Ты - мой омега (СИ)

- Но нам нельзя! – тут же воскликнул он. Сэмми завозился, и ему пришлось опустить его на пол.

- Мне плевать.

- Нам…нам придется скрывать это от всех…

- Абсолютно наплевать.

- А если узнают, ты представляешь, что будет?!

- Абсолютно, совершенно на-пле-вать.

- И…и…

- Дэн, мне все равно, - я подошел к нему, обхватив мелко дрожащие плечи. – Так почему бы тебе не сделать то же самое – просто наплевать на все?

- А если я не смогу? – подняв на меня влажные глаза, блестящие от слез, грустно спросил он.

- Сможешь, - как можно тверже ответил я.

Я обнял его крепче, чувствуя, как его руки неуверенно обхватывают меня, дыша его запахом, выбросив из головы все остальные мысли. За окном выл ветер, упругие струи холодного дождя били в хрупкое стекло, и я ощущал себя уже не половой тряпкой, а таким же стеклом, который изо всех сил должен был удержаться, и не разбиться под жестокими каплями, чтобы защитить все то, что находилось сейчас у меня в руках.

========== Глава 14 ==========

извините, что пришлось так долго ждать, автора поглотил реал((

в общем, я не то, чтобы вдохновился одним из комментов предыдущей части, но…вот))

POV Author

Донна никогда не думала, что можно быть настолько счастливой. Точнее, что можно быть настолько счастливой без Дилана.

Когда она вернулась домой из Атлантик сити на выходные, она застала удивительную картину, как два ее сына, ее близнеца, спят вместе на диване перед включенным телевизором, откуда едва слышно доносится голос диктора утренних новостей, обнимая друг друга под одним пледом, цепляясь друг за друга так, будто то, что они держат у себя в руках, самое дорогое, самое ценное на свете.

Она вспомнила, как когда-то сама цеплялась так за самого дорого человека, за Дилана, когда они еще спали в одной постели, и что он никогда не обнимал ее в ответ. Она была так глупа – как бета может удержать такого сильного альфу, которому всегда будет нужна омега? Но она была счастлива, счастлива как никогда прежде, разве что тогда, когда по всему их маленькому городку разнеслась новость, что альфа Эвансов повязал омегу Коллинзов, когда Кевин повязал омегу Дилана, Ричарда.

Когда выяснилось, что она бета, она в тот же час подумала о том, что ей на всю жизнь грозит одиночество. Нет, мужчины-беты хоть и были редкостью в Вилдвуде, но все же имелись в некотором количестве, альфы, предпочитающие бет, тоже встречались, но ей нужен был только один альфа, Дилан Атчесон, в семье которого вот уже пятое поколение рождались альфы, связывавшие узы брака только с омегами.

Она была влюблена в него столько, сколько себя помнит – еще в детском садике, когда он уже собирал вокруг себя компанию почитателей, она держалась ближе всех. А в школе, где он также оставался лидером, она прочно заняла себе место его лучшего друга. И Донна никогда не сомневалась, что она могла, по какой-то нелепой ошибке природы, родиться бетой. Только омегой, потому что что-то внутри, какая-то другая часть ее души, все время тянулась изо всех сил к Дилану. И ее даже не смущало то, что для него она все же так и оставалась просто другом.

Ричард Коллинз перевелся в их школу из Нью Йорка – его родители развелись, и он остался с омега-папой, которому предложили работу в Вилдвуде. Какая ирония – кто знал, что ее старший сын вернется к ней из того же города? Он привлекал всеобщее внимание своей необычной, практически сформировавшейся красотой – светлыми глазами и иссиня-черными волосами, но был довольно замкнутым, что, скорее всего, было от смущения перед незнакомыми людьми. Он скромно улыбался всем, вежливо здоровался, но ни с кем не стремился сближаться. Активная и общительная Донна просто не могла допустить, чтобы такой милый парень каждый обед в школьном кафе проводил один за своим столиком, поэтому она позвала его присоединиться к их с Диланом компании. На свою же беду.

Дилану он сразу понравился, и она даже не подозревала, что здесь имеется какая-то иная подоплека, нежели дружеская симпатия. Ричард ей нравился тоже, да что там, он всем нравился, кроме, почему-то, Кевина Эванса, который в его присутствии всегда только хмурился и все чаще молчал.

Когда Дилан поздней ночью залез к ней в окошко, которое она всегда оставляла открытым для него, и, нырнув под ее одеяло, счастливо прошептал: «- Я нашел свою омегу, Донни!», она поняла, что что-то упустила в своей жизни.

