Лисья радуга (СИ)

— Ах, ты, паразит!!! — я запрыгнул ему на спину и закричал: — Ннно, лошадка! — пришпоривая его пятками.

— Иго-гооо! — взоржал Грег и поскакал по комнате.

— Фу, ты потный и скользкий.

— Может ты не заметил, рыжик, но на улице лето и жара, поэтому все окна открыты настежь. Естественная реакция здорового организма, ботаник!

— Я не ботаник, я зоолог, бестолочь!

— Да похрен! Ботаник, зоолог, какая в жопу разница? — подковырнул Грег.

— Не груби, — я начал злиться, как всегда, когда он переступал черту. Грег любил переступать черту не только на словах. — Не будешь следить за словами, пойдешь на все четыре стороны, понял? Выгоню, и глазом не моргну. Я не шучу, Грег. Последнее китайское предупреждение.

Он набросился на меня, завалил на пол и стал щекотать, придавив всем телом и не давая возможности убежать.

— Попалась, принцесса!! — он схватил меня рукой за трусы, — Щаз я твою дурь из тебя выщекочу.

— Пусти, дурак, — я покраснел не только от жары, но и от невыносимой муки, — щекотку я все так же, как и раньше, не переносил.

В дверь позвонили. Грег отпустил меня и спросил: — Ты кого-то ждешь?

— Нет. — Я растерялся, а Грег нет. Он поднялся и пошел открывать дверь.

— Ты, хотя бы, шорты натянул, куда ты голым пош...

Я не успел перехватить Грега, чтобы мы оба оделись. В дверях стоял Люк. Загорелый, красивый, с модной стрижкой. Люк обвел взглядом нас с Грегом в трусах, раскрасневшихся, потных, улыбающихся.

— Прости, я не вовремя.

— Люк? Ты? Ты за вещами? — я во все глаза смотрел на него, впитывая его образ, запоминая, лаская взглядом.

— Я... да... да... за вещами.

— А! Это та птичка, чьи коробки тут под ногами путаются? Держи! Наконец-то место появится. Я за них сто раз в день запинаюсь!

Люк побледнел и сжал губы.

— Грег, заткнись! Заходи, Люк. Сейчас оденусь, помогу коробки довезти.

— Нет, спасибо, не надо. Я на такси.

— Жаль, птичка, жаль. А то отпускай такси, тройничок замутим, — подмигнул Грег.

— Грег! Сдрисни, пожалуйста! Уйди, дай поговорить, а?

— Никуда я не уйду! Ты же знаешь, мне некуда идти в этом городе! У меня, кстати, штаны еще не высохли, а на улице жара. Я в трусах на улицу не пойду.

— Уйди на кухню, — зло сказал я. — Пожалуйста!

— Всё, всё, принцесса, не злись! Ушел на кухню, — Грег, дурачась, поднял руки и ушел на кухню, закрыв двери.

— Как ты, Люк? — я злился на Грега, но не мог отпустить воробышка, не узнав, как у него дела. — Перевелся?

— Переезжаю, — мотнул головой он. — Вот, вещи понадобились.

Люк отвечал неохотно, стоял, как каменный, но я и не думал, что в нашу встречу, о которой я иногда задумывался, как она пройдет, будет по-другому. Хотя вру. Думал, что будет по-другому. Как в ту встречу у него в доме. Если бы не Грег.

— Как мама?

— Спасибо, — лицо Люка дернулось. — Но привет передавать не буду, извини.

— Люк, если ей нужна помощь здесь, в больнице, ты звони мне, постараюсь помочь. Ой, балда! У меня же номер телефона другой теперь. Сейчас запишу тебе, — я дернулся за ручкой, но Люк схватил меня за руку, останавливая.

— Не надо.

Мы дернулись и посмотрели в глаза друг другу. Люк торопливо убрал руку с моего предплечья и заторопился, неловко отводя от меня взгляд. Я знаю, что он увидел там. Тоску. Неизбывную тоску. То же, что я увидел в его глазах.

— Спасибо за все, Ньют. Удачи тебе. Прощай.

Люк подхватил коробки и нажал кнопку лифта. Мы молча смотрели друг на друга, пока приехал лифт и Люк зашел туда с коробками.

— Прощай, воробышек, — прошептал я, глядя в захлопнувшиеся двери лифта.

— Ну что, ушел уже, можно выходить? — выглянул из кухни Грег.

— Какое же ты хамло, Грег! Ненавижу тебя! Как хорошо, что ты завтра уезжаешь!

Я пошел в душ, и, включив прохладную воду, встал под струи, чтобы смыть злые слёзы. Ничего не прошло. Ни-че-го. В душе опять всколыхнулась тоска, которую я заталкивал внутрь все это время, после моей поездки к Люку. Но слёз сдержать не удалось.

