Контрактный брак? Как бы не так! (СИ)

Оглядываюсь. Колин что-то сосредоточенно рассматривает или читает. И похоже, что увиденное ему очень не нравится — вон как сжались челюсти, а на губах появилась характерная, не предвещающая ничего хорошего, ухмылка. Делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Я должен рассказать. Даже если Колин оставит меня после признания, унижать его недоговорками и ложью во спасение не хочу.

Оказывается, я все-таки умудрился заснуть и проспать до самого вечера. Меня будит потряхивание за плечо и голос медбрата. Стул, за которым сидел муж — пуст. А как же поговорить?..

— Приятного аппетита, — передо мной ставят столик с полагающимся ужином. Как же он надоел, скорей бы разрешили есть нормальные блюда, а не эту обогащенную витаминами, минералами и белками овсянку. Ковыряюсь в тарелке где-то полчаса, но в итоге не съедаю и половины порции. Вызываю персонал забрать посуду. И решаюсь спросить:

— Мой муж ничего не передавал? Когда вернется или…

— Конечно, — медбрат открывает ящик тумбы и достает оттуда планшет. — Сказал, что вы можете звонить ему в любое время, а если не хотите, то можете использовать устройство как книгу. Умеете пользоваться видеосвязью?

— Да, конечно. Спасибо, мне больше ничего не нужно, — даю понять, что хотел бы остаться один.

Так и что, позвонить? Поинтересоваться, где он, попросить приехать? Или узнать, все ли с ним в порядке? Раздумывая, барабаню пальцами по вынесенным на рабочий стол самым важным контактам. И все-таки нажимаю вызов.

— П-привет, — произношу я, как только гудки прекращаются.

— Да, дорогой — тяжело дыша, отвечает муж. Видеосвязь он не включает. На заднем фоне слышится музыка и какой-то придавленный стон. — Что-то … случилось?

 — Слышу, что ты занят, я тогда попозже перезвоню, — тараторю что есть силы. Готов поклясться, он там не один и черт же дернул меня позвонить!

— Давай…- тут раздается странный шум, будто телефон моего собеседника уронили, — Хави? — с небольшим прононсом говорит мне Колин, все так же тяжело дыша. — Я приеду, слышишь. Жди.

— Не надо спешить, — кусая губы, шиплю я в ответ и отключаюсь.

Так, успокоиться. Прекратить молотить кулаками по стеклу. Да, Хави, ты ревнуешь. Но планшет и твой муж в этом не виноваты. И вообще. Сам всю жизнь считал, что ревновать глупо и убеждался в этом, на Сторма глядючи, а теперь от него недалеко ушел. Да, стоны. Да, тяжелое дыхание. Но все ведь может оказаться не тем, что ты подумал? Вот приедет альфа и поговорим. А сейчас — надо успокоиться. Или отвлечься. Точно, я хотел получить лицензию пилота? Вот и займусь. Скачаю парочку учебников и почитаю.

Читаю я до тех пор, пока планшет не выключается. От мужа за это время ни слуху, ни духу. За окном — ночь, которую мне стоит пережить, терзаясь подозрениями. Провожу тест. По закону подлости —двадцать восемь единиц. Самое время, чтобы поговорить, только Колина рядом нет. Ладно. Позвоню ему. Даже если в этот момент он будет трахаться с Фицроем. Значит, обломаю весь кайф. Так ему и надо. Хорошо, что муж такой предусмотрительный и зарядное устройство оставил. Иду к столу, вставляю вилку в единственную розетку. Вновь жму на вызов. Ну конечно, абонент не доступен. Паранойя и гены какого-то дальнего испанского предка, в честь которого меня назвали, диким мустангом встают на дыбы, и я делаю то, что всегда считал для себя неприемлемыми — кликаю на ярлык почтовой программы и лезу проверять переписку.

— Вот еще и Фрэнки какой-то… — на аватарке адресата верхнего прочитанного письма, с кучей вложений изображен призывно выгнувшийся силуэт. — И что тут? Вряд ли бухгалтерские отчеты.

— Нет, Хави, не отчеты, — я подпрыгиваю на стуле и вижу в дверном проеме мужа, чей хмурый вид и тяжелый взгляд напоминает мне начало нашего знакомства. Кроме одной очень важной детали — тогда у него не было наливающегося синяка под глазом и сбитых в кровь костяшек пальцев. — Снимки. Но я бы не хотел, чтобы ты видел их содержимое.

