В пустыне Мохаве нет верблюдов (СИ)

Сейчас в любом случае уже поздно, потому что мистер Уэйн неторопливо и обстоятельно имеет его рот своим языком. И, господи, у Кларка стоит так, что от возбуждения ломит виски. Что уж тут неверно понять.

Уэйн отстраняется, когда Кларк уже готов стонать в поцелуй, окончательно запутавшись в происходящем. Кларку кажется, что он все еще падает в пресловутую пропасть - или тонет в голубовато-сером тумане чужих глаз.

“Неверно тебя понял” окончательно разбивается на осколки, когда Кларк сам тянется вперед, прикасаясь губами к губам, но еще одного поцелуя не получает - в дверь аккуратно стучат, и Уэйн с явным сожалением отстраняется, застегивая пиджак и меряя взглядом растерянного, возбужденного Кларка.

- Пора идти, к сожалению, - Брюс убирает мобильник в карман, умудряясь за долю мгновения словно бы привести в порядок все свои мысли. Перед Кларком вновь стоит собранный, уверенный в себе и спокойный бизнесмен, а не разгоряченный мужчина, только что заставивший Кларка по новому взглянуть на словосочетание “оральный секс”. - Я думаю, мы в ближайшие дни еще увидимся, Кларк.

- Наверняка, - Кларк уже не удивляется тому, что бизнесмен помнит его имя. - Спасибо за номер, кстати…

- Понравился? - улыбка на секунду становится из деловой мягкой и словно даже нежной. - Попробуйте выкроить немного времени на отдых.

Кларк кивает, все еще собираясь с мыслями, немного вздрагивая, когда аккуратный стук повторяется.

- Иду, Кэт, иду, - нараспев произносит Уэйн и, напоследок улыбнувшись Кларку, произносит:

- Хорошего вечера.

Вечер уж точно не обещает быть хорошим, серьезно. Когда за Брюсом закрывается дверь, Кларк еще несколько минут просто сидит, стараясь разложить мысли по полочкам, унять возбуждение, собраться и пойти дальше делать свою работу.

Конечно, ему это удается. Всего дюжина минут или около того, и он, приведя в порядок мысли и записи в блокноте, выходит обратно в зал, надеясь, что не пропустил ничего такого, за что Перри может его прибить.

Вроде бы нет. Вечер идет своим чередом, как и три запланированых интервью, и дорога до отеля - из машины Кларк пытался дозвониться до Лоис, но телефон у неё был отключен. Судя по ощущениям, все с ней было в порядке, его помощь не требовалась, а голос Ло на автоответчике сообщал, что она перезвонит как только освободится.

Хорошо. Ладно. На самом деле совершенно ничего нового.

Горячий душ помогает расслабиться, смывая если не тревожные мысли, то хотя бы усталость. Кларк задумчиво водит пальцами по керамической плитке в душевой, и думает, что в отелях, где он останавливается обычно, даже в холле плитка в десяток раз хуже качеством. А чтобы отрегулировать душ уходит обычно примерно половина вечности.

Тут главное не привыкнуть к хорошему, оно имеет свойство быстро заканчиваться. Мысли об этом плавно перетекают на мысли о Брюсе Уэйне, и возбуждение накатывает быстрой, мягкой волной, неожиданно сильное, хотя Кларк, как ему казалось, вовсе не собирался сбрасывать напряжение таким способом. Тело, удивительно непослушное сегодня, явно собиралось. А мозг, вдобавок ко всему, вместо точеной фигурки Лоис транслировал крепкие руки готэмского миллиардера, оглушая очень отчетливым воспоминанием о его парфюме и добивая фантомным ощущением тяжелой, жаркой близости чужого тренированного, мощного тела.

Кларку хватает полдюжины раз провести ладонью по члену, потереть большим пальцем головку, уткнувшись лбом и свободной рукой в стену, чтобы кончить ярко и бурно, прикусив нижнюю губу, чтобы ни в коем не простонать чужое имя.

Становится немного легче - совсем немного, и мысли хоть чуть-чуть приходят в порядок. Кларк позволяет себе еще немного насладиться теплым душем, прежде чем выключить воду.

Гостиничный халат настолько мягкий, что Кларк впервые в жизни понял людей, ворующих халаты в отелях. Даже дома у Кларка халат был неприятнее к телу, хотя он его долго выбирал.

