Руки (СИ)

А бока царапали ногти, то ли отрезвляя, то ли ещё больше запутывая ощущения. Прикушенное ухо — Орочимару вообще не был способен держать свой рот на замке — и жажда. Огромная, горячая, всепоглощающая.

Похоть. Сплетение эмоций и физических ощущений. Безумно хотелось кончить — и насладиться каждым мгновением ритма толчков. Перехватить инициативу — и подчиниться чужой воле. Наслаждаться чувством наполненности и ощущением того, как тебя жаждут.

И ленты — кто бы мог подумать, что всего лишь полоски шелка могут настолько обострить все ощущения? Саске даже не пытался контролировать свои реакции, позволяя глазам закатываться, стонам — рваться с губ, а телу — трепетать и наслаждаться.

И вот это Орочимару пытался удержать в себе?!

========== Взаимодействия ==========

Два часа… Искусанные, наглаженные, затраханные, они лежали. Кабуто украдкой любовался расслабленным лицом Орочимару-самы… ну, точнее, жутковатого гибрида Итачи и Орочимару — тело Учихи оказалось очень устойчиво к трансформации и, несмотря на прошедшее время, всё ещё сопротивлялось. Самое забавное было с глазами — казалось бы, шаринганы должны были быть самыми устойчивыми к изменениям, но они охотно приняли вытянутый зрачок, а цвет глаз вообще менялся в зависимости от времени суток.

Но всё же… Расслабленный, ластящийся Орочимару-сама… Орочимару-сама, которого можно гладить… которого можно даже покусать… Которого можно расчесать и которому можно даже заплести косичку… Непередаваемо!

А ещё вот так погладить… размять спинку — бледную, изящную, аристократичную, — окончательно расслабляя и приводя в состояние желе.

— Аккуратнее, а то разбудишь, — хмыкнул лежащий рядом Саске.

— М? — Кабуто перевёл взгляд на него.

Если бы кто-то увидел Учиху сейчас, но не зная предыстории, то подумал бы, что тот вышел из тяжёлого боя со множеством потерь. Синяки, следы лент на нежной коже, ссадины от трения об ткань, распухшие обкусанные губы, сведённые судорогой мышцы.

Да уж, в таком состоянии продолжения точно не захочется.

Кабуто осторожно взял его за руку, бережно разминая бледные пальчики. Усилие, которое требовалось, чтобы не вырываться, создало заметное напряжение в области запястья. Да и вообще… Якуши прижался губами к ладони. Насколько Орочимару нравилось кусаться и ставить засосы, настолько Кабуто нравилось лечить. Можно прямо в процессе, а можно после. Смотреть, как исчерченная кожа снова становится девственно чистой… разминать сведённые удовольствием мышцы… простыми, медленными движения превращая шиноби в мягкую глину…

Наступала вторая фаза, в которой властвовал Кабуто.

Кабуто, который принесёт воды, чтобы смочить пересохшее горло. Кабуто, который расчешет волосы и соберёт их в крепкую косу, чтобы они не мешались и не торчали вороньим гнездом. Кабуто, который подсунет подушечку, нежно погладит, укутает, когда надо, окружит заботой… Заботой, которая как глоток свежего воздуха после приступа страсти.

И даже почти не жалко меток, которыми можно было бы как бы невзначай хвастаться — когда их ТАК убирают.

А массаж плавно и нежно переходил в такой же плавный и нежный секс, в котором не нужно напрягаться, не нужно рычать и хватать воздух зубами, в котором волны удовольствия накатывают словно сами собой и захватывают с головой… От кончиков пальцев до самой макушки — очищение, обновление, нега…

Саске наблюдал, как Орочимару совершенно спокойно и с удовольствием отдавался Кабуто, и мысленно сделал себе пометку напомнить об этом, когда Якуши в очередной раз замкнёт. Ишь, чего удумал, что только Саске приносит ему удовольствие! Да такой послушной змейки Учихе ни разу не удавалось из сенсея сделать!..

…ну, или только послушному провокациям, но не прямо рукам.

— Забавно, как личность влияет на все действия человека, — проговорил Орочимару чуть позже, с удовольствием наглаживая их обоих в ленивой истоме. — Саске у нас воин, всегда стремящийся быть самым лучшим и всегда действующий с полной самоотдачей. Кабуто, несмотря ни на что, медик до мозга костей. Вылечить, напоить, накормить, привести в наилучшее возможное состояние… Поэтому и активация так разнится — Саске определённого повода не надо, хватит и просто желания подраться или потрахаться, а там спровоцировать недолго, — нежный поцелуй в тёмную макушку. — Кабуто же чувствует себя ненужным, если нет раны, которую нужно лечить… Будем иметь это в виду и обращаться уже с конкретными жалобами.

