Контрактный брак? Как бы не так! (СИ)

Я качаю головой. Если после моей кончины от наследства останутся хоть какие-то деньги, все пойдет в благотворительный фонд клиники. И то, из-за моего неоднократного согласия выручить Грэма и семью, там будет не так уж много.

– Нахал, – усмехается МакКой, поднимаясь с места. – Но говорит дело. Идемте, господа, оставим чету Сторм поговорить наедине. Они в своем праве.

Папа тоже подхватывается, но отцовский рыкающий окрик «Винсент! Не сметь!» заставляет его замереть на месте. Альфы схлестываются взглядами и, спустя пару секунд этих гляделок, мне становится жутко. Это не два бизнесмена, не двое мужчин в деловых костюмах, не отец и муж. Это волки, каким-то образом оказавшиеся в телах людей. Напряженные позы, не оставляющие сомнений – альфы готовы броситься в бой, как только противник даст слабину или напротив, нарушит хрупкий нейтралитет, перейдя невидимую черту. Горящие глаза. Искаженные яростью черты лица, в которых мелькает дикое, звериное и первобытное желание перегрызть горло сопернику. Как звери в стае бросают друг другу вызов, чтобы занять место вожака. Моя омежья натура кожей чувствует исходящую от отца и мужа угрозу. Как чувствует папа, судорожно всхлипнувший и принявшийся обмахиваться платком, как чувствует умудренный сединами МакКой, оставшийся стоять на месте, но вцепившийся в свою трость так, что побелели костяшки пальцев, как мой страх отзывается в теле жутковатым холодком вдоль позвоночника. Напряжение в воздухе можно резать ножом.

– Вы добьетесь ровно противоположного, пытаясь защитить сына, – Колин говорит спокойно, но взгляда не отводит, и честно говоря, выглядит уверенней отца, у которого на лбу вздулись вены и проступила испарина. – С той поры, как Хави произнес брачные клятвы, подписал контракт и сменил фамилию, защита его интересов – мое дело, как бы вам не хотелось вмешаться.

– Защита? Да ты его едва не убил! – губы отца искривляются в сардонической усмешке. – Защитник…

– И тем не менее. Ваш сын прав, сохранить брак будет сейчас стратегически верным. В чем он не прав, так в том, что газетная шумиха ударит по компаниям. В опасности ваш сын.

И тут муж лезет во внутренний карман пиджака и достает оттуда вырезку из той самой светской хроники, чтобы показать ее родителям. Там, где полуголый я целуюсь с таким же, не особо обремененным одеждой, мужем. Комментарии, как говорится, излишни.

– Повышенное внимание акул пера плюс нервотрепка и комментарии по поводу личной жизни могут сейчас подействовать на Хави так же, как новый приступ непереносимости. Вы этого хотите?

Не знаю, что в последней фразе было такого, но на отца она действует отрезвляюще. Миг – и передо мной вновь мой отец, а не кровожадный альфа, тот самый хищник, которым он меня пугал, имея в виду Сторма.

– Ты слишком молод, чтобы понять меня, зять, – он устало отступает к двери и кивает папе, чтобы тот поднялся. – Не думай, что я так просто отступлюсь. Живите. Но если мой мальчик умрет раньше отпущенного ему срока, находясь в браке с тобой и из-за того, что ты, Сторм, не умеешь держать штаны застегнутыми, то заплатишь по самой высокой ставке. Я подключу все свои связи и засажу тебя навсегда, даю слово.

– Надень маску, – говорит муж, как только дверь в палату закрывается. – Ты и так слишком долго дышал одним воздухом с двумя разъяренными альфами. Ты задолжал мне серьезный разговор, воробышек.

– У меня фильтры, – не скрываю своего удивления его осведомленностью в моей терапии, – а с маской я не смогу говорить.

- Не стоит пренебрегать своей безопасностью. Надевай без разговоров, – пришлось подчиниться и нацепить этот надоевший пластиковый намордник с трубкой и подсоединенным кислородным баллоном.

- Все, – отбыв пять минут из положенных по схеме двадцати, снимаю маску. – Колин, я хорошо себя чувствую, к тому же ты включил вытяжку. Риска нет.

- Кровь, – непререкаемым тоном требует он. – Тестер у тебя под подушкой. Вперед.