Люююк, ох, Люк… Что же мы с тобой наделали…

Тогда, после приезда от Люка, я сразу тщательно убрал его вещи, все до единой, в несколько коробок. Выдраил квартиру. Сделал перестановку. Все выходные перетягивал мебель с места на место, чтобы, ложась спать, больше не видеть, не вспоминать, как это было с Люком. Я твердо решил вычеркнуть из жизни воспоминания о нем, ни к чему резать по живому. Фотографию из рамочки заменил на другую, с пейзажем из Африки, который я привез из последней поездки. Коробки с вещами воробышка прикрыл покрывалком, на них положил подушки, задекорировал, как говорится — с глаз долой, из сердца вон.

По выходным ходил в кино, в парк, другими дорожками гулял. Разглядывал гуляющих. Заводить новые знакомства я не спешил, но решил, что если встретится кто-то, кто не будет напоминать собой Люка и не будет отталкивающе противен, сопротивляться не буду. Любую мысль о Люке безжалостно выдергивал, не давая себе даже возможности погрузиться в тоску по нему. Получилось не сразу, но со временем это удавалось проделать все лучше и лучше. Поначалу я все время обновлял инстаграм Люка, но там было по-прежнему пусто. В конце-концов я запретил себе туда заходить. Стал чаще ездить в командировки, чему на работе очень обрадовались и стали посылать в разные короткие поездки. Они меня очень отвлекали от мыслей о Люке. Встречи с разными интересными людьми, разговоры о моем любимом хобби — было как раз тем, что меня заставляло увлечься и отвлечься. Я опять начал улыбаться. Медленно, но верно Люк отодвигался на задний план в сознании. Надпись перед домом за это время истерлась под колесами автомобилей и ногами пешеходов. Фотографии на телефоне, которые были удалены из инстаграма, я сбросил в архивную папку на компьютере, и со временем перестал заходить туда каждый день, сознательно отодвигая очередной просмотр на потом, а затем и вовсе прекратил туда заглядывать. А с телефона я их удалил и нафоткал других — с флорой и фауной, которая попадалась по дороге на работу или в парке.

Но сегодняшняя встреча показала, что не так уж далеко и надежно я все это упрятал.

Хватит. Прощай Люк. Это была последняя встреча. Больше никаких встреч, никаких воспоминаний, никаких Капитанов воробьев.

— Ньют, мы жрать сегодня будем? Чего ты там застрял, дрочишь, что ли?

— Блядь, Грег, если бы ты не был женихом Энди, я бы выпнул тебя в первый же день приезда, и живи, где хочешь! Если ты не научишься себя прилично вести, тебя нигде в нормальном обществе терпеть не будут.

— Какие мы неееежные! Не ссы, принцесса, завтра я уезжаю к Энди, и ты меня больше не увидишь. С тобой толком не повеселиться, скукота. Живешь в Нью Йорке, и так глупо просираешь свою жизнь. Давай хоть сегодня в клубешник сходим, а?

— Иди куда хочешь, Грег, я тебе не нянька. Пить я не люблю, ходить по клубам мне не интересно, десятый раз объясняю, тупой ты человек, никак с первого раза не дойдет?

— Да не кипятись ты, рыжик! Ну прости. Это жара на меня так действует и безделие. Не могу уже тупо сидеть в квартире. Давай хоть куда сходим, только не предлагай опять галереи, картины и кинотеатры. По такой духоте там копыта можно откинуть.

— Могу предложить погулять по парку, около воды, там и аттракционы какие-то есть.

— Ок. Уговорил. Лучше в парк, чем в эти твои музеи.

Пока мы поужинали, жара спала и мы выбрались в парк. Выходя из дома, я мазнул взглядом по стертой надписи, и запнулся, чуть не поехав носом. Грег меня поддержал за руку, — Под ноги смотри, принцесса.

Надпись была обновлена и сияла, как новенькая.

«Я❤Т. В». Только краска была голубенькая.

Сердце сделало кульбит и забилось в горле.

Люк приезжал ко мне, ошпарило меня кипятком понимания.

И все его фразы. Наглый Грег. Это же я сказал, что он за вещами пришел. А он только подтвердил, увидев нас голыми.

Я замер на месте и сильно потер лицо руками. Робкая надежда тонким ручейком начала пробивать броню изо льда, сковавшую мое сердце, и все сильнее и сильнее бурлила во мне деятельным потоком, заставляя дрожать от нетерпения что-то сделать, куда-то бежать, искать Люка. Он подумал, что мы с Грегом парочка. Поэтому не захотел взять мой номер.