В пустыне Мохаве нет верблюдов (СИ)

Перед глазами темно от стыда и от желания, и от того, что он вот-вот кончит, может даже не коснувшись себя, от того что его там, внизу, жадно и мокро вылизывает красивый, сексуальный мужик.

Толкает внутрь язык, прижимается губами, сгребает ладонью мошонку, чтобы сжать, добавляя ощущениям тягучего жара.

Пальцы внутри - странно, но не неприятно. Кларк упирается затылком в постель, неторопливо подкидывая бедра, вбиваясь членом в расслабленную глотку, и двигающиеся внутри пальцы уж точно не причиняют никакого дискомфорта. Два, а затем три хорошо, уверенно скользят внутри по слюне и смазке, щелчок которой Кларк, кажется слышал, но не придал значения, потому что Уэйн как раз обхватил губами головку и после этого Кларку стало уже слишком хорошо, чтобы вообще о чем-то беспокоиться.

Он запускает пальцы Брюсу в волосы, на этот раз притягивая его еще ближе к паху, прежде чем кончить, и тот легко, подчиняется, замирает, протолкнув в него уже четыре пальца до ладони, во всяком случае, именно так кажется Кларку.

Три коротких, глубоких толчка, взгляд на растянутые вокруг основания члена губы, слегка согнувшиеся внутри пальцы, приятно огладившие внутренние стенки, и Кларк срывается, хрипло вскрикнув и выгнувшись в пояснице под почти неестественным углом.

Перед глазами - чернильная вспышка и миллионы созвездий внутри неё, в голове пусто, звонко, хорошо, и вдвойне хорошо от того, что ладонь зарывается в чужие мягкие волосы - приятное ощущение - а горячие губы выцеловывают то внутреннюю поверхность бедер, то - вдруг уже - ключицы. И поцелуй - терпко пряный, горячий и фантастически грязный.

- Господи боже… - вздыхает Кларк, наконец-то раскрыв глаза и подставляя шею поцелуям.

- Ну почти, - самодовольно хмыкает Брюс в плечо, не переминув куснуть Кларка за шею. Кларк хочет еще что-нибудь сказать, но кроме банального “хочу тебя” в голове вообще ничего нет, а эта фраза успешно заменяется движением бедер навстречу. Брюс одобрительно урчит, отстраняясь секунды на три, чтобы раскатать резинку по члену, и щедро плеснуть на ладонь смазки. Прижавшаяся к входу головка ощущается вообще не так, как пальцы, и Кларк невольно закрывает глаза, чувствуя, как вздрагивают ресницы.

- Не зажимайся, - теплый шепот ласкает кромку уха одновременно с тем, как Брюс наощупь находит его пальцы, вцепившиеся мертвой хваткой в простынь, и успокаивает мягким поглаживанием, переплетая со своими. Кларк невольно расслабляется, чувствуя, как туго продвигается внутрь головка.

- Впусти меня… давай…

Толчки совсем короткие, несильные, но с каждым Брюс входит на полдюйма глубже, лаская языком закушенные губы Кларка.

- Такой тугой… и горячий… Кларк, ты просто… просто чудо… - Кларк в ответ на тихие, хрипловатые признания, сипло стонет, обеими руками зарываясь в его волосы и наконец-то впуская Брюса на всю длину. Тот тихо рычит, вжавшись пахом в ягодицы, ведет ладонями вдоль тела к бедрам, целует губы, щеки, подбородок и шею, снова возвращается к губам, и первым осторожным толчком выбивает из Кларка остатки воздуха, тревожно замерев, когда Кларк жмурится, не зная как ему объяснить, что это не от боли, а от переизбытка ощущений и эмоций.

Подкидывает бедра навстречу вместо слов, чувствуя невероятную, тугую заполненность, вслепую находит горячие мокрые губы, шарит руками по прогнутой, мокрой спине, слабо впиваясь ногтями, подгоняя, и только тогда Брюс начинает двигаться.

- Молодец, - короткий выдох в ухо между глубокими, неторопливыми движениями.

Кларк согласно стонет, принимая его, раскрывая глаза, чтобы взглянуть в лихорадочно блестящие глаза, и даже послушно закидывает ногу ему на плечо, а затем и вторую, чувствуя, как низ живота сводит сладким спазмом.

Брюс приноравливается еще пару минут, прежде чем Кларка прошибает вспышкой такого неожиданного и яркого удовольствия, что с губ вместе со стоном рвутся невнятные мольбы повторить - и он, конечно, повторяет. Раз, другой, третий, постепенно опуская ноги Кларка на постель и наклоняясь над ним, чтобы прижаться к губам.

