Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

- Ясно, - с самым серьезным видом покивал Стайлз. – Значит, Мариэнн Блейр, ставшая Хейл, была человеком со слабой кровью, которая родила Ричарду чудесную мохнатую дочурку. А Стивен? Он был ликаном, как и Ричард?

- Да, как и мой дед, Вильгельм, - подтвердил Дерек. – Его жена, бабушка Бекки, тоже была ликаном, так что у моего отца и дяди практически не было шансов. От брака двух ликанов очень редко рождаются люди, - он замолчал.

- Что? – Стайлза тут же зацепило его молчание. – Что, Дерек?

- Но очень часто рождаются портентумы, - волк сразу пояснил очередное непонятное волчье словечко: - Выродки. У них больше половины составляет волк, меньшую часть – человек. Они не поддаются контролю, и их уничтожают сразу, как они рождаются.

- А как узнать, выродок ребенок или нет? Ты ведь говорил, что первое обращение у ликанов наступает с началом полового созревания.

- Они рождаются щенками, а не младенцами. И их просто топят, - Дереку было неприятно говорить об этом, - поэтому ликаны стараются создавать браки с людьми, хотя это и опасно, и чревато последствиями, и несет множество проблем. Но не у каждого родителя поднимется рука утопить своего ребенка… даже если он выглядит первые мгновения своей жизни, как волчонок.

- А ты встречал выродков? Тех, кого не смогли убить их родители.

- Доводилось, - неохотно признался Дерек. – Я понимаю чувства родителей, но их выбор не одобряю. Мои дедушка и бабушка утопили больше десятка своих детей, из них лишь двое оказались ликанами, это мой отец и его младший брат.

- О боже, - невольно вырвалось у Стайлза, который представил, через какой кошмар приходится проходить бедным оборотням, будто им полнолуния и охотников было мало. – А что с Эмилией? Она тоже была человеком?

- Да. Мои двоюродные сестра и брат, Лилия и Джонатан, были ликанами. Младший, Чарльз, родился человеком, - Дереку даже по прошествии почти семи лет тяжело было говорить о своей семье. Но Стайлз спрашивал, и по непонятной для парня причине волк отвечал, хотя мог бы, как обычно, рыкнуть на него и послать обратно в бойлерную, где события набирали обороты. Кто-то уже дошел до четвертой стадии, и к человеческим стонам и крикам добавились волчьи рычание, скулеж и подвывания.

- Эрика, - сообщил Дерек, даже глаз не открыв, - способная девочка, она далеко пойдет.

- Не сомневаюсь, - буркнул Стайлз. Мужчина насмешливо на него посмотрел.

- Не стоит ревновать. Это скорее мне следует ревновать тебя, вы, люди, такие ветреные, - многозначительно поиграл он бровями.

Стайлз прищурился, не собираясь уступать в сражении взглядов.

- Я же сказал, что мы просто разговаривали, Дерек! – с нажимом произнес он. – Просто разговаривали!

- Ага, - волк хреново сделал вид, что поверил, – поэтому у тебя на капоте осталась его шерсть.

- А как еще я должен был убедиться, что он не больной ликан?! – возмутился Стайлз всем этим грязным инсинуациям в свой адрес. И его осенило. – Дерек! – он даже подскочил. – А если он не ликан? Если он выродок?!

Дерек поморщился от громкого вопля. И почему голос Стайлза резал по ушам сильнее, чем все эти завывания Судного Дня, доносившиеся из бойлерной?

- Я рассматриваю и такой вариант, - заверил он парня. – Но это ничего не меняет. Кем бы ни была эта тварь, она уже заработала себе смертный приговор.

- Дерек, кто еще был связан с твоей семьей? – настойчиво спросил Стайлз у нахмурившегося мужчины. – Вспоминай! Должен быть кто-то, кто хочет мести! Я бы решил, что это ты, если бы не знал, что это невозможно! В ту ночь, Дерек, точно никто больше не выжил?

- Никто, - рыкнул Дерек.

- Где был ты? – так прямо спросил Стайлз, смотря ему в глаза и не отводя взгляда. – Почему ты не был со всеми? Как ты сумел выжить? И не надо сейчас говорить мне, что меня это не касается и что я лезу не в свое дело! Просто ответь уже, наконец! Ты единственный свидетель, понимаешь? Все упирается в тебя! Я не могу копать дальше, когда ты молчишь!

