Лисья радуга (СИ)

— Знаешь, — он наконец-то повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза, — я когда услышал, что она здорова и все это только для того, чтобы нас разлучить, у меня внутри как будто что-то лопнуло. Я зашел домой и спросил у нее — «За что ты меня так ненавидишь, и почему ты решила за меня, как мне будет лучше?» Я никогда ей этого не прощу. Так что я собрался, оделся, и сказал — «Звони мне, только если у тебя появятся проблемы. Заболеешь — нанимай сиделку. Я не прощу тебе этого никогда. Прощай.» — И Люк уткнулся в мое плечо, сдержанно всхлипывая.

— Мой бедный воробышек. Не плачь, мой хороший. Теперь мы вместе. Все будет хорошо.

— Ньют!! Она надавила на самое больное, понимаешь! Я ей верил. Если бы ты знал, как мне не хватало тебя, рыженька! Я ведь там умирал без тебя. А знаешь, — он поднял голову и заглянул мне в глаза, — я дома паучка приручил. Мух ему ловил. Только погладить так и не смог, — и Люк нервно рассмеялся.

Меня тоже пробило на нервный смех, и мы, глядя друг на друга, мелко затряслись, вспоминая несчастного Джона.

— Если меня накроет истерикой, дашь мне по морде, — все еще смеясь, сказал я — очень помогает.

— А в меня надо водой плеснуть, очень отрезвляет. Вон, в озеро макнешь, — ответил Люк.

— Так, нахер с пляжа! Пошли домой, мой хороший. У меня есть дома лечебный штрудель с яблоками, персики, и я намерен тебя лечить наложением рук и прочих частей тела до полного расслабления.

— А у меня есть с собой волшебный подорожник, но здесь я его тебе не покажу, — проказливо улыбнулся Люк. — Пойдем, рыжунь!

Мы встали со скамейки и прижались друг к другу, целуясь, не в силах оторваться и сделать шаг.

— Как же я скучал по тебе, — произнесли мы одновременно, и рассмеялись.

— Мне кажется твой подорожник сейчас прорвет штаны и будет лечить всех окружающих.

— Бежим? — весело блестя глазами, спросил Люк, беря меня за руку.

— Погнали!

И мы бежали, взявшись за руки, по темной аллее, обгоняя редких прохожих, вместе перепрыгивая ямки и веточки от деревьев, как в детстве.

Поднимаясь по лестнице в квартиру, мы на ходу снимали с себя одежду, ввалились в квартиру, и наконец-то припали друг к другу, как обезвоженный путник к источнику. Мы целовались, как безумные, и смогли только расстегнуть другу штаны, лаская члены — он мой, а я его, и кончили быстро, только целуясь и гладя друг друга.

Потом мы сбросили одежду и улеглись на кровать без сил. Я перебирал волосы Люка, а он рассказывал.

— Знаешь, я летел к тебе такой окрыленный, теперь ничто не удерживало меня, свободный, как птица. И когда дверь открыл этот Грег в трусах, потный, довольный, и следом показался ты... Я думал, что умру. Я даже не думал, что у тебя кто-то может быть. Но потом, в общаге, я понял, что даже если у тебя кто-то есть, я не отдам тебя никому. Я же видел, как ты смотрел на меня, рыжуня.

— А я тоже тебя искал и решил, что если не найду, то поеду к тебе домой, наплевав на все.

Зацелованные губы Люка манили спелой вишней.

— Воробышек, как же я тебя люблю!!! Нас с тобой ждут мои родители знакомиться. Я же в тот день, когда удалил наши фотки из инсты, камингаутнулся.

— Да ты что? — Люк взволнованно подскочил на кровати. — И что родители?

— Они тоже нас обнаружили в инсте и приехали поговорить. — вздохнул я, вспоминая. — Мама плакала, отец злился. Но потом они согласились с моим выбором, воробышек. Прошу любить и жаловать, перед тобой великий оратор всех времён и народов, солнышко! Ты как, не против познакомиться с моими родителями?

— Ой. Мне кажется рано и несвоевременно как-то. Глупо даже. Кто я им?

— Почирикай мне тут! Глупо лезть пальцами в работающий мотор, делить на ноль, бояться безобидных пауков. А знакомиться с моими родителями все равно придется. У Грега и Энди скоро свадьба и мы с тобой туда приглашены. Хочешь, не хочешь, а без тебя я не поеду. Так что готовься, воробышек! Ты часть моей жизни и скрывать тебя ото всех, шугаться и врать я никому не намерен. Точка. Каминг-аут. Аминь.