— Это почему еще? Что такого в этом Фрэнки? Или Натане, или еще ком-то! — поворачиваюсь к брошенному планшету, чтобы посмотреть и ахаю. В обнаженных сплетенных телах, занимающихся сексом, я узнаю Грэма и, почему-то … себя?

Комментарий к Глава тридцать первая Дорогие читатели, часть небольшая, но выкладываю, потому что не уверена, что завтра будет возможность порадовать вас продолжением.

====== Глава тридцать вторая ======

— Как давно? .. — в голосе мужа вместо угрозы слышу горечь и разочарование.

А сказать ничего не могу — от увиденного дар речи потерял. Не мог это быть я. Но фото… Я опоздал. Со своими обещаниями все рассказать, признаться и довериться мужу. Поздно. Теперь никакие слова не помогут. Нет, Колин, это не я, я бы никогда…  Оправдания не идут дальше комка в горле. Меня хватает только на то, чтобы замотать головой и закрыться руками от тяжелого взгляда. Теперь я ему по-настоящему отвратителен.

— Это не я, — наконец-то удается прошептать, — это невозможно… это не я… прошу тебя, поверь…

— Не трать силы. Я не за этим пришел.

— В-все кончено? — меня не удостаивают ответом, только смотрят более чем красноречиво.

Ну да, понимаю. Сторм просто вернулся, чтобы забрать свое. И для человека, получившего компрометирующие доказательства не просто измены мужа, а инцеста, он еще по-джентльменски держится. А если вспомнить, что от его ласк я загремел в больницу, а на мерзких фотках кто-то, похожий на меня, как две капли воды, на умирающего смахивал весьма отдаленно, то... Вот тебе и редкий цветочек. Я бы… не знаю, что бы я сделал. Но расставание — это самое малое. Медленно встаю и на дрожащих ногах преодолеваю разделяющие нас футы.

— Мне очень жаль, — облизываю пересохшие губы. — П-полагаю, ты хотел забрать его?

Принимаюсь стаскивать обручальное кольцо. Оно простое, но, как я помню, старинное. Кажется, дед или прадед Колина купил его своему жениху и теперь реликвия передается из поколения в поколение. Но золотой обод не так-то легко снять — он зацепился за сустав, так что приходится прокручивать и задерживать теряющего терпение альфу.

— Сейчас, — бормочу, не поднимая головы.

— Только попробуй! — перехватывает он мои руки. — Нет уж, дорогой супруг!

— А? — похоже, с соображалкой у меня туго. — Прислать с адвокатом и бумагами? Ты же за кольцом вернулся…

— Выпорю, — к синяку на скуле прибавляется багрянец злости и теперь перекошенное лицо мужа пугает до дрожи.

— Но я не понимаю… Разве ты не…

— Ни слова больше, — Колин поднимает мою руку и возвращает застрявшее на косточке кольцо на привычное место. — Раз младший муж не понимает, старшему придется объяснить. И хорошенько отшлепать младшего по омежьей круглой попке — за каждую недоговорку, каждое дурацкое оправдание и неуместное «прости» — может, всякие глупости из головы выбьет…

— То есть… то есть ты знаешь, что снимки не настоящие? - ой, если бы меня не держали, взмыл бы сейчас под потолок от сброшенного с души камня. Мое пожелание о полете неожиданно исполняется: муж, хмыкнув, перекидывает меня через плечо, как мешок с мукой, и тащит в сторону кровати. Я неловко дергаю ногой и нечаянно попадаю по больной скуле. Колин сдавленно ругается, но опускает меня довольно бережно.

— Снимки настоящие, — первое, что говорит он, когда усаживается рядом и накрывает меня одеялом. — Т-с-с, давай я буду рассказывать, а ты просто послушаешь. Так мы избежим лишних обид в и так непростом разговоре.

Сам не знаю, зачем, но протягиваю руку к синяку Колина. Он не отстраняется, пока я дотрагиваюсь до горячей поврежденной кожи и провожу кончиками пальцев по щеке, а с каким-то умилением наблюдает за мной.

— Это?.. — хочу спросить о странных звуках на заднем фоне во время разговора, но меня останавливают.

— И до «этого» ход дойдет, если перестанешь отвлекать.

— Извини… Ой, — закрываю рот руками под оч-чень хищным взглядом мужа и припоминая его обещание. — Молчу.

Колин какое-то время сидит, собираясь с мыслями, держа мою руку в своей и поглаживая ободок кольца.