От звезды до звезды (СИ)

– Так, а дальше куда? – спросил Рудольф, едва за ними закрылась дверь.

– Предлагаю найти уборную. С их едой того и гляди скрючит.

Рудольф посмотрел на него с искренним любопытством.

– Сортир, – поправился Йонге.

– Так-то лучше, интеллигент.

Альтернативных предложений от Рудольфа не поступило, поэтому Йонге вышел вперед и неторопливо побрел по коридору. Этот вагон был сборным, в отличие от предыдущего, и через каждые два метра в стене красовались двери, куда Йонге с добросовестностью исследователя пытался вломиться. Открылось всего несколько, но за ними ничего интересного не было. Йонге стыдливо прижал алчность, шепчущую, что неплохо было бы пошарить по чужим ящичкам, если таковые найдутся. Этнические приблуды можно было загнать на ярмарках в сильно цивилизованных мирах. Где средний клерк не может себе позволить сафари по экзотическим мирам, но всегда готов отвалить множество мультиен за настоящий сувенир.

Искомый сортир обнаружился в третьем по счету вагоне. Йонге диву давался, но ни одного яута они так и не встретили – и оставалось думать, что все сидели в закрытых отсеках.

– Может, на крышу вылезли? – предположил Рудольф. – Ветер в морду, клыки нараспашку…

– Или они здраво полагают, что их могут сожрать.

Подспудно Йонге опасался, что не сможет опознать уборную, предназначенную для инопланетников, пусть они и двуногие-двурукие. Но все оказалось предсказуемо.

Рудольф первым сунул руку под струю воды, невзирая на предупредительное шипение напарника.

– Не жжется, – довольно сказал он и вновь покрутил настройки сканера. – Серы многовато, а так обычная вода. Пить не советую.

– Да я б и купаться в такой не стал. Лихой рассказывал год назад, как у него на Вестфанге от курортных источников аллергия пошла, вся шкура клочьями лезла.

– Лихой – это который Лиховченко? – уточнил Рудольф.

– Ну.

– Русские – все сумасшедшие.

– Мне кажется, мы ничуть не лучше.

========== Глава 5 ==========

Четвертый и пятый вагоны по-прежнему остались недоступны для посещений.

Уже готовясь выругаться, Йонге прошел через переходник в шестой, нажал на тамбурную ручку – и перед ним распахнулось обширное пространство.

– Наконец-то! – выдохнул он.

– Пусти, дай посмотреть.

Посторонившись, пилот пропустил вперед напарника.

Рудольф покрутил головой, изучая обстановку, и демонстративно поднял лайнер дулом вверх. Йонге расслабился. Это место ему заранее нравилось. Настоящая зона отдыха, втиснутая в вагон: всюду стояли низкие лежаки и кресла. Сделаны они были не для людей, но напарники не настолько отличались от яутов габаритами, чтобы совсем уже потеряться в варварски декорированных интерьерах.

В доказательство своей теории Йонге тут же стукнулся макушкой о низко подвешенный светильник и пообещал себе сделать контрольные замеры. Он совершенно точно прибавил пару сантиметров. Рудольф тоже вытянулся и, казалось, раздался в плечах. Возможно, стоило благодарить побочные эффекты от близких контактов с чужими лекарствами. И еще кое с чем.

Йонге невольно хмыкнул, вспомнив о бурных упражнениях с яутом.

Рудольф даже не оглянулся, занятый исследованием вагона. В конце концов он попинал самый широкий лежак, пару раз ударил по нему кулаком, осторожно прислонил лайнер к мощному основанию и со вздохом облегчения рухнул навзничь.

– О-ох!

Приглушенный вскрик мало походил на стон удовольствия, и Йонге сделал несколько шагов к напарнику. Рудольф поднял руку и вяло помахал.

– Чертова гравитация. Придавило!

– Смотри, не укрывайся одеялами – задохнешься, – со смешком ответил Йонге.

Сам он устроился на чуть меньшем лежаке и гораздо более осторожно. Тяжесть тела по-прежнему ощущалась, и в спокойном состоянии – даже больше обычного. С другой стороны, мышцы расслаблялись, сдаваясь одна за другой под невидимым прессом.

