Обратная сторона Луны (СИ)

Папа уминал печенье на кухне и, судя по горке крошек, заедал он им подслушанный в соседней комнате диалог. Когда Тим вошёл на кухню, он метнулся к плите, ещё раз предложив рагу, но тот снова отказался.

– Ну давай хотя бы чайку? – щёлкнул чайником папа и выставил на стол корзинку со сладостями.

Тим решил, что спорить и уворачиваться себе дороже, поэтому молча сел на табурет, стоявший у стенки, и терпеливо ждал новой порции вопросов.

– У тебя всё хорошо? – папа, видно, решил начать издалека. Тим только пожал плечами. – Ну, а одному жить не тяжело? Не скучаешь там?

Он тяжело вздохнул и понял, что папа имеет право знать правду, или хотя бы небольшую её часть:

– Я живу не один, пап, – тот раскрыл было рот, чтобы уточнить, но Тим его опередил, – я встретил своего человека, но я пока не готов об этом говорить.

– Почему? – тут же ввернул папа, закономерно начав испускать волны беспокойства. – Он не хочет с тобой жить? Помнишь, мы думали, что Тоша тоже не хочет с Костей жить, но всё же обошл…

– Вы думали, – вставил свои пять копеек Тим, – потому что никто из вас не догадался у Тоши в лоб спросить, чего он хочет. Моя Пара – не Тоша.

– Он хотя бы знает, что вы Пара? Он знает о последствиях? – уже в открытую заволновался папа.

– Знает, – односложно ответил Тим, но потом смягчился и погладил родителя по ладони, напряжённо стискивающей чайную ложечку, – у нас всё налаживается, – и добавил чуть тише, – по-моему.

– Тимош, я за тебя переживаю, – покачал головой папа, – ты уж как-нибудь… Понимаешь, ты… У тебя сложный характер, – подобрал всё же нужное описание он.

Тим ухмыльнулся и не удержал языка за зубами:

– Он тоже не подарок, знаешь ли.

Папа искренне удивился такому ответу и даже немного успокоился.

– А как вы познакомились? – отпил из чашки он, заблестев глазками.

– Плохо, – не стал скрывать Тим, и папа снова сник, – плохо познакомились. До сих пор это знакомство и разгребаю. Я сильно накосячил, пап.

– Оу, – поджал губы папа, – я, наверное, не хочу об этом знать?

– Определенно, – поблагодарил его за чуткость и тактичность Тим.

Он поднял чашку, чтобы отпить немного ароматного чая – другого папа не держал – но та нечаянно выпала из ослабевших вмиг пальцев. У Тима в груди поднялась такая волна паники, что он едва обратил внимание на разлитый чай, сложившись пополам. Перед глазами потемнело, а в горле собрался шипящий рык испугавшегося за Пару волка. Что-то случилось с Тимуром. Тим не мог понять, как он это знает, но он был уверен, что омеге страшно. Хотелось только одного – побыстрее до него добраться и успокоить, чтобы этот сковывающий ужас отпустил его. Не разбирая пространства перед собой, Тим метнулся на выход. Он не помнил, что сказал родителям и сказал ли что-нибудь вообще, уже когда выбежал на улицу, нащупал в кармане оставленной в прихожей куртки телефон и хотел было бегло пролистать его, но подавился холодным вечерним воздухом – четыре пропущенных вызова от Тимура! Он и на смс-ки-то отвечал через раз, а тут звонки – что-то действительно случилось. А когда Тим дошёл до принятых сообщений, то начал догадываться – что: Костя написал ещё полтора часа назад, что смог вырваться из своего поселения и заедет, как обещал. А Тим в это время языками с родоками чесал и в ус не дул. Не дай бог Костян что-то сделал Тимуру.

Тим, как только прыгнул в машину и тронулся с места, набрал брата:

– Где ты?! – рыкнул он в трубку, как только длинные гудки прекратились.

– И тебе привет, – ехидно начал Костян, – у двери стою, ты явно не дома, это я понял, когда десять минут жал на звонок и угрожал выломать дверь…

– Идиот! – выругался Тим. – Там Тимур, ты его напугал до чертей собачьих так, что аж до меня докатилось!

– А так бывает? – удивился Костя.

– Жди, я скоро буду, – не стал отвечать на идиотские вопросы Тим, – и отойди от двери! – бросил трубку он.

Тиму казалось, что весь мир сговорился против него, ну, светофоры в вечернем трафике уж точно. Хотелось нарушать, хотелось бросить тачку посреди дороги, обратиться, вывернувшись наизнанку, и побежать напрямки. Тим понимал, что ехал от силы минут десять, но сейчас и они казались ему вечностью. Паника бушевала в крови и никак не хотела проходить, а учитывая, что это был лишь отголосок того, что сейчас испытывал Тимур, Тиму хотелось взвыть.