Это что, его профессор так натаскал? Жалобная улыбка и еще одна попытка пропустить надоевшую проверку идет прахом. Вместо согласия с моей правотой Сторм обещает вызвать дежурную бригаду и провести полное обследование. Так это еще часа на три. Ну его.

- Вот. Сорок четыре единицы, – бодрым голосом озвучиваю высоковатый, честно говоря, для нахождения в обычной палате, показатель интоксикации. Авось прокатит.

- Надел маску. Пока до тридцати шести единиц не дойдет, снимать запрещаю!

- Так и будем сидеть и смотреть друг на дружку? – вспыхиваю. – Это и целый день может занять! Будто у тебя других дел нет… Поинтереснее.

- Нет! Нет у меня других дел, Хави! Поинтереснее? – понижает он голос до угрожающего шипения, но снова промелькнувший странный взгляд смазывает эту угрозу. Ничего не понимаю. Обидел я его, что ли? – Да, есть и поинтереснее дело – в очередной раз беспомощно наблюдать, как тебя пытаются откачать, а все потому, что этот проклятый тестер показывает свыше девяноста единиц! И думать, что тебе осталось несколько часов, но всего этого можно было избежать, скажи ты о своем диагнозе. Так что доставь мне такое удовольствие – сиди и дыши!!!

====== Глава тридцатая ======

— Н-но почему?.. — простая мысль, что Колин был со мной там, в стерильном блоке, никак не укладывается в голове.

— Потому! — он поднимает левую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце.

— И поэтому, — мне на колени летит вырезка с поцелуем на миллион. — А если тебе все еще мало… Потому, что мой скрытный и непостижимый муж, оказывается, подарил мне половину своей жизни, только меня забыл об этом предупредить! И я, — он вдруг предвкушающе улыбается, — по незнанию испортил такой сюрприз и теперь не хочу потерять и часа из этого подарка.

— Прости, — блею из-под маски, — я собирался сказать…

— Просто дыши, воробышек, — уже мягче произносит он. — И не закрывай глаз. Дай посмотреть на тебя живого. Ты просто не представляешь, насколько это важно для меня.

Хочу возразить, что мол, можно подумать, красота неописуемая, но… мне и в самом деле стоит помолчать и подышать. А еще подумать о том, что этой встречи могло и не случиться, будь я прав в своих прогнозах насчет мужа. И подобрать нужные слова, чтобы объяснить, что в случившемся рецидиве виноват только я и моя безалаберность. Так мы и сидим, разглядывая друг дружку.

— Я сдал тесты на совместимость, — разрушает затянувшееся молчание Колин.— Профессор сказал, что предварительный результат расшифровки кода будет готов через два месяца, а окончательный — ко Дню Благодарения. Ты говорил… что мой запах очень притягателен. Значит, есть неплохие шансы оказаться парой не только по документам, но и…

Да, по медицинским показателям. И мне очень хочется разделить твою уверенность, но… Я ведь тебя не чувствую. Совсем. Так странно и страшно обидно. Запах отца ощутил даже сквозь фильтры и обработанную специальным аэрозолем одежду, как и положено омеге с моим диагнозом после экстренной дезинтоксикации организма. А твой — нет. Док был прав — долгое употребление блокаторов заморочило мое обоняние.

— Что, если тесты покажут несовместимость? — отнимаю маску от лица, чтобы задать страшный вопрос.

Муж отвечает не сразу:

— Будем искать того, кто может быть тебе парой, чтобы продлить твою жизнь… Или ты о разводе?

Киваю, шокированный первой фразой. Искать мне пару? И ведь он серьезен. Ой, что-то мне вовсе не нравится такая опека.

— Нет. Развода не будет. Если ты сам этого не захочешь, — спохватывается он через пару секунд. — Но даже если ты решишь оставить меня после того, как выясним уровень совместимости, я прошу тебя подождать хотя бы до первой годовщины свадьбы.

Приподнимаю брови, чтобы выразить свое удивление и просьбу пояснить.

— Бизнес. Контракт с Форрестером заключен при твоем участии, и не хотелось бы оставить тебя без законно причитающейся доли в нем. Ну и еще кое-что.

Да уж. Просто шкатулка с секретом этот Колин Сторм. И угораздило же меня в него втрескаться. А? Что это такое я сейчас подумал?