I'm bleeding out for you (СИ)

- Стайлз, ты должен знать, что подобное достаточно редко, это настораживает меня сейчас, хоть и не в полной мере, – Дерек помолчал, нахмурившись, и снова вернул ту угрюмость, которая всегда была при нем. – Я должен сказать… Ты Луна, от которой я раз за разом буду сходить с ума. Все, что я имею, принадлежит тебе, ты понимаешь? Вся моя любовь, весь я! – пространство погрузилось в ожидающую тишину. – Стайлз?

Дерек прислушался, но потом криво усмехнулся, зарываясь в спутанные немного влажные и прохладные волосы юноши, что уже крепко-крепко спал. Чутье альфы никогда не подводит, и скребущееся, ноющее чувство снова вернулось к нему. Альфа внутри него знает, что скоро он искупается в крови.

====== Воспоминание 16. “Мое морозное солнце”. ======

Простите меня!

Abel Korzeniowski – A Thousand Times Goodnight /музыку на повтор/

Стайлз не помнил, что ему снилось, он чувствовал себя как будто подвешенным в пространстве, не имея возможности ощутить под ногами твердую землю и уверенность или воспарить в быстром полете хоть куда-нибудь. Юноша завертелся, неожиданно медленно отходя ото сна и ощущая, как все его тело занемело от пребывания в одной позе. Горячие объятия Дерека заставляли почувствовать резко накатившее волнение и стыд, все его мысли, не успевшие атаковать шокированный разум, внезапно обрушились на него осознанием, подобно извержению вулкана – они были такими же горячими как раскаленная лава. Тело Стайлза против воли напряглось, потому что лежать становилось невыносимо, все в нем вопило и кричало, а желание вылететь на улицу и бегать вокруг дома становилось уже невыносимым. Юноша засопел.

- Если ты хочешь что-то сказать, то я не сплю, – прогудел Дерек, от чего Стайлз перестал дышать и весь окаменел.

- Я… Не то чтобы мне неудобно, или я вообще что-то имею против объятий, – мужчина с силой выдохнул через нос, и юноша суетливо забегал глазами по серому потолку, – в общем, ты меня придавил… У меня отнялись руки!

Мужчина перекатился на бок и посмотрел в потолок, такой грязный и обшарпанный, с висящей кое-где паутиной и просто налипшей на нее пылью, в углу висела веточка остро пахнущей травы, которую он не замечал до сих пор. Это был аконит, запах которого доставлял ему раздражение не больше, чем назойливая муха, лезущая в глаза. Дерек втянул носом воздух, заполнил все уголки своих легких и спокойно выдохнул. Стайлз пах им, полностью помеченный. Хотя раньше его острый и немного тревожный запах сразу бил в нос, заставляя то ли раздражаться, то ли млеть от этого плывущего аромата. А сейчас этот смущенный и тихий юноша лежал подле него и был уже совершенно своим, бесценным. Дождь за окном так и моросил, но только уже тихо, не громыхая. Небо стало почти грязно-белым и острым, это говорило о том, что совсем скоро придут настоящие морозы.

- Дерек, – неуверенно позвал юноша, осторожно заглядывая своими теплыми карими глазами в светлую зелень глаз волка. – Я хочу знать…

- Значит ли это что-то для меня? – хмыкнул оборотень. Какой же все-таки глупый этот недорослый паренек. Что ему ответить, когда сердце заходится в таком неприятном и тревожном чувстве, инстинкты вопят об опасности и угрозе. Можно ли обнажать душу сейчас? Тот ли это момент?

- Да, я бы хотел знать, что… Что, когда я прикасаюсь к тебе, или мы… ну, я целую тебя… Тебе не хочется отвернуться или прекратить это, – Стайлз затрясся весь от смущения и страха, от ожидания, его сердце быстро застучало, отдаваясь пульсом по всему телу. Дерек мягко перекатился под тяжелым и колючим одеялом, осторожно накрыв собою стройного юношу, чье нагое тело покрывали сотни темных родинок, а на плечах рассыпались светлые еле заметные веснушки.

- Ты мое морозное солнце, согревающее даже зимой и спасающее от ужасной волчьей луны, – зашептал Дерек в покрасневшее ухо. – Мне хочется дышать тобой, чувствовать твой жар губ и тела, хочется касаться твоих дрожащих пальцев и срывать осторожные вздохи. Ты нужен мне полностью, я буду нуждаться в тебе, Стайлз!

