Getting my demons out (СИ)

— К тебе обращаются, — шепчет Луи, но Гарри не смотрит на него. Не может.

Томлинсон интересует его. И этот интерес может быть крайне губительным для обоих. Гарри не собирается становиться мальчиком для битья. Он сделает всё возможное, чтобы избежать унижений и боли. Поэтому он на корню рубит все свои мысли, отказывая себе даже во взглядах украдкой, заливая зародыш горящего увлечения ледяным потоком отрешённости. Но, как бы ни хотелось, Гарри не может попросить их держаться подальше. Они банально не послушают. Поэтому школьный неудачник, теперь уже официально, опускает глаза в пол, тихо произнося:

— Луи поздоровался утром, — имя даётся с трудом, словно горячий солнечный луч обжигает тьму его горла, выходя наружу разрушенным звуком. — Я знаю эти правила, ребята. Я не буду их нарушать.

Парни удивлённо переглядываются, не до конца понимая, а Гарри вытаскивает из кармана слегка помятую наличность и кладёт её в руку темноглазого парня.

— Мне не нужны проблемы, — Гарри пытается откупиться. — Это всё, что у меня есть сегодня, — в прошлой школе этот метод работал какое-то время, пока Тейлор не пришло в голову написать забавную статью в школьную газету о том, насколько жалким и бесхребетным может быть шестнадцатилетний подросток.

Бедная Тей.

Гарри погружается в свои мысли слишком глубоко, туда, где яркая улыбка и смеющийся взгляд быстро сменяются на холод стеклянных глаз. Мёртвых глаз. Луи с его компанией исчезают, а перед глазами всплывает образ бывшей одноклассницы, какой Гарри запомнил её навсегда: широко открытый рот, из которого торчит смятая, покрытая огромным количеством мелких чёрных букв бумага, стеклянные глаза, глядящие в пустоту, светлые волосы, вымазанные алой кровью, и зияющая отвратительная борозда на горле, оставленная острейшим лезвием.

Он вздрагивает, выныривая в настоящее, и с удивлением обнаруживает, что рядом с ним никого нет. Он лишь замечает закрывающуюся за подростками школьную дверь и облегчённо вздыхает.

Пока что всё хорошо. И, возможно, он успеет доучиться без приключений. Гарри убеждает себя в этом, пока идёт вдоль заброшенного парка домой. Домой, в маленькую квартирку, снятую за гроши. Там нет горячей воды, а из старой продавленной кровати торчат пружины, иногда расцарапывая спину. Но есть огромное окно, что выходит на задний неухоженный двор, сразу за которым начинается сосновый лес. И Гарри доволен. Ведь что ещё нужно? Лишь бы тьма не просыпалась. А с остальным можно смириться. Можно выжить и, возможно, найти средство исправиться. Быть таким же, как все. Но перед глазами появляются горящие злостью голубые глаза, и Гарри жмурится, стараясь отогнать видение.

Томлинсон. Тот, кто может всё испортить.

***

Дым проникает в лёгкие, струясь по пищеводу, царапая нежные стенки гортани — хочется закашляться. Но Луи не тот, кто поддаётся слабости. Он тот, кто стойко выдерживает всё, а потом берёт своё, несмотря ни на что. Он делает ещё одну затяжку и натягивает на голову капюшон, резкий порыв ветра пробирает до костей.

Затуманенный никотином взгляд голубых глаз обращён к небу. Луи смотрит на тёмные низкие тучи, что несут с собой дождь, и огорчённо поджимает губы: вода лишь вредит его скейту. Он не обращает внимания на дурачества парней, лишь скользит взглядом по верхушкам высоких деревьев, что шумят яркими, начинающими желтеть листьями, когда ветер путается в их кронах, и вдыхает влажный воздух ранней осени, а сердце внутри горько сжимается. Затишье перед дождём на школьном стадионе возвращает его в детство, пробуждая чувства и эмоции, которые он, казалось, потерял навсегда.

Кончики пальцев начинают дрожать, и Луи срочно требуется ещё одна затяжка. Он не собирается жалеть себя и наотрез отказывается вспоминать о своих несбывшихся мечтах, о жизни, которая казалась его настоящей реальностью ещё год назад. И ничто: ни осенний ветер, ни нежный шелест листьев, ни уж тем более сырой, пробирающийся под кожу едким напоминанием детства воздух — не заставит Луи тратить время на сожаления и мечты о том, что могло бы быть, но так и не случилось. Луи изменился, изменились и его цели.