Люк смотрел на меня огромными перепуганными глазами.

— Кстати! — я достал телефон, нажал на фотоаппарат и начал целовать воробышка дразня, оттягивая губу зубами, всасывая ее, проводя по ней языком, пока он не вспыхнул и поцеловал меня жарко, страстно, блаженно зажмурившись. Щелчки фотоаппарата не спугнули его и даже не заставили вздрогнуть. Он оторвался от меня и просто спросил, — Что ты делаешь?

— Я? Я заполняю пробелы в моем инстаграме. Смотри, — я развернул фотоаппарат и показал получившиеся снимки — наши с воробушком лица крупным планом в сладком поцелуе. Обычно селфи мне не удавались, поэтому себя я никогда не фотографировал — природу, живность, небо — сколько угодно. Но эта фотография... Она была самой удачной из всего, что я видел. Никакой двусмысленности. Экстаз поцелуя. Влюбленный воробышек и мои веснушки. По голым плечам понятно, что мы обнажены. Оххх, горячо получилось! Мне даже показалось, что от нее исходит сияние.

— Ого! Какой обалденный снимок, Лисик! Да ты прирожденный фотограф! — восхитился Люк.

— Воробышек, ты не против, если я выложу его в инстаграм?

— Ты прав, рыжуня. Хватит ныкаться по углам. Я тебя люблю и не намерен это скрывать. Выкладывай, конечно! И мне перешли, я тоже выложу!

Мы выложили фотографии в инсту, я отбросил телефон и обнял Люка, возвращаясь к прерванному занятию. Счастье переполняло меня, казалось, еще чуть-чуть и оно брызнет из меня, как солнечный свет из-за туч.

Мой Люк! Мое счастье рядом со мной.

— Радость моя!! Не могу налюбоваться тобой! Тебе так идет новая стрижка! И загар. А ты идешь мне! — И я задорно чмокнул его в губы.

Телефонный звонок прервал нас на самом интересном месте, когда мы уже начали задыхаться от поцелуя.

— Мам! Мамулечка! Воробышек мой вернулся!! Дааа! Я счастлив, мам!! Не, все живы, все здоровы, я потом тебе позвоню, он вот только-только вернулся, понимаешь? Конечно приедем! Обещаю! Целую, мам! Папе привет!

Я положил трубку и вернулся к поцелую. Люк меня отодвинул руками, удерживая на расстоянии и, встревоженно заглядывая в глаза, спросил, — Что это сейчас было?

— Мама подписана на мой инстаграм. Посмотрела фотку и обрадовалась за нас. Они тоже переживали за тебя, воробышек. Ой, прикинь — мама такая мама — вы там, говорит, аккуратнее после долгой разлуки.

Люк улыбнулся, — Хорошая у тебя мама.

— Очень! Вот познакомишься, она тебя затискает! А отец сразу пристроит к какому-нибудь делу, он у меня без дела сидеть не любит. Не переживай, я тебя в обиду не дам.

Не хотелось выпускать воробышка из рук, но его выпирающие ребрышки разбудили во мне мамку. Или папку.

— Ой, жрать хочется! Ты как, воробышек, отдохнул? У меня все готово, только разогреть надо, пойдем! — Я потянул его за руку, мы натянули трусы, чтобы голяком не щеголять, это правило давно прижилось и было непререкаемым, и пошли на кухню.

— Сделаешь салатик? Только огурцы не добавляй, — я включил духовку, разогревая рыбу с овощами, и поставил чайник на плиту.

— Почему без огурцов? Ты же раньше любил их в салате? — удивился Люк, моя овощи.

— Нуууу, понимаешь, сонц, пока тебя не было, я решил потренироваться на огурцах, чтобы порадовать тебя, когда встретимся. И это... ну... короче, не гнется он, и вкус с того момента мне разонравился.

— Блевал?

— Блевал.

— И я!

— Дай пять, бро!

Воробышек отбил пятерню, и мы рассмеялись, как два жеребца.

— Но ты же настырный исследователь, Лисик. Неужели так и не добился результата? — подначил Люк.

— Как ты хорошо меня знаешь, — ухмыльнулся я. — Добился. Смотри, — и я опустился перед ним на колени, сдергивая трусы до щиколоток и берясь за его привставшего толстячка.

— Ай, у меня же ноооооооооооож в ру... аххххх, даа, даа, ахххх, — застонал Люк.

— Люблю, когда ты стонешь, воробышек, — ненадолго оторвался я.

Люк положил нож и запустил руки мне в волосы.

— Ммммм!! Лииисииик...