Вольт (СИ)

Хань твёрдо и решительно перебил собеседника, не позволив ему назвать имя:

― Я не отыгрывался, Лэй. Он вёл себя неуважительно ― вот и всё. Я ничем не нарушил правила в этом случае, просто забыл о степени воздействия и медицинской информации. В прошлый раз всё было нормально, вот я и не подумал, что… Чёрт. С ним точно всё будет в порядке?

― Будет, если ты ещё раз не сорвёшься точно так же.

― Не сорвусь, ― пообещал Хань, но Чонин с мрачным удовлетворением уловил как в его голосе, так и в мыслях нотку неуверенности. Он явно недооценивал умение Чонина нарываться на неприятности и выводить противников из равновесия.

― Ты, правда, считаешь, что у тебя хоть что-то выйдет? ― после долгой паузы спросил собеседник Ханя, очевидно, тот самый Лэй.

― В смысле?

― Просто посмотри на него. Видишь? Сюмин испробовал на нём все доступные методы воздействия. Он полностью истощён, но до сих пор не сдался. И ты ещё неплохо добавил бедняге, но он не сломался и держится. Ты хоть представляешь, что с ним делали? И какую боль он выдерживает? И он по-прежнему не с нами. Не думаешь, что глупо тратить время на него и подвергать себя опасности?

― Не думаю. Он нужен нам. Я должен хотя бы попытаться, тут Сюмин прав. Возможно, я выбрал неверный подход… Не знаю. С ним трудно.

― Настолько трудно, что ты бездумно пускаешь в ход свой дар по максимуму? Неужели у тебя нет иных способов воздействия? С трудом верю.

― Ну прости, я не слышу его и не вижу. Если помнишь, я даже усомнился в его существовании. Я не могу найти его разум, словно у него нет разума. Он видится мне как манекен, пустая оболочка. Это, как понимаешь, здорово ограничивает меня в способах воздействия.

Манекен… Да уж, спасибо. Но это обстоятельство почему-то не мешало Ханю пялиться на “манекен”. В свете отталкивающих образов… выглядело не радужно.

― Не припомню, чтобы ты не мог ощутить чей-то разум.

― Нет, пару раз бывало подобное, просто не так кардинально. Но тут… С ним трудно.

― А ты пытался предвидеть?

Предвидеть? Да этот Лу Хань, похоже, как целый мешок с подарками ― и один гаже другого.

― Нет. И мне не очень хочется, только, пожалуй, выбора не остаётся. Но я не уверен, что это сработает. Не с ним.

― Пока не попробуешь, не узнаешь наверняка. Или им могли бы заняться мы с Ченом, что скажешь?

― Нет. Слишком опасно. Я продолжу занятия с ним, когда он придёт в норму. Сколько потребуется времени?

― Немного. ― Лэй помолчал и добавил: ― Немного времени, чтобы он смог приступить к занятиям. Чтобы восстановился полностью, нужен хотя бы месяц. Причём спокойный месяц с ровным режимом и без визитов к врачу. Ему нужно нормально спать и есть. Сам же видел, как он истощён, в чём только душа держится? И заметь, он сидит на цепи буквально, а это не способствует хорошей форме, хотя он всё равно умудряется как-то тренироваться.

― Откуда ты знаешь?

― Мышцы в хорошем состоянии. Почти фантастика в его случае.

Чонину определённо не нравилось внимание этого врача к подобным мелочам. Меньше всего он хотел, чтобы во “Дворце” знали о его способностях и истинном состоянии. Лучше пусть считают, что ему паршиво и он слабее котёнка. Если решат, что он достаточно силён ещё и физически, это может создать дополнительные сложности. В последнее время он прибегал к своему дару именно для того, чтобы тренироваться с хорошими результатами. И он пытался развить свой дар, чтобы телепортировать не себя, а другие предметы. Пока только в теории, на практике сейчас это слишком опасно.

― Когда я могу продолжить занятия с ним?

― Дня через три, скорее всего. Пока он побудет здесь.

========== 4 ==========

► 4 ◄

Чонин лежал на матрасе, закинув руки за голову, и просто ждал. Отведённый врачом срок истекал, и Хань наверняка собирался сегодня нанести новый визит. Чонин примерно представлял себе вопросы, которые будет задавать Хань, примерно представлял ход его мыслей и даже желания. В конце концов, за прошедшие полгода с Чонином работали разные наставники, и многое повторялось. Во “Дворце” работа с новичками не отличалась оригинальностью ― все процедуры выверены и доведены до того, что казалось наставникам идеалом.

