ордена, но его злило то, что старик снова использовал его в своих играх, не раскрывая до конца все карты. Добыть гомункулуса необходимо было любой ценой, а для этого нужно отдать свою кровь и сперму кривоногому уроду, который сейчас стоял на берегу озера, поджидая их. Поттер бросил окурок и с раздражением наступил на него ботинком. Он закрыл глаза и постарался представить что–нибудь этакое, способное вызвать эрекцию, но перед мысленным взором вдруг снова возникла осклизлая рука утопленника, обглоданная рыбами, и гриффиндорец, вздрогнув от отвращения, открыл глаза. – Ёбаный пиздец, – ругнулся Поттер, снова взглянув в сторону озера, и принялся медленно расстегивать брюки. Приспустив их до колен, парень взял в руку дряблый член, пытаясь хотя бы прикосновениями вызвать приятные эмоции и достичь эрекции. Ему приходилось это делать сотни раз в борделе у Веймара, когда мальчиков подвергали регулярным медосмотрам и брали у них кровь, сперму и мазки из заднего прохода на различные анализы. Тогда, превратившись в бездушную секс–машину, Гарри делал, что ему приказывали, и мастурбировал в присутствии посторонних людей, не испытывая стыда. Сейчас все было