Сосредоточиться на работе все еще немного сложно - так и тянет оглядеться по настоящему, разлечься на широкой кровати, на балкон выйти, взглянуть на город с такого ракурса. Но Перри услужливо напоминает о своем праведном гневе парой сердитых смс - таких традиционных, не требующих ответа, вроде: “я жду от тебя материалы полчаса назад!” - и это, как всегда, помогает.

Кларка никто не беспокоит примерно до половины первого. Он бодро стучит по клавишам, переосмысливая и переписывая диктофонные записи - правда, интервью с Уэйном оставляет напоследок, справедливо полагая, что снова отвлечется. В половину первого его отвлекает тихий, но достаточно настойчивый стук в дверь, и будь Кларк немного менее вежливым человеком, он бы рявкнул, чтобы его не беспокоили - был шанс закончить за полчаса, если не отвлекаться, но делать подобное, зная, что за дверью наверняка стоит ни в чем не виноватая работница отеля, просто выполняющая свою работу, Кларк не умел.

Что за дверью девушка - узнал по звуку каблуков, мерно постукивающих о паркет. И еще пахло едой. Которую Кларк, вообще-то не заказывал, хотя стоило - последний раз ел еще до самолета, где то ближе к завтраку, чем к обеду.

- Ужин для мистера Кларка Кента, - с вышколенной улыбкой произносит девушка, постучав ноготками по ручке хромированной тележки с подносом.

- Я не заказывал, - на всякий случай поясняет Кларк, понимая, что это навряд ли смутит девушку. - Но я догадываюсь, кто заказывал…

Кларк отходит в сторону, пропуская деловито кивнувшую девушку в номер. Она быстро и ловко расставляет на столе приборы, откуда-то с нижнего ящика тележки достает бутылку красного вина, уложенную на лед, открывает жестом профессионального фокусника - Кларк даже невольно любуется процессом, и, пожелав хорошего вечера, уходит, оставляя Кларка одного. Наедине с аппетитно пахнущим стейком, вином и недописанной статьей.

Перри Уайт ценил Кларка за то, что тот был отличным, ответственным работником, всегда выполнял работу в срок и ставил её на первое место, в случае, если приходилось выбирать между работой и какими-то личными желаниями.

Но оставлять стынуть стейк было не просто кощунством, а самым настоящим преступлением.

Кларк идет на компромисс с совестью, самим собой и Перри - за пятнадцать минут дописывает, откладывая интервью с Уэйном на неопределенный срок, и скидывает Перри, сделав пометку, что это черновой вариант.

Таким образом он выкраивает себе минут тридцать-сорок, пока его никогда не спящий редактор вычитает статью, а стейк не успевает остыть.

Очень даже неплохо. Особенно хорошо после вкусного ужина постоять на балконе с бокалом вина и наконец-то просто насладиться видом мерцающих в ночном тумане огней. В Готэме туманы не редкость, и выглядят они здесь как-то особенно опасно и завораживающе, даже в самом центре города навевая мысли о том, что творится на его окраинах. Кларк гонит от себя эти мысли - Летучая мышь не отличалась дружелюбием и коммуникативностью, лезть на его территорию без особой надобности не стоило, это Кларк уже уяснил.

А особой надобности не было. Он здесь совершенно по другому делу и думать должен о чем-нибудь другом. О том, что эти ухаживания, конечно, красивый жест.

Приятный даже при том, что Кларк совершенно не привык к подобному. Из размышлений о том, насколько происходящее вообще нормально, Кларка вырывает мелодия, стоящая на звонке Лоис.

Кларк буквально чувствует,как щеки обжигает стыдом и волнением, вздрагивая, когда тонкая ножка бокала переламывается у него в пальцах. Проследив, чтобы под балконом никого не было и грохнувшийся с высоты двенадцати этажей бокал не причинил никому вреда, Кларк отвечает на звонок, примеряясь к тому, чтобы пить вино черт знает какого года - но явно отличное - прямо из горла. Вызывать кого-то с бокалом во втором часу ночи ему совершенно не хочется.

Лоис, кажется, куда-то торопится. Говорит, что с ней все в порядке, что она скоро во всем разберется - “всё” это, как и всегда работа, а не вся остальная жизнь, разобраться в которой Кларк имеет острую потребность прямо сейчас. Но сейчас точно не время. Ло спешит, коротко расспрашивает про гостиницу, про работу, говорит что соскучилась и прощается.