Разве что именно этот наставник отличался от прочих, но у Чонина было три дня, чтобы смириться с этим, осмыслить и придумать план.

― Добрый день, Чонин.

Как мило. Доброжелательная улыбка и не менее доброжелательный голос. После прошлых встреч это всё больше походило на лицемерие. Чонин знал истинную цену этой доброжелательности и ни в грош её не ставил.

Он лениво повернул голову и проследил, как Хань придвинул стул и знакомо уселся, закинув ногу на ногу.

Чонин с холодной расчётливостью целенаправленно подумал об использовании своего дара для мгновенного перемещения к Ханю ― всего миг, жалкая доля секунды, чтобы заглянуть в расширившиеся от испуга карие глаза, резко наклониться, смять властным поцелуем приоткрытые губы, втолкнуть в рот язык, грубо притянуть к себе податливое от ошеломления тело, забраться ладонью под белый пиджак и рубашку, провести пальцами вдоль позвоночника, нажимая с силой, заставляя выгнуться навстречу, потом бросить обе руки на бёдра, накрыть ладонями ягодицы и впиться пальцами… чтобы взять прямо здесь и сейчас на сером полу в окружении голых серых стен. Хань будет тесным и жарким, будет сопротивляться, но это неважно. Даже если Чонин причинит ему боль поначалу, то потом Хань будет стонать от удовольствия в его руках…

Он думал обо всём этом предельно ясно, подсмотрев часть сценария в чужих мысленных образах и немного поимпровизировав. Все эти действия он прогонял в мыслях уже не раз, выверяя, оттачивая и тренируясь для конкретного момента. И момент настал. В фехтовании это называлось “аппель”.

Чонина смело с матраса и приложило о стену. И он, свалившись на пол под стеной, засмеялся от столь бурной реакции всего лишь на игру его воображения.

― Перестань… ― глухо велел Хань. Он немного задыхался и машинально пытался оправить пиджак, который был в полном порядке.

― Ты не в силах запретить мне думать и желать, ― равнодушно сообщил ему неприятную новость Чонин и осторожно сел. Вроде обошлось, о стену приложился плечом, так что никаких серьёзных повреждений, кроме ушиба. ― Наверняка не я один думал о подобном. Или ты всегда так реагируешь на мысли?

Не всегда, это точно. И Чонин знал, почему Хань отреагировал именно так: он не ожидал увидеть разум человека, который прежде не мог прочесть, и не ожидал увидеть подобные картины. И он не увидел бы ничего, если бы Чонин не показал ему это специально. Любопытно, догадается Хань, в чём тут дело, или нет? Вряд ли. Не сейчас. Раза со второго или третьего, пожалуй, если Чонин соизволит продолжить подобные эксперименты. Но Чонин уже убедился, что его разум для Ханя непроницаем. Хань мог видеть только то, что Чонин хотел ему показать ― не больше. Причём ещё и не мог отличить ложь от правды, ведь Чонин показывал ему отнюдь не собственные желания, а отражения подсмотренных у Ханя образов.

Хань вновь закинул ногу на ногу, его лицо стало строгим и бесстрастным. Чонин пожал плечами, вернулся на матрас и опять улёгся, закинув руки за голову. Осторожно испробовал дар на самом Хане и попытался заглянуть в чужой разум. Там царило горькое опустошение, но Хань пристально смотрел на него: скользил по нему взглядом от сложенных под головой рук и спутанных волос до босых ступней и обратно. Ни о чём не думал и ничего не желал, просто смотрел. Немного странно.

― О чём ты думаешь? ― задал ему вопрос Чонин, хотя спрашивать следовало наставнику, а не “мясу”.

― Ни о чём. Пока что, ― честно ответил Хань. ― А о чём думаешь ты?

― Тебе не понравится мой ответ, лучше спроси о чём-нибудь другом. ― Чонин оставил чужой разум в покое и уставился в потолок. Одного эксперимента на сегодня точно достаточно, пищи для размышлений на досуге ему хватит.

― Хорошо. Как ты попал во “Дворец”?

― Разве об этом не написано в досье? ― немного удивлённо отозвался Чонин.