Ожидавшего на лестнице Костю Тим встретил рыком – ждать лифта не было никаких сил, и Тим бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Костян поморщился на такое приветствие и резонно заметил:

– На кой хрен тебе вообще телефон? Перед дружками понтоваться, или ты, может, хотя бы разок вытащишь его из своей задницы и прочтёшь смс?

– Молчи и жди здесь, – спрятал клыки Тим, достав ключи из кармана.

Он старался открыть дверь так, чтобы было отчётливо слышно щёлкающий механизм, но быстро, чтобы у Тимура не было возможности накрутить себя ещё больше. В квартире было тихо. Так тихо, что Тим невольно словил дежавю. Он захлопнул дверь перед носом брата и громко позвал:

– Тимур? Бэмби! Это я, не бойся, я один.

Звук от лихорадочно стучащего сердца отдавался в Тимовых ушах, а исходил явно с кухни. Тим нервно сглотнул и приготовился было уже ловить Тимура, прыгающего на него с ножом наперевес, но когда осторожно заглянул в нужную комнату, то сердце буквально сжалось от увиденного.

Тимур забился в угол между мойкой и холодильником, в руке действительно был нож – самый большой – но тот ходил ходуном в дрожащих руках с побелевшими от напряжения костяшками. Невидящий от страха взгляд тёмных глаз был затуманенным от непролитых слёз. Тим в одно мгновение оказался перед омегой и выхватил из рук орудие до того, как тот смог опомниться. Лезвие звякнуло об мойку, а Тим зажал в объятиях Тимура.

– Тихо-тихо, это я, это всего лишь я, – бормотал Тим, обнюхивая Пару на предмет повреждений и вообще.

От такого эмоционального всплеска сдерживать животные инстинкты не получалось: Тим тёрся носом, щеками и лбом об Тимурову макушку, лицо, легонько прихватывал зубами линию шеи и плеч, стискивая наверняка сильнее положенного. И только когда худая спина под руками перестала напоминать камень, а Тимур начал бестолково тыкаться носом и губами в ответ, Тим вдохнул полной грудью.

– Там… – тяжело сглотнул тот, – кто-то п-приходил. Я не открывал, а потом он начал стучать и в г-глазке – я видел! – глаза, жёлтые, – с переменным успехом пытался объяснить Тимур.

– Ничего-ничего, – гладил его по плечам Тим, поясняя, – это мой брат-дебил.

– Сам дебил! – крикнул из прихожей Костя.

Тимур снова застыл, и Тим поспешил успокоить его:

– Он думал, что я дома и просто не хочу открывать, он не хотел ничего плохого, он тебе ничего не сделает, помнишь, я говорил?

– Зачем он здесь? – едва слышно прошептал Тимур.

– Хочет проверить, всё ли с тобой хорошо, – не стал врать Тим.

Омега отстранился от него и нахмурился, глядя снизу вверх:

– Он меня даже не знает.

– Он знает меня, – уклончиво ответил Тим.

– О боже, – скинул с себя Тимовы руки Тимур и тут же всё просёк, – ты ему рассказал! Может, ещё всему городу расскажешь?!

– Тимур, – вздохнул Тим и многозначительно посмотрел в сторону прихожей, – давай позже об этом поговорим?

Тимур шмыгнул носом, потёр глаза и согласился. Он развернулся было на выход, но Тим резко притянул его к себе и поцеловал. Ворвался языком в чужой рот и вылизал его весь, а потом так же резко отстранился. Тимур уже был не так воинственно настроен, Тим не удержался и чмокнул его напоследок ещё разок перед тем, как выпихнуть из кухни.

========== Часть 19 ==========

Костя, по-хозяйски развалившись в кресле, уже ждал их в гостиной. Тим всё ещё испытывал отголоски недавней паники, поэтому Тимура перетащил к себе на колени, усевшись перед братом на диван. Руки сами обвились стальной хваткой вокруг худого пояса, а в горле першило рыком. Тимур попытался было вырваться и усесться хотя бы рядом, но Тима вело. Само присутствие Кости, который сейчас внимательно наблюдал за его Парой, напрягало; а уж то, что Костян умудрился Тимура напугать до панического состояния, вообще вызывало неконтролируемую злобу. Что ему вообще здесь нужно? Точнее, Тим рациональным-то участком мозга понимал, что сам заварил эту кашу, так неосторожно разболтав всё брату, но волчья натура безбожно ревновала и переживала за их с Парой будущее.