Второй шанс (СИ)

Тяжелая цепь намотана на массивную створку двери.

- Помогай давай!

Желания спорить не возникает. Как только могу, сильными рывками, быстро стягиваю цепь. И, надо сказать, звонкий скрип хлипкого забора очень вдохновляет.

Наконец-то преграда устранена, и с характерным скрипом проржавевших петель дверь распахивается.

Толчок в спину - и я внутри, Рин следом. Вырывает цепь у меня из рук и быстро наматывает на длинные поручни, которые, должно быть, использовались вместо ручек.

- Фух…

Заперлись…

- И дальше что?

- Ну, они же уйдут когда-нибудь…

- Очень мудро, Рин!

- Заткнись! Раз такой умный, сам бы что-нибудь придумал! Не тебя гнали через всю Тошиму!

Гневную тираду блондина прерывает глухой удар о дверь. Потом еще и еще. Неосознанно отступаем назад, к задней стенке.

Маленький блондин все никак не может отдышаться, его ощутимо потряхивает. Придвигаюсь ближе и ободряюще сжимаю худое плечо.

Я сам, на удивление, спокоен, должно быть, не дошло до меня еще, в какой жопе мы оказались.

Оглядываюсь. Взгляд натыкается на ящики у стены.

Мерные, повторяющиеся удары тел о твердые металлические створки кажутся фоновым шумом.

Не страшно, нет…

Только пальцы начинают ощутимо дрожать, когда я направляюсь к окнам, чтобы подтащить к задней стенке один из ящиков.

- Акира… - хриплый шепот, в котором с трудом угадывается голос вечно веселого мальчишки.

- Что? - Оборачиваюсь, чтобы наткнуться на взгляд голубых глаз, округлившихся от ужаса.

С трудом сглатывает и кивает на окно за моей спиной.

Треск буквально режет гнетущую тишину.

Я… Я не могу обернуться…

Еще один звук - с таким обычно расползается сетка трещин по стеклянной поверхности.

Медленно, очень медленно разворачиваюсь всем корпусом, чтобы увидеть изуродованные, опухшие лица по ту сторону окна. С белыми, словно вываренными, белками глаз.

А трещин все больше, и от каждого удара раздувшихся пальцев они ползут все дальше.

- Акира…

Не могу сделать даже шага, ноги приросли к полу, отказываются слушаться.

Звон стекла. Пронзительный и, кажется, такой громкий. Мелкие осколки летят вперед, свободно проходя сквозь узкие просветы решетки, и сталкиваются с тканью моей куртки.

Падают на пол.

Щеку царапает что-то…

Еще один осколок.

Тепло… Стекает по скуле.

И тут ОНО дергается, вздрагивает, впивается в меня невидящим взглядом. Размыкает потрескавшиеся губы, и подбородок тут же заливает зеленоватая жидкость.

Сине-серые десна… С покореженными зубами, словно выкорчеванными…

Изучает меня.

- Акира!!! - Теплые руки обхватывают меня и дергают назад.

Хруст, и обломанные ногти царапают мои скулы. Едва задевают. Тут же обдает волной отвратительной скверны, гниющей плоти.

Я слышал хруст… И сейчас понял, что это было - сломанные пальцы, которые болтаются на толстой задеревеневшей коже.

Сломало их, чтобы протиснуть кисть через решетку.

Один за другим… Впиваются пальцами в прутья, грызут их, выкорчевывая зубы вместе с кусками десен. Я вижу, как эти разлагающиеся ошметки падают на пол… прямо к моим ногам.

Рин тянет меня назад, к противоположной стене, но и там надсадный треск стекла.

Пятится, буквально насильно усаживает меня около двери. Постоянный гул от монотонных ударов по тяжелым створкам, они словно толкаются мне в спину.

Кажется, что кто-то швыряет куски разделанных туш, и мясо с чавканьем, на долю секунды, прилипает к двери. Падает, и по новой…

Теплый взъерошенный мальчишка устраивается на моих ногах, просто виснет на мне и прячет лицо за полами куртки. Ему страшно, я чувствую дрожь под окоченевшими пальцами, когда касаюсь тонкого плеча.

Рин прячется, а я не могу оторвать взгляда от тянущихся рук - некоторые совсем изуродованные, даже без пальцев, просто раздувшиеся культи, а некоторые совсем свежие, должно быть, имеют синеватый оттенок и только лишь.

Еще одно окно, широкое, на задней стенке склада. Как раз напротив меня, и там я вижу покореженные лица. Стеклянную преграду устраняют довольно быстро, просто выдавливают растрескавшееся стекло, оставив кинжально-острые осколки по бокам.

Я вижу, как темная мертвая кровь пачкает прутья, как лохмотьями свисает срезанная кожа. Они даже не замечают этого, продолжают упорно тянуться к своей цели. Толкаются, но как-то грубо, скорее рефлекторно, отпихивая друг друга, впиваются обезображенными ртами в чугунные прутья решетки, рвут губы об ее рифленую поверхность.

И запах… гнили… испорченного, много дней пролежавшего на жаре мяса.

Кажется, все вокруг пропиталось им.

Хотел бы я просто закрыть глаза, но не могу, не могу, не могу сомкнуть веки и остаться в темноте, слушая их утробные завывания.

Мне… Мне страшно?!

Или как еще назвать этот ступор?! От которого в горле пересохло и отнялись ноги?!

Кажется, что к животу приложили толстый пласт льда, и ледяной ужас сковывает меня, лишая остатков самообладания.

Нет… Нельзя…

«Соберись, ничего не стоящий кусок дерьма!»

Странно, знакомый голос в моей голове. Или же я сам произнес эту фразу?

Сразу стало как-то легче, ступор отступил, но спокойнее не стало.

Наоборот, из-за накатившей апатии я словно ушел в себя, а сейчас в полной мере осознал, ГДЕ я нахожусь и ЧТО мне угрожает.

А еще тут страшно холодно. И меня неслабо колотит.

Обхватываю сжавшегося в комок мальчишку, прижимая поближе к себе. Даже не поднимает голову, сидит, все также плотно зажмурив глаза и побелевшими пальцами стискивая тонкую водолазку. Осторожно кладу ладонь на его макушку и перебираю светлые пряди. Меня всегда это успокаивало…

Металлический скрежет.

Судорожно вскидываю голову и пытаюсь определить источник звука. Что же…