Право на защиту (СИ)

На древнем, скрипучем и жутко неудобном стуле сидеть приходится долго. Жутко хочется достать хоть телефон и поиграть в какую-нибудь игру, чтобы скрасить минуты ожидания, но со стороны это будет выглядеть несолидно. Приходится терпеть и изучать трещинки на потолке и стенах, разводы на поверхности стола. Время тянется неимоверно долго.

– Савин, проходите. – Я повернулся на голос охранника и замер – в комнату вошел мой пятничный знакомый Максим.

– Здравствуй… те, – с некоторой запинкой все же сумел выговорить я, потрясенный таким финтом судьбы.

– Привет, – пробормотал не менее потрясенный подзащитный.

– Я твой адвокат, – пояснил, дождавшись, когда за охранником закроется дверь.

– А-а, – протянул он, явно не понимая ситуацию, и мне приходится объяснять все с самого начала.

– Мама, – Макс улыбнулся чуть застенчивой, доброй улыбкой, и сразу становится ясно, что мать он любит и относится к ней с нежностью, – она…

– Ты должен мне рассказать все, чтобы я смог выстроить линию защиты. Когда произошло изнасилование?

– Когда мы были в театре, – он пожал плечами и усмехнулся; время я знал, но только сейчас соотнес его с человеком и понял, что у того стопроцентное алиби в виде меня.

– Тогда возникает вопрос, почему она тебя оговорила, зачем это было надо, и каким образом ей удалось подтвердить факт изнасилования.

Макс улыбается и молчит, приходится уговаривать, убеждать, объяснять, что я также, как и врач, соблюдаю тайну клиента и стремлюсь помочь всеми доступными методами, а он мешает. В конце концов, что такого могло произойти между парнем и девушкой, что это совсем нельзя озвучить?

– Мы поссорились, она была очень обижена и зла на меня, – слишком обтекаемо ответил Макс, нет, так не пойдет! Чтобы полностью нейтрализовать девицу и раз и навсегда отбить ей охоту к подобного рода подставам, мне нужно знать все досконально. Следующие полчаса я бился, пытаясь донести эти простую истину до упрямого клиента. Ответы меня не удовлетворяли ни капли – уклончивые и малоинформативные, на них защиту не построишь.

– Стас, ну чего ты от меня хочешь? – Макс устало положил голову на руки. – Я ее не насиловал. Точка. Не надо ее учить, и встречный иск я подавать не буду. Дядя у нее в ментовке, вот и весь тебе расклад. Просто подтверди, что я в это время был с тобой, и все. Пусть меня выпустят.

Мне это не нравилось. Совсем.

– Хорошо, – я уже почти потерял надежду добиться правды, но увы, такое в моей работе случается довольно часто: люди почему-то опасаются до конца довериться адвокату, – давай тогда просто определим временные рамки. Вы с Ларисой должны были пойти в театр? Кто за кем должен был зайти?

– Лара работала и собиралась прийти сразу туда. Ей недалеко было.

– Ты был дома?

– Да, сначала спал после смены, потом просто был дома.

– Зачем она зашла? И часто ли она так делала? – было совершенно понятно, что Макс свою девушку не ждал и скорее всего не обрадовался.

– У нас было заведено сначала звонить, а потом приходить, – пояснил Максим.

– А тут она пришла внезапно и воспользовалась ключом, который ей дала твоя мама? – Да, Мария Петровна рассказала и об этом; в отличие от сына, она мне доверилась. Я даже знаю, что она воспринимала эту самую Ларису уже практически в качестве невестки, считая вопрос о свадьбе делом решенным.

– Да, – нехотя согласился Макс и поморщился, ему явно неприятно вспоминать о том, что произошло дальше.

– Ты высказал ей свое недовольство, возможно схватил за руки – синяки-то хоть настоящие, или тоже выдуманные?

– Настоящие, – через силу подтвердил клиент, – но не с этого раза. Я ее не трогал в пятницу. Мы просто орали друг на друга, вернее она на меня.

– Так, а синяки откуда?

– Господи! Ну какой же ты зануда, – взорвался Макс.– Ларка любила когда ее привязывали к спинке кровати, вот и синяки. Доволен?!

– То есть синяки не свежие, – уточнил я, – а от какого дня?

– Со среды, в четверг я работал, – сухо сказал он.

– Хорошо, – ровным тоном произнес я, чтобы не провоцировать человека, каждому неприятно трясти сокровенным на людях, – тогда во сколько она ушла? И почему решила, что ты будешь дома?

– Ушла почти сразу, ну может быть, минут через пятнадцать. Мне в общем идти было некуда, раз театр сорвался, и я бы при других обстоятельствах, наверное, сел на кухне пить. Лара меня знала достаточно и предположить дальнейшие мои действия вполне могла.

– А ты вместо этого вдруг решил продать билеты?

– Ну да, – он замялся, – до зарплаты еще неделя, а билеты недешевые – партер все же. Подумал, что занимать меньше придется, а может, и вообще выкручусь, – он замолчал, думая о чем-то, – а потом я ушел, но забыл свет погасить в кухне.

– Думаешь, она могла посмотреть с улицы и решить, что ты дома?

– Не знаю, – вздохнул Макс и сжал коленями ладони обеих рук.

В комнате повисло неуютное молчание. Я сидел и наблюдал за Максимом, который упорно не поднимал глаз и изучал не слишком чистый пол. По всей видимости ничего он мне больше не скажет. Жаль.

– Послушай, – разговаривать с макушкой было неудобно, хотелось все же лицом к лицу, тем более нужно было донести до клиента несколько принципиально важных вещей, – я не смогу быть твоим адвокатом.

– Но.., – вскинулся Макс.

– Не перебивай, пожалуйста! Я не могу быть твоим адвокатом, потому что я свидетель, понимаешь? Мне нужно или брать самоотвод, или ты от меня отказываешься и просишь другого. Я тебе порекомендую своего коллегу, он очень грамотный юрист, и естественно я буду тоже помогать и участвовать, но негласно, а на суде выступлю как свидетель защиты.

– Хорошо, – вздохнул он после паузы и вдруг спохватился: – постой, как в суде?

– А как ты хотел? Выпустить тебя с таким обвинением из ИВС никто не выпустит. Срок содержания здесь по закону всего три дня, далее тебя надо или выпускать или переводить в СИЗО. Нужно говорить, что почти два дня ты уже отсидел, и что за оставшиеся сутки мы не успеем ни найти свидетелей, ни провести повторную экспертизу, которую, кстати, назначает суд?

– О черт, – расстроенный донельзя Макс взъерошил шевелюру и снова зажал ладони коленями.

– Вот такая у нас система правосудия, – развел руками я, – завтра тебя могут повезти в суд, чтобы определить дальнейшую меру пресечения. Это на час примерно, и никаких других вопросов там рассматриваться не будет. Адвокат у тебя будет уже другой, мой коллега Александр Михайлович.