Магическая постоянная (СИ)

— Ох, миледи, вы же знаете, как я быстро начинаю скучать без вашего акцента.

— Ты всё ещё часто звучишь как американец, — заметил Хантер, принимая поданную эльфом чашку чая. — Не смей говорить об акцентах.

Курт выразительно закатил глаза, с улыбкой принимая свою чашку.

— На самом деле, я здесь к лорду Кларингтону. Его ещё нет дома?

— Пропадает в министерстве, — кивнула Рене. — Ты ведь со сливками любишь?

— Да, спасибо. Я могу подождать его?

— Зачем тебе отец? — Хантер вопросительно приподнял брови.

Курт поджал губы, недовольно глядя на друга.

— У нас с ним деловой разговор. Лорд Кларингтон помогает мне кое с чем в министерстве.

— Ах да, документы для отъезда в Германию, он говорил, — вспомнила Рене, качая головой. — Вы, значит, решили спрятаться?

Курт непонимающе нахмурился.

— А вы, леди Кларингтон? Вы не уезжаете?

Хантер на его вопросительный взгляд отвернулся, сжимая кулаки.

— Милый, я уже не девочка, — ответила Рене, отставляя чашку и разглаживая складки на юбке. — Да и не к лицу семье Кларингтонов скакать с места на место. Я застала войну с Гриндевальдом, пережила Первую Магическую. Как-нибудь справлюсь и со Второй.

— Как же было хорошо, когда её называли просто Магической войной, — нервно пробормотал Курт, обнимая себя руками. Он всегда восхищался Рене — хладнокровной и величественной леди, которая при этом умудрялась оставаться нежной женой, заботливой матерью и внимательной хозяйкой. Такого симбиоза было трудно достичь.

А сейчас его поражала эта смелость и некое величественное достоинство. Курт не мог сдержать в себе желание сбежать с Британских островов как можно быстрее.

— Хантер очень много ворчит по этому поводу, — тем временем продолжила леди Кларингтон. — Но если бы не… Обстоятельства, я бы и его попросила здесь остаться. Защита у нашего поместья отменная, на крайний случай есть давно продуманные пути отступления. Нам нечего бояться.

— Обстоятельства? — переспросил Хаммел, поворачиваясь к другу. Тот многозначительно похлопал себя по предплечью. — О!

— Да, — поджала губы Рене, нервно поворачивая кружку на столе ручкой вправо. — У нашей семьи много друзей, которые бы хотели, чтобы Хантер… Присоединился к ним во всяких сомнительных мероприятиях. А я всегда гордилась благоразумием моего сына.

— Ваш сын ходит на все балы с опальным Себастианом Смайтом, — со смешком напомнил Курт. — Я бы не назвал его благоразумным.

— Благоразумность и эпатажность — разные вещи, — Рене улыбнулась в ответ. — И последнему он, похоже, научился у своих друзей.

— У нас гости? — послышался голос со стороны фойе. Вскоре в гостиную вошёл высокий и широкоплечий мужчина — Мэттью Кларингтон. При взгляде на него сразу становилось понятно, от кого Хантер унаследовал скулы и глаза.

— Доброго дня, лорд Кларингтон, — приподнял чашку с чаем в салюте Курт. — Простите, что и дома вас ждут дела, но я по поводу вашего обещания…

— Да, конечно, — Мэттью скинул с плеч мантию, небрежно отдавая её в лапки эльфу. — Пройдём в мой кабинет.

— Она на соболином меху? — с какой-то жадностью во взгляде обернулся Курт, уводимый на второй этаж. — Выглядит роскошно.

Старший Кларингтон рассмеялся.

— Старые друзья из далёкой северной школы прислали подарки. Знаешь, кажется, у меня осталась одна мантия, не подошедшая по размеру…

— Правда?

Хантер покачал головой.

— Как ему всегда удаётся нравиться чужим родителям?

— Он вежливый, — с наигранным раздумьем в голосе начала Рене, — не называет нас старомодными, умеет поддерживать разговор на различные темы, а его юмор не даёт расслабиться. Нам, старикам, это нравится.

— А ещё вам нравится называть себя стариками, — Хантер прижался губами к ладони матери, поглаживая её по тонкой коже. Маги медленно старели, и руки у мамы были ещё совсем молодыми — мягкими и нежными. Как и в детстве.

