... не войной...(СИ)

— А я только вчера купил бар, — пробормотал Сириус. — «Пляшущий гиппогриф» хотел назвать. Как раз между лавкой старой Готубед и мыловарней. Зал для особо важных гостей, шоу танцующих вейл, полувеликан в набедренной повязке у входа. Гриндилоу в аквариуме на стойке. Теперь, выходит, все к черту?

— Рад за обитателей Лютного, ты несомненно вольешься в общество, — невесело сказал Снейп.

Сириус не успел парировать: в комнату разноцветным пернатым потоком хлынули совы. Хедвиг, радостно ухая, опустилась прямо на голову Гарри. К лапе был привязан неровно скрученный пергамент, с краю виднелось «…немедленно!!!», выписанное четким почерком Гермионы.

— Это что, война? — неуверенно спросил Гарри.

— Да. Война, — и Снейп сунул ему под нос газету с кричащими заголовками. В три четверти листа на первой странице красовалось фото Волдеморта.

Министр Фадж объявляет мобилизацию…

Магический мир в опасности…

…правое дело…

…особая защита магглорожденных…

…чрезвычайный режим…

… в борьбе с общим врагом…

… комендантский час…

… скорая победа…

Письмо Гермионы состояло из множества восклицательных знаков, вымаранных строк и пестрело словами «ложь», «выдумки», «как вы могли?!», «я поверила, я защищала его». Гарри кинулся к столу и нацарапал на первом попавшемся клочке записку для Рона. Держись, мол, дружище, я сам ни черта не соображаю, представляю, как это все выглядит, и знаю, что тебе будет непросто. Над ответом Гермионе следовало подумать. С сожалением погладив Хедвиг по крылу, он выпустил её в окно.

*

— Я, Поттер, попал в ту же ловушку, что и Дамблдор, — со вздохом сказал Снейп, когда первый шок от того, что Волдеморт цел, невредим и выдвинул министерству какой-то ультиматум, «подробности которого мы пока не вправе огласить», прошел. — Расслабился, как последний кретин, и позволил это же сделать вам. Впредь я не допущу подобного промаха. Поэтому немедленно после собрания Ордена — ко мне.

— Я так понимаю, Сопливус, что ты не удостоишь нас своим присутствием. Зассал, что бывший хозяин вспомнит о тебе? — мрачно хохотнул Сириус.

— К твоему сведению, я трагически погиб в пламени. Читал некролог? На твоей могиле будет рыдать гораздо меньше людей, Блэк. Имею ли я право так их разочаровать?

Гарри не понимал, как может Снейп шутить в такой страшной ситуации — экстренные выпуски «Пророка» сыпались на голову один за другим. Радио в гостиной захлебнулось на высокой ноте и замолкло.

*

Первой через камин прибыла Молли и тут же затеяла стряпню, ворча под нос что-то вроде «холостая жизнь до добра не доведет». Судя по размерам мясного пирога, предназначался он для стаи голодных оборотней.

Камин угрожающе зашипел, когда очередная сова с тонким листком специального выпуска газеты врезалась в стекло.

— Дамблдор не придет, — развел руками Сириус, тщетно пытаясь вновь разжечь огонь. — Они все в Хогвартсе, наводят защитные чары. Даже Хагрид.

С листовки на них смотрела Долорес Амбридж, сурово сдвинувшая брови. Без капли яркой краски на губах, с гладко зачесанными волосами, в мрачной серо-синей мантии, она казалась воплощением скорби и силы.

— Я женщина и обращаюсь к женщинам. К женам, матерям и сестрам, не к суровым аврорам или мудрым волшебникам, — подала голос фотография Амбридж.

Гарри никогда не видел говорящее фото, да и поводов верить жабе у него раньше не было. Но в ее голосе звучала такая искренняя боль, что Молли присела на край табуретки, украдкой смахивая слезу полотенцем.

— Сегодня только от нас зависит, будут ли уютными и теплыми дома, в которые вернутся наши мужчины, наши защитники. Останутся ли в безопасности наши дети. Сможем ли мы когда-нибудь увидеть внуков, — тут Амбридж всхлипнула. — Я призываю каждую из вас отдать все силы борьбе со злом, бросившим вызов вашему счастью и мирной жизни.

Голос Амбридж посуровел:

— Если вы, как и я, сотрудник министерства, то немедленно явитесь в новый отдел Учета и Мобилизации для прохождения инструктажа. Я верю в каждую из вас и знаю — будь вы матерью семейства или сотрудником Аврората, вы внесете свой вклад в нашу общую победу над Волдемортом.