А потом взгляд натыкается на сгорбленную фигуру новичка, бредущего вдоль заросшего мхом каменного забора, отделяющего заброшенный парк от улицы. Луи непроизвольно сжимает кулаки, когда горячая волна раздражения приподнимает волоски на его руках дыбом, и он готов шипеть, словно рассерженный кот. Этот Стайлс раздражает до скрежета зубов, до дрожи. Особенно его взгляд, будто проникающий в саму суть, знающий всё на свете, и как бы низко не опускалась кудрявая голова, Луи замечает сквозящее превосходство во всём облике этого парня. Будто маленький Гарри знает секрет мироздания, недоступный Томлинсону.

Луи вдруг ловит себя на мысли, что чувствовал себя школьным неудачником, когда смотрел в лицо Стайлса.

— Он зацепил тебя? — внезапно спрашивает Стэн.

Луи только чудом удаётся не вздрогнуть и не подать виду, что его действительно выводит из равновесия взгляд зелёных блестящих глаз. Он пожимает плечами, безразлично оборачиваясь к парням. Луи и себе-то не признается, что в этом новичке его настораживает что-то, а уж тем более своим парням.

Зейн кидает окурок сигареты под ноги, и Луи не задумываясь втирает его носком в слегка мягкую землю, втирая с ним и свой интерес к Гарри. И только тогда отвечает лучшему другу на его вопрос:

— Его надо поставить на место.

Зейн поднимает вверх большой палец, одобряя, но Стэн продолжает смотреть недоверчиво. Луи кидает последний взгляд в небо, пузо которого вот-вот прорвётся, и влага хлынет на землю, смывая ошибки мира.

Томлинсон закидывает руку другу на плечо, прижимая к себе, и произносит всего одно слово:

— Забей.

Парни покидают стадион и медленно бредут по опустевшему школьному двору. Луи кажется, что он на вершине пищевой пирамиды, потому что вся власть над сотнями жизней подростков его школы сосредоточилась в его руках. Он наслаждается своей силой, не подозревая, что зло сильнее и больше него надвигается, словно грозовой шторм.

Страшно и необратимо.

========== Первый выигрыш ==========

— Тема двойственности человеческой натуры близка романтикам вроде тебя, Гарри, — произнёс Бен, приглаживая мужской ладонью вихры на голове ребёнка. — Я бы хотел, чтобы ты прочёл её, малыш. Я бы хотел, чтобы ты понял её. Но ещё слишком рано.

Маленькие пальцы упорно цеплялись за твёрдый переплёт, а зелёные глаза смотрели на учителя со всей серьёзностью.

— Ты можешь объяснить мне? — всегда, когда звенел звонок с последнего урока и громкие непоседливые дети покидали учебные классы, мистер Уинстон превращался для него в Бена. В лучшего друга. — Пожалуйста.

— Нет, только сам. Ты поймёшь роман, когда придёт время. И ты поймёшь его правильно, — вопрос вызвал у мистера Уинстона улыбку и гордость за своего любопытного ученика, а мальчик нахмурил брови, не получив такого желанного ответа. — Внутри каждого из нас живёт мистер Хайд, и в тебе, сынок. И только тебе под силу совладать с ним. Или подчиниться.

Маленький Гарри положил книгу в красивой обложке, на которой золотыми буквами было выведено имя Роберта Льюиса Стивенсона, обратно на учительский стол и взял соседнюю, не такую интересную, но более простую.

— Время всё расставит по местам, Гарри.

Бен и в этот раз оказался прав.

~~~

В классе царит полумрак. Это странно для Гарри, потому что на уроке английской литературы должно быть ярко и светло, по его мнению. Так всегда было у Бена. Но парты отсутствуют вовсе, а стулья выстроены широким полукругом вокруг учительского стола, сдвинутого к центру доски. Красивая молодая женщина скучающе перелистывает жёлтые страницы потёртой книжки. Она поднимает голову на шум открывающейся двери и мягко улыбается Гарри. На её щеках проглядывают ямочки. У Гарри тоже раньше были такие. Джемма любила ткнуть ему в щёку пальцем, когда они секретничали на её узкой кровати, а потом хохотали до глубокой ночи.