– Дежурство выставлять будем? – вяло спросил он.

– Между нами четыре вагона, – правильно оценил его опасения Рудольф. – Не думаю, что сквозь них можно пройти без лишнего шума.

– А следующий вагон?

– Этот последний, я считал при посадке.

Йонге через силу поднял руку, показал большой палец и немедленно перешел к лучшему времяпрепровождению пользователя эндокомпенсаторов – сну.

Специального отдыха при использовании допинга не требовалось, но в рекомендациях черным по голубому было сформулировано, что сон носителя является одним из факторов, влияющих на максимальную эффективность использования. Проще говоря: дрыхни как анабиозник, и тебе воздастся.

***

…Седой мчался к Йонге, раскрыв челюсти, между которыми клокотала сияющая зелень, выплескиваясь и заливая широкую грудь. Под толстой шкурой, под каркасом из ребер что-то ворочалось, распирая Седого изнутри.

Пилот автоматически выбросил вперед обе руки, формируя заряд. Седой прыгнул и схватил Йонге за плечи. Пасть раскрылась еще шире, в глубине развороченной глотки мелькнуло нечто белое и очень быстрое…

Йонге ударил.

– …трогай!

Седой исчез. Йонге распахнул глаза, с придушенным воплем вырываясь из душного кошмара.

Эхо рычания все еще металось в вагоне. Йонге сел так резко, что хрустнула шея. Перед вытаращенными глазами мелькнула затянутая в резиновый намордник физиономия Рудольфа, а потом он исчез, метнувшись в сторону, и Йонге машинально повернулся за ним, с трудом двигая глазами.

Сайнжа ворочался среди обломков того, что раньше было солидным и наверняка раритетным столом. Когти дробили пол и попадавшие под них куски мебели. Рудольф попытался вцепиться в яута, однако получил коленом в живот и с хрипом опрокинулся на спину. Сайнжа выгнулся, еще раз ударил по полу когтями и наконец затих. Даже со своего места Йонге слышал сипящее дыхание, вырывающееся из раскрытой пасти.

– Ну твою мать, – вслух сказал Йонге и провел ладонью по лбу.

Мокрую кожу знакомо кольнуло, он отдернул руку и даже сквозь фильтр почувствовал, как от его кожи пахнет озоном. Он расстегнул браслет, выданный Рудольфом. Сначала один, потом второй. Штыри изогнулись и явно стали бесполезны.

– Эй! Сайнжа! Ты живой?

– А меня ты не спросишь? – прорычал Рудольф, переворачиваясь на бок и хватаясь за живот. – Скотина ты, Йонге! Мои потроха!

Йонге прислушался к «чувству локтя» и кивнул сам себе. Ничего смертельно опасного с Рудольфом не произошло.

– Тебя я слишком хорошо знаю.

Бросив испорченные браслеты и с трудом поднявшись, Йонге медленно пошел к Сайнже, шатаясь на ходу. Сволочные яуты пробрались даже в его сны, превратив их в кошмары. Неудивительно, что он так врезал. Но, в отличие от почивших бандитов, Сайнжа не дымился. Йонге надеялся, что предел прочности у охотника повыше, раз уж он выкарабкался из анабиоза – единственный среди своих.

К тому моменту, когда Йонге все-таки добрался до поверженного яута, тот начал приходить в себя. Йонге присел на корточки, для надежности упираясь рукой в грудь Сайнжи. Охотник медленно открыл глаза и долгие мгновения бессмысленно смотрел в потолок, но затем сфокусировался на человеке. Челюсти развернулись и снова закрылись. Сайнжа рассеянно похлопал себя по плечу, нащупал переводчик и аккуратно снял его. Йонге почесал в затылке – тонко настроенный прибор превратился в жареные микросхемы. Пришлось отцеплять свой и держать так, чтобы оба могли видеть проецируемый экран.

Сайнжа захрипел, откашлялся и заговорил.

«Я хотел пригласить на прибытие».

– А я спал, – Йонге не понравился собственный извинительный тон и он нахмурился. – Невежливо хватать и трясти того, кто спит. Тебе повезло, что ты не Рудольфа встряхнул. У него оружие посерьезнее.

«Я польщен», – усмехнулся Сайнжа.