Double spirit. Часть 2 (СИ)

Лео постарался подобрать как можно более нейтральную формулировку, чтобы и лишнего не сказать, и в то же время чтобы было предельно понятно, что он имеет в виду. Костик наконец с видимым облегчением задушил огрызок сигареты и повернулся лицом к Лео.

— А вот у меня другая версия, — нагловато заявил он, глядя глаза в глаза. Это было немного забавно, потому что детское лицо слишком диссонировало с тоном и вызывающим прищуром чуть припухших глаз.

— Какая? Озвучь. — спокойно отозвался Лин.

— Ты мне просто завидуешь. Я же знаю, что ты с ними пытался подружиться, да не вышло. Я прав?

Лео от неожиданности и такой экстравагантной версии событий на секунду даже потерял дар речи.

— Прав. — уверенно кивнул головой Костик.

— Это не совсем так, — осторожно вымолвил Лео как только смог говорить.

— Это так. — уверенно припечатал пацан. — Они классные парни, и мне с ними интересно. И не надо пытаться меня от них оттереть. У тебя всё равно ничего не выйдет.

— Дурак, — так же, не повышая голоса, констатировал Лео. Всё же парня, напоминающего ему глупого щенка-переростка, было жаль.

— Да уж поумнее некоторых буду, — Костя оттолкнулся лопатками от прохладной стены и побрел вверх по лестнице, не оглядываясь.

«Вот и поговорили, — вздохнул внутренний голос. — Доволен?»

Доволен.

Комментарий к 35. Дежа вю Костик:

https://40.media.tumblr.com/tumblr_lzwc0eU4qD1r3krupo1_500.jpg

====== 36. Желание ======

— Ты много куришь.

Пауза. Затяжка.

— Ты тоже.

— Это десятая за сегодня.

— Считал?

— Угу.

— Какого…

— Такого. Ты себя не контролируешь.

— Ты, блядь, меня контролируешь!

— Именно поэтому.

— Отъебись, а?

Пауза. Затяжка. Вздох.

— Слушай. Ну что с тобой происходит?

— Ничего не происходит. Ни-че-го.

— Не замечаешь?

— Нет…

— Мы больше не разговариваем.

— Мм? Ну, давай поговорим.

— О чем?

— Вот именно. О чем. — затяжка. Тяжелый вздох.

Алан выбрасывает окурок в окно, подходит к Роберту и обнимает, прижимается. Прячет лицо на плече.

— Ну прости. Давай поговорим, хорошо. Расскажи мне.

— Что?

— Да хоть про Энри. Давно звонил?

— Вчера.

— Мм. Откуда?

— Из Мюнхена. Он там что-то покупает, дом, кажется. Я толком не понял. Или кафе? Да блин, не включался я. Помню, сказал, что до Рождества там будет.

— Как думаешь, эта успокоится?

— Надеюсь, что он ее уговорил. Он бы так спокойно надолго не уехал.

— Но на похороны-то он приедет?

— Однозначно. Да я и нам уже билеты купил, месяц всего остался же.

— Ну да.

Пауза.

— Еще что-нибудь расскажи.

— Что?

— Да пох.

— Ну ладно. Как тебе Котик?

— Ниче так. Второй сорт.

— Слуш, ну ты обнаглел совсем! — Роберт размыкает руки и отстраняется. — Я тут для него этого кошака прикармливаю, а он — «ниче так». Ты же сам хотел, Берт!

— Ну я так, не особо-то…

— Берт! На меня смотри! В глаза!

— Ну? — вызывающий взгляд, чуть затравленный, это заметно, если хорошо знать Алана. Роби хорошо знает.

— Тебе не Котик нужен, значит? Я ж знаю, тебе рыбка нужна. Ты ж у нас в рыбку влюбился, да? Только рыбка эта срать на тебя хотела. Самому не противно?

— Ой, не начинай, Берт! Опять свою песню завел. Расслабься. Положить мне и на котиков и на рыбок, ты мне уже весь мозг ими выел.

— Я? Я выел? Да ты…

— Успокойся. — долгий поцелуй. Роби сначала сжимает губы, но почти сразу же сдается, впускает в себя язык, нежно ласкает его своим, легко-легко покусывает вначале и словно бы нехотя, вредничая совсем чуть-чуть, пропускает глубже, засасывает… Это так привычно и знакомо, но отчего-то совершенно оглушает, совсем как в первый раз.

