Три лишних линии (СИ)

      Лазарев уже размышлял о том, как распорядится деньгами. Сумма на счетах была не такой уж большой, и чуть ли не половина должна была уйти на получение новых паспортов, а что делать с оставшейся Лазарев пока не знал. Купить долю в каком-нибудь отлаженном бизнесе… Например, прокат машин или небольшой отельчик. Он ничего не знал об управлении гостиницами, но именно поэтому ему и нужно было что-то отлаженное. Это даст небольшой, но стабильный доход. Он сможет послать Илью учиться в приличный вуз. Постепенно у них всё наладится, язык выучится, местные обычаи усвоятся. Но это были надежды, на деле Лазарева будущее пугало — ему абсолютно не на кого было рассчитывать кроме самого себя. Никаких знакомых, связей, друзей. Но люди покидали родную страну и с меньшим на руках, и ничего, устраивались. Может быть, через год или два он встретится с родителями. На нейтральной территории, в Литве, к примеру. А лет через десять, может, и в Россию решится приехать. Хотя… Что ему там делать?

      Посмотреть на Кирилла. Узнать, что с ним стало.

      Где-то на этих мыслях Лазарева всё же срубило.

      Когда ему надоело вслушиваться в болтовню соседок, он достал из маленькой дорожной сумки, которую купил вчера вечером, телефон. Он оставался отключенным с того самого момента, как Лазарев сделал последний звонок — Кириллу. До зуда в пальцах хотелось включить его и проверить, не звонил ли кто. Наверняка звонили люди Николая Савельевича, а может, и сам… Но это Лазарева уже не интересовало. А вот если звонил Кирилл… Только с чего ему звонить?

      Невероятно сильно хотелось знать. Даже если нет звонка от Кирилла, то увидеть хотя бы это — что его нет. Лазарев чуть не минуту вертел телефон в руках, но потом всё же отложил. Он не знал всех возможностей Николая Савельевича и того, кого он решит подключить после того, как ему сообщат, что Лазарев вместе с сыном исчезли.

      Он включил сотовый только тогда, когда был на месте, в Хельсинки, еле переждав очередной приступ — сразу после пересечения границы руки опять потянулись к телефону.

      Эсэмэски начали падать одна за другой. Сначала пришли сообщения оператора с рекламой роуминга и какими-то настройками и уже за ними более интересные. С нескольких неизвестных номеров Лазареву звонили по несколько раз, а с одного известного, он его запомнил по конечным цифрам 7778, целых шесть. Именно с этого номера ему напоминали о приближающемся сроке уплаты долга.

      Лазарев только усмехнулся и пожал плечами. Звонков от Кирилла не было.

      Он уже хотел снова выключить телефон, когда пришло ещё одно сообщение. Оно было послано с номера на 7778

      Нам нужны гарантии.

      Лазарев сначала даже не понял, что это значило, пока не посмотрел фото. Илья… Нет, Кирилл сидел на одиноком старом стуле на фоне серой стены. Он не был связан, футболка была чистой, на лице не было ни синяков, ни ссадин, но он был у них.

      Гарантия, так они это назвали.

Глава 9

      Надо было самому посадить Кирилла на автобус и убедиться, что он уехал. Не полагаться на то, что он послушается, станет специально лезть в толпу и делать пересадки… Его выследили, нашли. А ему Кирилл, наверное, не поверил.

      И во всём виноват он, Лазарев. Он решил, что лучше, правильнее будет обставить всё вот так — резко и быстро, не дать Кириллу опомниться.

      Говорить об отъезде дома было нельзя: Кирилл бы начал сам собирать вещи и, скорее всего, обнаружил бы, что паспорт исчез. Лазареву был нужен эффект неожиданности. Сунуть мальчишке в руки рюкзак и исчезнуть — таков был план. Он сам его чуть не сорвал, когда начал затягивать разговор, хотя планировал другое: дать денег, сказать, что в Питере опасно оставаться и уйти. Он решил, что пусть лучше Кирилл на него злится, это будет правильнее. Лазарев мог бы проделать всё мягче, придумать связную историю, пообещать встретиться в Москве, но грубый разрыв был честнее и правильнее — для Кирилла.

      Их короткий и нелепый разговор в метро оказался, наверное, самым честным, что было между ними.

      И он не хотел, чтобы всё обернулось так и так закончилось.

      Лазарев ещё раз набрал номер Кирилла. Когда он звонил в первый раз, то думал, что абонент либо будет недоступен, либо… либо в лучших традициях голливудских фильмов на звонок ответит чужой голос и разрешит Кириллу произнести только одну фразу, что-нибудь вроде «я жив». Но трубку просто никто не брал.

      Лазарев с большим трудом заставил себя не думать о том, что делать дальше. Он запретил себе думать о чём-либо другом, пока не будет на сто процентов уверен, что Кирилл действительно у них. Фото могло быть подделкой. Конечно могло — но только откуда тогда люди Николая Савельевича знали, что он, Лазарев, сейчас не вместе с сыном?

      Господи, и зачем он только дотянул до последнего?! Решись он уехать на день или два раньше, ничего бы не было. Кирилл бы спокойно вернулся в Москву. Зачем? Он прекрасно знал зачем. Затем, что хотел урвать ещё один день с тем, кого больше никогда не увидит.

      Лазарев снова посмотрел на телефон и стукнул большим пальцем по строчке с именем Кирилла, понимая, что этот звонок, как и предыдущие восемь или десять, бессмыслен.

      После первого же гудка трубку сняли. Голос — незнакомый и хриплый.

      — Да сколько, блядь, можно?!

      — Что? — переспросил не ожидавший ответа Лазарев.

      — Чё? Кирюх, ты, что ли? — человек на том конце провода с трудом ворочал языком.

      Лазарев промычал что-то неразборчивое, потому что не знал, как и реагировать.

      — Да у меня твой телефон, у меня! Не ссы, нашли…

      — Это не Кирилл, — наконец сказал Лазарев. — Это его знакомый. Ты знаешь, где Кирилл? Когда в последний раз видел?

      На пару секунд в трубке замолчали. Потом кто-то шмыгнул носом и недоверчиво произнёс:

      — Ага, знакомый… Тут просто номер, без имени.

      — Мы вчера… типа поругались. Он мог удалить из контактов. Ты посмотри, сколько от меня и мне звонков было, эсэмэски посмотри, — Лазарев надеялся, что Кирилл поленился удалять и их тоже.

      — И посмотрю, — заявил голос.

      С полминуты он молчал, только сипло покашливал. Потом Лазарев не выдержал:

      — Ну, чего там? Ты мне просто скажи, когда его видел.

      — Вечером. Часов… не помню, во сколько, точно до десяти. Мы сидели, а потом в дверь позвонили. Тошик открыл, там наши ходили в магаз, ну докупить… по мелочи. И они заходят, а с ними ещё два чела. Такие… Короче, чуть дверь не вынесли, вломились. Нам, говорят, Иван нужен… или нет, не Иван… короче, называют какое-то имя, я таких вообще не знаю. Говорю, у нас таких нет, вы чё-то попутали. А потом они его увидели и увели.