Дилан и Ричард были очень красивой парой, они выглядели такими счастливыми, что Донне иногда было очень стыдно за мысли об их расставании. У нее оставалась одна крохотная надежда на то, что ее сущностью окажется омега, и что каким-то образом Дилан поймет, что ему не нужен Ричард, ему нужна она и только она.

Все решилось спустя месяц после ее шестнадцатого дня рождения – омега-сущность так и не проснулась, она оказалась бетой.

Спустя еще две недели Кевин Эванс, пришедший на зов течной омеги, повязал Ричарда, а Дилан…а Дилан снова стал только ее.

Он, как и когда-то, казалось, давно, хотя прошло не так уж и много времени, пришел к ней ночью и лег с ней рядом на кровать. Только теперь в его глазах отражалась не безграничная радость, а боль от потери и глухая тоска.

«- Почему это произошло именно со мной?» - грустно спрашивал он у нее. «- Я не знаю», - шепотом отвечала она ему, легко гладя его по непослушным волосам.

Он замкнулся. Он не хотел никого видеть, никого слышать, ни с кем разговаривать, отвечать на глупые вопросы и прочее. Но только тогда, когда дело касалось кого-то, кроме нее. Она все еще была с ним, была ближе всех. А когда однажды, прогуливаясь по вечерним улочкам города, они встретили Ричарда с круглым, смешно торчащим животом, бодро шагающим рядом с Кевином, несущим в руках пакеты из ближайшего супермаркета, он сорвался.

Она никогда не спрашивала Дилана о Ричарде и Кевине, о том, поговорил ли он с другом и бывшим парнем, или набил им обоим морды, или больше не подходил к ним ближе, чем на сто метров. Ей было неинтересно, главное, что он теперь всецело принадлежал ей.

Это был первый раз, когда Дилан пропал на неделю, не отвечая на звонки и сообщения, и никто не знал, где он, жив ли он, почему он исчез, он просто, ну, исчез. Когда он вернулся, потрепанный, пропахший алкоголем, сигаретами и взрослыми омегами, она ни о чем не спрашивала его, только обняла крепче и попросила больше так не делать. Он пообещал ей, конечно же, он не мог ей отказать в этом, но спустя много лет, когда он уже был ее законным супругом, несколько раз в год он исчезал вот так на несколько дней или даже неделю, и запах, который он приносил с собой, когда возвращался, оставался неизменным.

Дилан простил Кевина, простил и Ричарда, но как прежде общаться с ними не смог. В нем что-то неуловимо изменилось, причем в худшую сторону, он стал замкнутым, мрачным, и если раньше он много шутил, то теперь его шутки напоминали злые насмешки над всеми, кто попадался под руку. Но он был по-прежнему ее Диланом, и она нисколечко его не разлюбила.

Время шло, школа осталась позади, Дилан закончил колледж и задумал открывать свое дело, Донна мечтала о карьере бортпроводницы по окончанию курсов, и, казалось, именно в этот момент их пути должны были разойтись. Но все случилось с точностью до наоборот.

Они встретились, как всегда, на выходных, приехав в родной городок – он из Ньюарка, она из Атлантик сити. Донна чувствовала, что с Диланом что-то не так – он порой на несколько секунд выпадал из этого мира, погружаясь глубоко в себя, и она не могла сказать точно, хорошо это было или плохо.

«- Донни, - вдруг, нахмурив брови и заставив ее прекратить свой рассказ о прошедшей неделе, которым она хотела разрядить атмосферу, серьезно сказал он, - я знаю тебя уже не первый год, как и ты меня. Знаешь, я тут недавно виделся с Ричи…ну, мы просто столкнулись на побережье, представляешь, он снова в положении! – он грустно усмехнулся. – Так вот, мы разговорились. Он все такой же, а мне казалось, что семейная жизнь его изменит…ты знаешь, мне кажется, я больше никогда не смогу никого полюбить, - он сделал глубокий вдох, будто каждое слово давалось ему с большим трудом. Донна подозревала, что так и есть. – А он, кажется, счастлив, и ни о чем не жалеет…и вот, я тут подумал…мы же знаем друг друга столько лет, и ближе, чем ты, у меня никого нет и не будет. Если бы только ты была омегой… - эти слова заставили ее вздрогнуть, и отвести взгляд, пряча застарелую боль глубоко в сердце, - я бы хотел, чтобы так и оставалось. Ты меня никогда не предавала, и знаешь, я уверен, что не предашь. Поэтому…поэтому вот», - таким нерешительным, как в тот момент, он никогда не был, что, конечно, не могло ее не поразить. Она подняла взгляд и увидела тонкое, золотое колечко, которое смотрелось совсем маленьким и хрупким на его широкой и сильной ладони, и которое он протягивал ей. «- Я хочу, чтобы ты стала моей женой», - твердо закончил он.