Дерек мрачно смотрел на него. Но тут его отвлек резкий, посторонний звук лопающейся железобетонной конструкции, и Стайлз моргнуть не успел, как волк уже был у дверей в бойлерную и открывал их.

- Дерек, нет! – он бросился следом, но, увы, не был так быстр, как волк, вознамерившийся попасть внутрь и быть сожранным кем-то из бешеных гиен.

Стайлза сбили с ног. Повалили на пол, мелькнув серой смазанной тенью на периферии зрения. Скотт. Остановил его и побежал помогать Дереку. Будто получил долгожданную команду.

Стайлз привстал, с замиранием сердца заглядывая в темные распахнутые двери и слыша доносящиеся оттуда звуки волчьей своры – лязганье клыков, порыкивание, скулеж, утробное рокотание. Последнее принадлежало Дереку. Тот схлынул и вместе со Скоттом загнал в угол Бойда, который и в человеческом виде отличался внушительной комплекцией, а уж волчара из него вышел вообще огроменный, чуть ли не с Дерека. Стайлз увидел его во всей красе, когда тот метнулся наружу, но не успел и пары метров пробежать, как был настигнут Дереком и опрокинут на лопатки. Тот заревел на него, но вместо ожидаемого подчинения и уважения, которые выказал ему в прошлый раз Скотт, Бойд оскалился и попытался вцепиться ему в глотку.

- Дерек! Сзади! – заорал Стайлз на пределе возможностей своих связок, увидев серебристо-песочную, как Питер, волчицу – он сразу узнал Эрику по ее медово-золотистым глазам, сливавшимся по свету с переливом ее шерсти. Она была меньше, изящнее, зато смертоноснее и стремительнее.

Но вместо Дерека она бросилась на Бойда и вцепилась в его заднюю лапу, заставив взвыть от боли. Дерек навалился сверху, вдавливая оборотня до треска в бетонный пол, и угрожающе зарычал ему прямо в пасть, скаля свои и так выступающие, как у саблезубой кошки, клыки.

И Бойд сдался. Визжа от боли, потому что волчица все сильнее сжимала челюсти, собираясь перекусить ему лапу, он прижал уши, поджал хвост и зажмурился, будто ждал, что Дерек в завершении откусит ему голову.

Но тот отпустил его. Рыкнул на Эрику, отогнав ее от оборотня, и Бойд отполз в угол между бойлерной и стеной, волоча за собой лапу и оставляя на полу кровавый след. Но кровь была не только его. Дерек хромал, приволакивая переднюю лапу, с которой капала кровь – Стайлз почти слышал этот леденящий душу звук: кап, кап, кап. И собрал все моральные и душевные силы для того, чтобы убедить себя, что с волком все будет в порядке. На его стороне были сосредоточенный Скотт и очень свирепая Эрика, которой не повезло пережить свое первое обращение в «эти дни».

Оставались еще Айзек и Уиттмор. Стайлз, поглядывая на забившегося в угол Бойда, не внушавшего ему никакого доверия, осторожно поднялся. Ушибленное плечо ныло. Но сильнее болело его сердце, когда он видел поднятую над землей лапу Дерека, сидевшего у входа и тяжело дышавшего. Эрика попыталась подползти к нему, заискивающе виляя хвостом, и зализать рану, но волк едва не накинулся на нее, совсем слетев с тормозов от боли, и Скотту пришлось броситься между ними, встав против Дерека. Предупреждающее рычание Скотта, смотрящего ему прямо в глаза, немного отрезвило. Так что Дерек, прыгая на трех лапах, отошел подальше, но так, чтобы ему была видна бойлерная.

Лейхи был на подходе. Но он не вырвался из цепей. Просто лежал и тихонько ныл, прижавшись к столбу. Дерек подошел к нему, обнюхал, на что Айзек неуверенно завилял хвостом, и перекусил его цепи так легко, будто те были сделаны из шоколада, а не корабельной стали.

Стайлз удивленно наблюдал за волками. Те вели себя странно спокойно, даже дружелюбно по отношению к Айзеку, который робко перемещался между ними на полусогнутых, подметая пол хвостом. Дерек даже рычать на него не стал – просто вернулся на свое место и стал дожидаться последнего, Уиттмора, одно ухо отведя назад, чтобы контролировать Бойда.

Эрика пошпыняла Айзека для виду, но быстро потеряла к нему всякий интерес. Ее крайне волновал Дерек. И его раненая лапа, которая не хотела заживать. Стайлз не понимал, почему укус до сих пор не затянулся.