В дверь застучали, и Сириус кинулся открывать, на ходу приклеив к портрету Вальбурги говорящий листок.

— Она назвала Волдеморта по имени, — ошарашенно прошептал Гарри. — Разбудите меня, я сплю.

— В критические моменты даже самые скверные люди меняются, — заметил вошедший Люпин, а Молли кивнула в ответ. — Амбридж всегда поддерживала Фаджа, и такова позиция министерства. Ты должен это понимать. К тому же нам неизвестно, что за ультиматум выдвинул Темный Лорд. Возможно, там было нечто такое, что угрожало самому существованию нашего мира.

— Представляю, как они выглядели, когда Волдеморт лично завалился в министерство, — Гарри попытался улыбнуться, но вышло не слишком удачно, словно уголки губ свело судорогой.

В гостиную влетела возбужденная Тонкс в сопровождении Сириуса.

— Девочка моя, — воскликнула Молли, — какая прекрасная форма!

— Лучше посмотри на ее сиськи, — шепнул Сириус на ухо Гарри, — размера на два больше, чем в прошлый раз. Повезло же Ремусу.

Тонкс в полном боевом облачении — черной мантии, перетянутой серебряными лентами, перчатках и сапогах из драконьей кожи — казалась богиней-воительницей из древних мифов. Она вдруг словно выросла, распрямилась, прекратила шаркать ногами, шаги стали пружинистыми, а каждое движение плавным. В волосах перемешались синие и алые пряди, и только этим она все еще напоминала прежнюю Тонкс.

— Мы мобилизованы, — четко сказала она. — Артур останется в министерстве, пока не будут составлены списки магглорожденных, нуждающихся в особой защите. Так что, Молли, не жди его к ужину.

Молли засуетилась, заворачивая солидный кусок пирога в фольгу. Тонкс бросила взгляд на Люпина, неловко улыбнулась и тихо сказала:

— Прости, дорогой, война.

— Береги себя, — выдохнул тот, даже не пытаясь приблизиться.

— Грюм поднял на ноги всех министерских, страясь попасть в списки добровольцев, — хихикнула Тонкс. — Чуть не забил своей деревянной ногой несчастную Грэйс Уорд.

— К ней нужно обращаться? — встрепенулся Сириус.

— О, мальчики, у вас нет шансов. Министерство не намерено бросать в пекло непрофессионалов. Гарри, дорогой, — глаза Тонкс сменили цвет со стального на зеленый, точь-в-точь, как у Гарри. — Думаю, тебе тоже не следует что-либо предпринимать.

Одним шагом она перемахнула расстояние между ними и провела пальцем, затянутым в драконью кожу, по щеке Гарри:

— Позаботься о своей безопасности. Ты, конечно, еще сыграешь нужную роль.

По спине Гарри прокатился неприятный холодок, покалыванием отозвавшийся в шраме.

— Кингсли обещал заглянуть, как только выпадет свободная минутка, — сказала Тонкс. — Мне пора.

— Это все очень серьезно, — проговорил Сириус после долгого молчания. — Я никогда не видел ее такой… сосредоточенной.

— У нее свои счеты к Волдеморту, — шепнул ему Гарри. — Ты же понимаешь.

На дальнем конце стола глубоко вздохнул Люпин.

*

К концу вечера Гарри понял, что летние собрания Ордена Феникса больше напоминали семейные праздники, чем настоящую войну. Сейчас все было по-другому: растерянная Молли кромсала пирог на мелкие части, кто-то отчаянно пытался прорваться через неработающий камин, пугающе оживало шипением радио. Перси и Кингсли чуть ли не в обнимку возникли на крыльце дома.

Первый долго стоял, уткнувшись в плечо матери, срывающимся голосом сообщил, что гоблины пока держат нейтралитет, но приняли меры защиты, и поэтому на появление Билла рассчитывать не стоит. Оставил на столе ворох газетных листков и инструкций, взамен получив кусок пирога размером со школьный стол. Кингсли в черной с золотом мантии оттеснил в угол Сириуса и Ремуса и что-то долго говорил им, потрясая сжатыми кулаками. Казалось, о Гарри все забыли. Улучив минуту, он сбежал из гостиной, подхватив все попавшиеся под руку газеты и тарелку с едой.