Как-то раз, давным-давно, они делали это на спор, на желание, кто первым сдастся, тот и проиграл. Первым не выдержал Алан. Всего через полчаса. «Я не могу больше, Берти, я взорвусь сейчас. Давай скорее, бля, я уже все, кончу прямо так». Роби еще нашел в себе силы выдохнуть: «Желание…» «Да, да, да, все, что захочешь…» «Ты сам знаешь, что…» — он это не сказал, а буквально выстонал.

Господи, какими они тогда дураками были! Да и сейчас, по правде сказать, недалеко уползли… Тогда, после самого короткого секса в мире, оба обкончались буквально через десять секунд, и перед вторым раундом Алан глупо хихикнул. «Знаешь, сколько длился самый долгий поцелуй?»

«Мм?» — Роби лениво было даже разговаривать, он размазывал молочный кисель по животу брата и старался загнать побольше в пупок.

«Семнадцать с половиной дней.»

«Мм?»

«Ага. Потом они возненавидели друг друга, разошлись и больше никогда друг друга не видели.» — улыбка, рот до ушей. Пара веснушек под глазом.

«Ну… Мы же не возненавидим?» — ему захотелось искупать кончик языка в маленьком молочном озерке, и он это немедленно сделал. Алан хихикнул.

«Щекотно… дурак что ли? Если только с ума сойдем, да и то вряд ли.»

Как давно…

… Алан разорвал поцелуй и отстранился совсем немного, чтобы только можно было заглянуть в глаза. Уже немного поведенные и пьяные. Такие родные…

— Я знаю, почему ты бесишься.

Молча вскинутые брови в немом вопросе.

— Ты боишься, что я тебя разлюблю.

«Боюсь…»

— А может быть, думаешь, что уже разлюбил.

«Это так…»

— Это не так. — пауза, вздох. — Я тебя никогда не разлюблю. Ты моя жизнь, мой свет, моя боль. Мой воздух, моя душа, мое сердце. Ты первое, что я увидел, когда родился. И последний, о ком буду думать, когда наступит время умирать. Ты можешь делать все что угодно. Можешь беситься, истерить, выпендриваться, можешь дать мне в глаз. Можешь орать на меня, можешь обмануть меня. Можешь убить меня. Но я всё равно выберу тебя.

Роби выдыхает, расслабляется. Проводит пальцем по всем мелким артефактам. Крохотные знаки. Их на самом деле много, не перечесть. Но он их все знает наизусть. Может даже по памяти перечислить и нарисовать. Маленькая, видная только вблизи родинка над губой. Тонкий шрамик поперек левой брови. Несколько бледных веснушек под глазами. У Алана они есть, у Роби — нет. И ушки. У Алана они едва заметно заострены на кончиках, словно кисточки у рыси. У Роба — нет. Да еще много чего. Он легко касается их губами, по очереди целуя эти маленькие доказательства того, что перед ним — не отражение в зеркале.

— Я люблю тебя, — выдыхает Алан горячим шепотом на ухо. — Я все для тебя сделаю. Любое желание.

— Любое-любое? А вдруг…

— Все, что захочешь. Приказывайте, мой принц. Я перед вами на коленях. — Алан смеется одними глазами, опускается на колени на пол и по-хозяйски оглаживает бугорок. Потом быстро, словно белка, неуловимым движением стягивает штаны с трусами и чмокает в самый кончик. Тут же рывком поднимается, чтобы окунуться в светло-зеленые озера. Улыбка освещает лицо, она уже не только в глазах, но и на обветренных, обкусанных губах с запахом горького дыма.

Но Роберт серьезен. Он ловит эти губы и теперь это совсем другой поцелуй, не похожий на тот, что был пару минут назад. Теперь он настойчивый. Приглашающий, зовущий, ненасытный, жадный, отчаянный. Когда он заканчивается, тут же почти без перерыва начинается другой. Потом третий, четвертый и дальше он сбивается со счета. Хорошо, что до кровати всего полшага, маленькие комнаты — это еще и огромный плюс. Можно не глядя рухнуть на спину и утянуть за собой то, что сейчас рвет душу пополам. До боли впиться в горькие губы.

— Все что захочу? Договорились. Я запомню. Желание мое.

====== 37. Отличный день ======

Темнота за окном. Октябрьские сумерки такие короткие. А ночи, напротив, длинные. Так чудесно вытянуться под одеялом во весь рост, до кончиков пальцев на ногах, до легких судорог в них. И прижаться к такому же, гладкому и теплому телу, вдохнуть знакомый запах. Топленое молоко. И можно даже не засыпать, а просто лежать и лежать рядом, руку сверху. И думать, что так будет всегда. Ведь можно же, правда?