- Я точно умру от смущения, – выдохнул юноша, чувствуя, как его ноги осторожно раздвигают и располагаются меж ними. Дерек обнял его стан сильными руками и приник в поцелуях к шее, но вопреки ожидаемой страсти, мужчина лишь мягко водил губами, изредка прихватывая кожу.

- Только не здесь! – хохотнул волк. – Нам нужно идти, не забывай, где мы. Нужно быстро собраться и возвратиться на территорию Хейлов. У нас еще будет много времени насладиться друг другом!

Мужчина последний раз поцеловал юношу в губы и гибко поднялся со спального места. Стайлз, покрасневший и растрепанный, с красно-лиловыми отметинами на шее, плечах, ребрах и ногах, тоже поднялся и принялся быстро собираться. Было холодно. Они вышли на улицу, где дорога, ведущая к строению, была превращена суровой природой в грязную, холодную кашу из листьев, веток и жухлой травы да навоза лошадей. Моросил дождик, а ветер так и норовил забраться под одежду и заколоть своими острыми гранями. Дерек втянул носом воздух, и Стайлз совсем по-другому теперь начал воспринимать все его доселе странные привычки. Хейла что-то волновало, по крайней мере, Стилински отчего-то чувствовал тревогу. Ну да, конечно! Тебя похитили Ардженты, вкололи какое-то непонятное лекарство, оставили в этом доме на несколько дней с ужасным оборотнем-чудовищем, с которым ты, Стилински, успешно лишился девственности как моральной, так и физической. И отчего же тебе чувствовать тревогу?!

Дерек неожиданно быстро глянул на озябшего ждущего юношу и коротко улыбнулся ему, а затем сжал его левую кисть в своей горячей ладони и приник к ней губами. Стайлз покраснел, и они двинулись. Шли некоторое время, несколько раз меняя курс, останавливались. Дерек хмурился, приседал и что-то искал в рыхлой и грязной земле, которая к закату уже становилась твердой и холодной как лед. Спустя долгий поход, в котором Стайлз не хотел и слово проронить, что было на него совершенно не похоже, они вышли к краю леса, откуда виднелся задний двор и главный вход в некогда красивое поместье. Около лестницы, на поляне, расползлась неясная грязная лужа, которая начала уже осторожно затягиваться очень тонкой корочкой льда.

- Я пойду первый, – шикнул мужчина, но юноша не успел возразить, как неизвестно откуда прилетела со страшным свистом стрела и вонзилась прямо в руку мужчине. Дерек завыл и упал навзничь. Но не тут-то было, к концу широкой стрелы была прикреплена толстая, чуть мерцающая фиолетовым сиянием длинная веревка. И Дерека потащили, отчего он издал длинный вой. У Стайлз похолодело все внутри, он не мог и с места двинуться. Не мог осознать, что только что приключилось и что слышат его уши. На поляну вышли несколько людей с ружьями, несколько верхом на приседающих и фыркающих лошадях. Стайлз перевел тупой шокированный взгляд от лошадей к трем людям, узнавая в них дедушку Эллисон, ее отца и ненавистную тетю Кейт. Его глаза медленно проследили за натянутой от арбалета Кейт веревкой и увидели испачканного в грязи измененного оборотня Дерека Хейла протяжно воющего и рычащего. Он моргнул и понял, что слезы чиркнули горячими каплями по замерзшим бледным щекам. И в ту же секунду он сорвался с места, поскальзываясь на заледенелых листьях и вылетая из своего укрытия.

- Стойте! – завопил он, размахивая руками, а потом вытягивая их впереди себя. – Стойте! Прошу! Д-давай все выясним! Он… он мне не угрожает, он никого не трогал! Я-я жив, вам не нужно его убивать, не трогайте, п-прошу!

- О! – задорно отозвалась молодая Кейт. Кристофер нахмурился, как-то недобро переведя взгляд с бледного юноши на распластанного оборотня, барахтающегося в грязи и вскидывающего свою голову в болезненной судороге. – Это же наш милый мальчик! Ты еще не понял? Мы так долго ждали, когда же этот тихоня покинет свое гнездышко… А тут так чудесно объявился ты – такой любопытный и остроумный, такой добрый и общительный!

- Заткнись, стерва, – зарычал Дерек, вырывая из своей руки окровавленную стрелу, тут же ломая дерево пополам. – Только тронь его и я…