Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Мистер Беллами сказал, у тебя невычитка. Ты платил за отработку? – спросил Доминик, не в силах скрыть свою обиду на Эдварда и его безответственное отношение ко всему, что не касалось его болезненных чувств к мистеру Беллами. Последнему, тем более, в любом случае было неприятно, вне зависимости от того, знал он причину подобной реакции или нет.

– Да, платил, – Эдвард вздохнул так, будто уже приготовил себя к двухчасовой лекции о собственной безалаберности.

– Надеюсь, больше эксцессов не намечается? – съёрничал Доминик.

Эдвард почесал затылок и покачал головой.

– Не отвлекай меня от дороги, милая, – он мастерски скопировал голос актёра из какого-то сериала, что они вчера вечером смотрели, валяясь с двумя тарелками лапши из китайского ресторанчика на диване.

Доминик хихикнул, и улыбка больше не покидала его лица, вплоть до тех пор, пока они чуть не прокололи шину какой-то жестянкой, которая выплыла из куч грязи в придорожной полосе. Не самые приятные были перспективы.

– Так и без развлечений останемся, в машине ночевать придётся, – хмыкнул он, почесав нос. Почему-то здешний запашок в воздухе вызывал у него аллергическую реакцию.

– Неженка, – подметил Эдвард, за что и получил щелчок по затылку. – Смотри, что делаешь, сейчас в кювет припаркуемся.

Может, Эд думал о своём отце. Обычно он был готов принять шутку в любое время, да и сам слегка страдал от недостатка чувства такта, но теперь же даже не улыбнулся на ещё одно замечание Доминика. Во всяком случае, как единственный сын, Эдвард чувствовал себя виноватым, что не уберёг. Что курил в квартире, потому что позволяли, и задерживался допоздна, вместо того, чтобы проводить как можно больше времени с человеком, который понимал его как никто другой.

В окне мелькнул хайпер Сайнсберри, на что Доминик невесело хмыкнул.

– Куда ни заедешь в Девоне, один чёрт.

Эдвард лишь вздохнул, заруливая на паркинг.

*

Доминик никогда не испытывал особо нежных чувств к обстановке в больницах, как, впрочем, и все обычные люди; белые стены внушали скорее отвращение, чем веру в такой же чистый лист с анализами. Проклятый дождь испортил все его планы – даже с зонтом, который он прихватил, гулять не хотелось от слова совсем, в ногах с каждым шагом хлюпало болото, а воздух казался тем более тяжёлым, чем дальше в город они заезжали.

Он уже был в Эксетере один раз, с мамой, на похоронах у тёти, но тогда он был весьма мал, чтобы хотеть прогуляться по докам да и вообще знать, что таковые есть. На побережье Доминик насмотрелся и в Плимуте, так что ничего особенно удивительного в расположении Эксетера не было. Но там хотя бы университет не являлся центром города. Вместо этого, прогуливаясь по улице и с облегчением потягивая всего лишь вторую за день сигарету, Доминик даже увидел клуб, в который они с Эдвардом собирались заглянуть позже вечером.

Хотя до вечера было и камнем не докинуть, Доминик пытался насладиться хоть какой-то сменой обстановки – Плимут он обошёл за первые два года вдоль и поперёк. Он даже подумывал, что стоило попросить Эдварда дать ему самому пройтись по Дартмутскому Парку – там, по главной дороге, ведущей прямо через него и делящей зелёную зону пополам, было бы не по себе в одиночестве, среди грустных голых веток, на которых кто-то ещё умудрялся жить. Хотя его всегда тянуло в такие места, на такие эмоции. Но и в центре самого Эксетера, который был куда чище, чем его сосед, было так же серо и грустно, а с глухим стуком капель по зонту и не менее тоскливо, чем в глуши высокого леса.

Он ещё пошатался по улицам, после купив на всякий случай ещё сигарет (за последнюю практику, должную состояться совсем скоро, уже начислили небольшой аванс к вящей радости Доминика), он пытался минут двадцать кряду припомнить, откуда и как он дошёл в то место, в котором, собственно, и оказался.

Ему не хотелось ни в какие клубы, хотя Эдвард обещал веселье и ещё одну, куда более важную вещь. Ради него и только. Было, конечно, интересно, что же за андеграунд хотел показать ему Эд, но в большей степени хотелось просто попасть куда-нибудь, где подают горячую еду и можно курить.

Мистер Беллами, наверное, дегустировал снова какие-нибудь вина на пару с одним из своих представительных друзей. Их у него на самом деле было много, так думал Доминик: людей, которые считали его своим другом, но которых он не считал даже приятелями.

Во вторник мистер Беллами обещал начать готовить его наиболее усиленно к пересдаче, хотя вряд ли была такая вещь, которую Доминик не знал – просто всё это путалось в голове, казалось таким далёким. Но он как-то ждал этого вторника. Даже больше, чем вечера того же дня.

*

Место и правда было чудесным. Он не мог определить, стоило ли оно того серого и до отвращения унылого дня, но отрицать то, во что гордо ткнули носом, не приходилось. Первое время Доминик сидел за барной стойкой со своим бокалом дешёвого виски, который ему купил Эдвард, прежде чем смыться на танцпол, и важно выдыхал дым, так, будто это не он пришёл в клуб, а клуб пришёл к нему. Чем дальше в ночь, тем больше скучал бармен, развивая болтовню среди сидевших за стойкой, тем чаще Доминика угощали напитками. Он и сам, если бы его спросили, не смог сказать, чем он так привлекал всех этих людей (уж точно не своими чуть порозовевшими от выпитого щеками, которые он всей душой ненавидел). Во всяком случае, скучать не приходилось, а невероятное количество лака на голове крепко держало его причёску на месте, потому и волноваться не приходилось. И в какой-то момент Доминик подумал, что неплохо было бы потанцевать.

Он уже собрался было засунуть в карман пачку, которую опасно оставлял на столе, создавая вид беспечного молодого человека, но его остановили, положив руку на плечо. Доминик знал, что за этим последует. Неясные разговоры, расширенные зрачки, блестящие глаза. Он уже слишком много раз обманывал мать, чтобы не знать. Но этот экземпляр предлагал две небольшие розоватые таблетки в пакетике, прямо посреди бара.

Доминик хмыкнул, позволяя незнакомцу увлечь его в поток бредовой болтовни, которую он сам вряд ли осознавал. Не из самых опытных, парень, возможно, был старше его всего на пару лет, и надеялся (это было заметно по его мимике и телодвижениям), что Доминик расплатится не обычной бумажкой, а чем-то более интимным.

Прямо на глазах у своего новоявленного знакомого Доминик закинул таблетку за щёку, хотя сомневался в том, что это было именно то, о чём он подумал. Парень пытался обвить его руками уже спустя пару минут, но Доминик держался неприступной крепостью, гордо отворачивая нос и не чувствуя совершенно никакого эффекта. Тем временем этот взъерошенный «знакомый» очень умно поступил, отправившись в туалет, оповестив об этом Доминика, и, что самое главное, оставив его подумать до его возвращения.

Обернувшись через плечо, Доминик убедился, что непонятный тип действительно удалился, и смылся на танцпол. Спустя десять минут тщетных поисков, он просто постарался зарыться поглубже в толпу – это всегда спасало от нежелательных связей с кем-либо, и начал танцевать, повинуясь тому тёплому чувству, нарастающему где-то в ногах и кружащему, окатывающему тело постепенно, словно волной. Через пару песен, которые очень Доминику понравились (играла не простая унца-унца, а довольно популярные в узких кругах композиции, безо всяких ремиксов), его обхватили поперёк груди и засмеялись в шею.