- Еще… пожалуйста, еще… - выдыхает Кларк, мертвой хваткой вцепившись Брюсу в плечи, когда тот немного приподнимается, вынимая член. На секунду пугается, что сломает кость, и разжимает пальцы, хотя Уэйн даже не морщится, словно не замечая. Дразнит чувствительный вход головкой, немного толкается внутрь, растягивая, снова вынимает, и не сводит взгляда с лица Кларка, сжалившись - или подчинившись - только когда тот тянет его вниз за шею.

- Не молчи, - ворчливо выдыхает Брюс, когда после очередного удачного толчка Кларк закусывает губу, сдерживая стон. - Хочу знать, что тебе нравится. Слышать хочу, - выцеловывает губы, двигаясь быстрее, четче и резче, подводя Кларка так близко к краю, что тот почти уже срывается, и плавно отводя назад неторопливыми глубокими толчками и мягкими, глубокими поцелуями.

Вообще-то, Кларку нравится все. До ломоты в висках и судорогах в пальцах, сминающих чужие бедра, чтобы притянуть глубже в себя, раскрываясь.

Вселенная распадается на кусочки, а затем - в пыль, только Брюс остается константой - крепко держит, целуя жарко и жадно, загоняя член на всю длину, и каждый раз - по простате, до вспышек под веками, до довольных вскриков. До тех пор, пока Кларка не выкручивает оргазмом, да так, что руки падают на постель, тяжелые, как бетонные блоки, а он все еще кончает, толкаясь в крепкий кулак и сжимаясь на толстом, пульсирующем члене. Брюс скребет короткими ногтями по бедру, вжимаясь лбом в грудь и в два толчка догоняет его, замерев, словно сжатая пружина и гулко рыкнув. Он вообще не тяжелый, но об этом не догадывается, поэтому, хотя Кларк вовсе не против такого расклада, перекатывается на постель, избавляясь от презерватива, и за плечи подтягивая Кларка ближе к себе.

Лениво, удовлетворенно целует - абсолютно, идеально правильно, именно так, как сейчас хочется, и мягко гладит, едва прикасаясь ладонью к коже. Ловит губами тихие, с привкусом постанывания вздохи и нежно ведет пальцами по щеке, затем большим очерчивая контур нижней губы и слегка оттягивая вниз, прежде чем поцеловать.

Настолько идеально откликается на все невысказанные желания, что это кажется чем-то невозможным. Кларк прижимается губами к чуть шершавому уже подбородку, бросая на Брюса взгляд из-под ресниц, и невольно улыбается в ответ, залюбовавшись тонкой сеткой морщинок, расходящейся от уголков глаз к вискам.

Потом целует в губы - неторопливо, не давя. Просто ласкается, ничего не доказывая, наслаждаясь, словно с давним, выученным любовником, чувствуя, как в груди дрожит теплое, трепетное - влюбленность, нежность, слов не подобрать. Кларк перекладывает его руку со своего бока на шею, и Брюс понятливо зарывается пальцами в волосы, поглаживая.

Лежать бы так вечность, в блаженной, расслабленной полудреме, но это сценарий слишком маловероятный. Да еще подсохшая сперма неприятно стягивает кожу на животе - Кларк о таких мелочах вообще забыл.

- Что? - лениво мурлычет Брюс, когда Кларк, с трудом сосредоточившись на последней мысли, чуть хмурится.

- В душ надо… - неуверенно тянет Кларк в ответ.

- А потом - в бассейн, - оживляется Уэйн, только что больше напоминавший развалившегося на солнышке тигра. - Душ - направо, - указывает ладонью примерное направление. - Бассейн чуть дальше, думаю, не заблудишься, м? Полотенце там в шкафу возьми…

Кларк хватается за протянутую руку, поднимаясь вслед за Уэйном, и ожидаемо попадает в крепкие объятья, сдобренные поцелуями.

Хорошо-то как.

Брюсу безумно идет та “домашнесть”, которую он себе позволяет. Кларку даже кажется, что он выглядит лет на десять моложе, когда, дурачась, тянет его целоваться под воду. Дурацкая идея, но определенно веселая - Кларк хохочет, уткнувшись лбом в крепкое плечо и чувствует себя неприлично счастливым. Словно в диснеевском мультфильме - яркие краски и все почти неприлично хорошо.

То ли обед, то ли ужин - вкусный, без лишних изысков, сытный и в сочетании с хорошим вином. Над пустыней уже начинает темнеть - видно, как полупрозрачные сумерки накрывают шпили исследовательского центра, а окна в лабораториях освещаются изнутри где белым, а где желтым светом.