Османские страсти (СИ)

Тем временем, Кеманкеш-паша уже вылез из кустов, где оставил бездыханное тело падишаха, на ходу, воровато озираясь, застегивая свои штаны.

- И кто же теперь будет падишахом, - сама у себя спросила Кесем, - раз у меня больше нет сыновей? Скажи, Хаджи-ага, а внуки где все мои?

- Один внук ваш, султанша, шехзаде Мехмед, рожденный Турхан-султан, сегодня с утра был еще точно жив, я лично проверял. Но, что с ним сейчас, я не могу предсказать. Нужно для этого созвать консилиум самых известных лекарей.

- Лучше срочно созови самых известных кузнецов, - гордо вскинула подбородок Кесем. - Пусть они мне выкуют стальные яица, и тогда я сама стану султаном! Немедленно! Бегом, говорю, мать твою в зад!

Услышав это, старый евнух униженно согнулся, начал пятиться, а потом, сломя голову и сшибая стражников, вылетел из покоев. Как говорится, от греха подальше!

И почти тут же Кесем услышала легкие шаги. Краем глаза она заметила входящую на балкон юную Турхан-султан, мать своего внука Мехмеда, который сегодня утром, как сказал Хаджи-ага, был все еще жив. Гордыня не позволила Кесем поприветствовать свою невестку должным образом и к ней повернуться, она так осталась стоять к ней спиной.

- Зачем ты пришла, Тархун? Ой, тьфу, Турхан? Я ведь добавила тебе вчера вечером яда в щербет. Разве ты все еще не умерла?

- Я недавно закодировалась и теперь совсем не пью, - тихо мурлыкнула юная султанша и с преувеличенной почтительностью поклонилась. - Султанша, в знак моей благодарности, что вы только что казнили моего мужа, повелителя мира, покорителя семи континентов и властителя всей вселенной, безумного султана Мурада, я принесла вам подарок - это скромное драгоценное ожерелье. Оно вас, конечно, недостойно, но умоляю принять его и позволить мне самой надеть его вам на шею!

Кесем самодовольно улыбнулась, уже чувствуя, словно наяву, как она прилаживает к себе стальные яйца и становится падишахом, снисходительно кивнула своей молоденькой невестке.

Молодая султанша зашла к злобной старухе со спины, проворно вынула из рукава шелковый шнурок и решительно набросила его на шею своей предшественнице, стараясь как можно более туже затянуть петлю.

Некоторое время Кесем трясла головой, дергала ногами и сдавленно хрипела, а потом, наконец, затихла и обмякла. Небрежным пинком Турхан-султан скинула труп Кесем вниз с балкона, туда, где лежало никому ненужное, безжизненное тело безумного султана Ибрагима и, с облегчением вздохнув, гордо выпрямилась, тщательно поправляя растрепавшиеся во время борьбы за власть локоны.

Вот так бесславно закончилась эпоха великой Кесем-султан и начался султанат молодой Турхан, матери малолетнего падишаха, Мехмеда-IV.