Кабуто хмыкнул.

— Недотрах, между прочим, является причиной множества заболеваний, — с умным видом кивнул Учиха.

— Каких это, например? — заинтересовался Змей.

— Ханжества, агрессивности, озабоченности, нервности, депрессии… А всё это порождает травмы различной степени тяжести при столкновении с окружающими.

Орочимару негромко рассмеялся.

— А что у вас, сенсей? — Учиха чуть приподнялся. — Какая модель проявляется у вас?..

— Исследователь. Очень тяжело расслабиться и отдаться эмоциям, всё время вылазит привычка всё контролировать и анализировать. Времени жалко, всё кажется, что я бы мог его лучше потратить… На исследования, к примеру. С другой стороны, исследования не всегда могут принести нужное удовольствие, чем не хороший запасной вариант?..

— В смысле?.. — Якуши тоже приподнял голову.

— Мы же все наркоманы, Кабуто. Наше собственное тело выделяет гормоны, которые и приносят нам удовольствие. Когда это удовольствие есть — жить хорошо и приятно, когда этого удовольствия нет — хочется удавиться и сдохнуть. Удовольствие может быть совершенно разным, основанным на разных действиях и подкрепляемых разными гормонами. Например, видеть результат уборки очень приятно мозгу — так он лучше помнит, где расположены все вещи, лучше контролирует обстановку. Более того, симметрично расположенные вещи мозг запоминает проще, чем асимметрично, так что влияет не только порядок, но и красота. Беспорядок, наоборот, вызывает чувство смутного беспокойства и перегруза сознания. Мозг, конечно, пытается вспомнить, где что лежит, но это слишком сложно…

Саске хмыкнул, укладываясь обратно.

— Если ты, конечно, не сфотографировал шаринганом обстановку, — поправился Змей. — Да и то, даже владельцы шарингана не любят разбрасывать мозговые ресурсы на такую мелочь, как порядок в доме. Проще потратить время на уборку, чем постоянно помнить, где что лежит.

— Это ты по себе судишь? — ехидно спросил Учиха.

— Да. И по твоей обуви, которую ты ставишь ровно на трети длины кровати. Да и Итачи как-то заставил Кисаме перемотать бинты на Самехаде, потому что, видите ли, они были не симметричны. В общем, любое действие, помогающее снизить нагрузку на мозг, вызывает удовольствие. Но мошеннические способы тут не помогут, нельзя просто забыть и отвлечься, в мозгу эта задача, этот ворох информации останется. И тут либо ты в ней разбираешься, упорядочиваешь, находишь общие закономерности, тем самым обобщая ворох данных в одну схему, и получаешь удовольствие; либо остаёшься с этим ворохом наедине, он грузит твой мозг и, наоборот, вызывает ощущение мучения, тяжести, стресса и, возможно, даже боли. Быть умным — это приятно.

Кабуто хмыкнул.

— Ещё приятно побеждать, — продолжал Змей. — Приятно чувствовать себя сильным, смелым, что-то умеющим, могущим что-то изменить. А так как наш мозг всё познаёт в сравнении, это всегда будет сильнее других, смелее других, умелее других. Побеждать, что-то делать, получать видимый результат — это приятно. И чем сильнее ты напрягся, тем больше удовольствия приносит конечный результат. От этого чувства зависимы многие шиноби, раз за разом ища себе всё нового достойного противника. Но может быть и другая вариация, когда качество заменяется количеством, и радость от множества побитых гражданских затмевает радость победы над достойным противником.

— Это моё удовольствие? — уточнил Саске, что-то обдумывая.

— Да, одно из твоих. Люди, конечно, предпочитают какой-то один способ получить удовольствия, так как просто жизни не хватит удовлетворить себя по всем фронтам, но обычно есть ещё добавочное удовольствие, которое активируется в случае недостачи основного. Есть ещё определённое удовольствие от социальных связей, от дружбы, доверия. От защиты своих и возможности быть защищённым. От принадлежности к определённой группе. Когда знаешь, что ты не один, когда твои действия кому-то нужны, когда приносят пользу…