— Передай мне кофейник, — с улыбкой попросила сына Рене, слегка похлопывая его по щеке и облокачиваясь на спинку кресла, — и сахар. В последнее время совсем вкус не чувствую. Может, зелья какие попить?

***

— Мама рассказала, что ты навещал её, — медленно сказал Блейн, тщательно выписывая каждую букву в эссе. Он переписывал его на второй раз, потому что первое заляпал чернилами до невозможности. Писать на кровати было не удобно, но ему хотелось поговорить с Куртом, а не спускаться вниз в общую гостиную или идти за стол. За опущенным пологом создавалась иллюзия уединения.

— Угу, — отстранённо отозвался Курт, занятый тщательным вычёсыванием шерсти одного из своих книззлов. Была весна, и магические котики линяли.

— Зачем тебе понадобились наши документы?

— Мы собираемся переезжать в Германию, разве нет? — Курт поднял на своего парня глаза. — Этот Шенгенский режим, который придумали магглы, забавный, но Британия его не поддержала.

Блейн отложил пергамент. Он краем уха слышал что-то подобное, но всё равно не понимал смысл. Всё-таки с каждым годом он всё более отдалялся от маггловского мира.

— Я просто подумал, что магам они не нужны… Если честно, я вообще ничего не слышал об удостоверениях личности в магическом мире.

— Для магов удостоверением личности является их магическая подпись. Единственная вещь, которую нельзя подделать с помощью зелья или заклинания. Но по закону, мы все так же являемся гражданами Объединённого Королевства. Мы платим налоги. И у нас есть обычные документы.

— Правда, что ли? — недоверчиво фыркнул Блейн.

— Отец Хантера рассказывал, что маггловский премьер-министр в курсе существования магии. Не удивлён, если и королевская семья тоже.

— Тем не менее, документы…

— Они были у твоего отца. Логично, ведь именно он привёз вас в магический Лондон. Он любезно предоставил мне всё и даже пообещал помочь, если возникнут какие-нибудь трудности.

— О, звучит вполне мирно. А то вспоминая вашу ссору перед Рождеством…

— Это была не ссора, — Курт поморщился, прогоняя с колен книззла. — Это был даже не конфликт, мы просто не сошлись во мнениях.

Блейн закатил глаза.

— Неважно.

— Верно, абсолютно неважно.

— Ты знаешь, — Андерсон пробежался глазами по своему эссе и убрал писчие принадлежности на тумбочку, — я ведь ещё даже экзамены не сдал, а ты уже печёшься по поводу документов.

— Я ведь говорил, мы уедем отсюда, даже если ты не поступишь, — Курт выглядел решительно, но всё равно как-то неуверенно кусал губу.

— Сбежим? — горько вздохнул Блейн, отчего-то вспомнив сказанные в пылу слова Тины.

— Ну что поделать, — прищурился Курт, скрещивая руки на груди. — Если бы я поступил в Хогвартс, я бы точно не был храбрым львом.

— Нет, — взмолился Блейн, — не обижайся, я совсем не это имел в виду. Ты очень храбрый. Хотя да, Гриффиндорца из тебя бы не вышло.

— Я поступил бы на Слизерин, — хмыкнул Курт. — И портил бы жизнь Себастиану.

— Как он там? Ты передал письмо, и больше мы про него не разговаривали, но…

— Он в порядке. Даже больше, чем в порядке. Он всё это время не связывался с сёстрами и боялся, что они отвернулись от него так же, как и родители. Так что мы несколько недель наблюдаем жуткое зрелище — Себастиан Смайт в отличном настроении.

— Вот прямо настолько жуткое? — улыбнулся Блейн, наблюдая за дурачащимся и наигранно ужасающимся Куртом.

— Он ходит и напевает! Напевает, Блейн!

Парни рассмеялись. Блейн пригладил растрёпанные волосы ладонью.

— Курт, а из-за чего его изгнали из семьи? Что можно было натворить такое…

Курт перестал улыбаться, нервно переплёл свои пальцы и тихо ответил.

— Себастиана застали с парнем. Его отец завёл с ним разговор про то, что своё желание экспериментировать надо держать в узде и не портить имидж семьи, а Себастиан тогда ответил, что он давно прошёл стадию экспериментов и уверен в своих предпочтениях. Его отец впал в ярость. Это заняло почти месяц — они ругались, спорили, а потом… Его выжгли с семейного гобелена.