Герой не твоего романа (СИ)

Двойник удивленно поднял брови, как бы говоря, что не ожидал подобного хода. Хичоль позволил себе оглянуться на заключенных. Ючон ободряюще махал сжатыми в руки кулаками, а Юно жестами показывал, что нужно опустить сиреневый купол. «Ага, понял!» – радостно догадался певец. Полусфера стала постепенно уменьшаться в размерах. Сначала это было довольно просто, однако по мере того, как щупальца чужой магии оказывались втиснуты во все меньшее пространство, продолжать борьбу становилось намного труднее. На лбу Хичоля выступила испарина, дыхание сбилось, как будто он честно отплясал целый концерт своей группы и даже исполнил треть песен вживую. Тем не менее, он упорно уменьшал купол. Пламя бесновалось уже только совсем рядом, не способное прорвать сиреневую блокаду, землетрясение прекратилось. Но двойник не отступал, он явно пытался разрушить чужой щит и при этом крепко держал свой, под которым томились его пленники. Хичоль чувствовал, что магия стремительно утекает из его тела, расходуется на противостояние, как заряд устройства Android – на выходы в интернет. И все же это не было бесполезно, хотя столь быстро потерять всю энергию и казалось до боли обидным. Он знал, что с двойником происходит то же самое. Они фактически осушали друг друга, и в этом было нечто более эротичное, чем во всех ночах, которые они провели вместе. К счастью, сам Хичоль был так поглощен магической борьбой, что не обратил внимания на мелькнувшее у него в сознании сравнение. Иначе точно отвлекся бы и потерпел поражение.

Полусфера уменьшилась настолько, что пленники остались за ее пределами. Купол исчез, и герцог демонстративно вздохнул полной грудью, как будто прежде что-то перекрывало ему кислород.

– Интересно, сколько магии осталось у каждого? – с волнением произнес Чанмин, пытаясь определить это по лицам Хичолей.

– Не думаю, что много, – сказал Юно с видом эксперта. – Вы же чувствуете, какое огромное количество использованной магии оседает в воздухе?

– Ничего не оседает, это же тебе не выхлопные газы, – поморщился Чанмин.

– Оборотни ощущают подобное, – слегка оскорбленно возразил Юно. – Иногда. Если магии очень много.

Чанмин усмехнулся и снова внимательно посмотрел на двоих Хичолей, своих господина и слугу.

После телепортации в кафе не все вышли на веранду. Трое остались внутри, чтобы не попадаться вампирскому клану на глаза. Это были два мага и Джунсу. Последний, кстати, недолго думая, сделал себе эспрессо. Кофе-машина все равно стояла на виду, а никакого персонала в заведении не наблюдалось.

– Может, сразу вмешаться? – предложил Макс. Он тоже обогнул стойку бара и встал за ней, будто готовясь смешивать коктейли.

– Боюсь, сейчас ничего не выйдет, – ответил Кюхён, медленно последовав за ним. – Наша с тобой магия недостаточно сильна, а если второй Хичоль почувствует посторонний источник раньше времени, то сможет от нас избавиться.

– Но ты вот прямо сможешь определить, когда нам можно подключаться? – недоверчиво прищурился Макс. – Ты же в магии – теоретик. Преподаватель, можно сказать. В реальном бою и бывал-то полтора раза.

– Вот поэтому мы можем прекрасно друг друга дополнить, – ничуть не обиделся Кюхён. Джунсу, не спрашивая разрешения, всунул ему в руки чашку с американо – видимо, решил поиграть в баристу. Монах удивленно похлопал глазами и сказал, переключив внимание на него: – Большое спасибо. Но я не думаю, что сейчас хорошее время для кофе.

– Сейчас идеальное время для виски, – заметил Джунсу, кивнув в сторону полок, уставленных бутылками с алкоголем. – Но мне совесть не позволила. Потом отпразднуем, когда один Хичоль другого прихлопнет.

– Дополнить друг друга… – мечтательно пропел Макс и внезапно резко обнял Кюхёна, пристально глядя ему в глаза. Тот едва не уронил чашку – рука дрогнула, и немного кофе пролилось на пол. – А ты знаешь, что наша общая сила увеличится в несколько раз, если мы поцелуемся?

– А если переспим – то вообще станем непобедимы, – пробормотал шокированный Кюхён, неуверенно отталкивая коллегу по цеху. – Ты опять врешь.

– Вру, – согласился Макс, отпустив монаха. – Не могу удержаться, когда так смешно реагируют на приставания. Если не прекратишь постоянно краснеть и смущаться, то начну шлепать тебя по попе всякий раз, когда буду проходить мимо. А для меня это не так уж просто, я люблю женщин!

– И, возможно, он только что опять наврал, – скептически добавил Джунсу, распаковывая плитку молочного шоколада.

Сиреневая полусфера уменьшилась настолько, что внутри уже остались только двое противников. Теперь злодей тратил все силы лишь на то, чтобы разрушить чужой блок. Два Хичоля – оригинал и копия – стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга, и со стороны казалось, что между ними уже ничего не происходит. О том, что магия продолжает расходоваться в прежнем темпе, свидетельствовали только яркие всполохи на поверхности полусферы, которая сама стала намного ярче и почти потеряла свою прозрачность. «Последний рывок,» – подумал артист, ощутив, что противник поддается. Он сконцентрировал всю свою энергию и мысленно направил ее в двойника, не совсем, правда, понимая, какой может быть у этого эффект. Убивать, во всяком случае, он не планировал. Да у него это и не получилось, хотя кое-что вдруг сломалось. Этим чем-то был розовый пластмассовый бантик на груди айдола, который треснул пополам, напоследок обжигая кожу, будто огнем. Хичоль в страхе схватился за амулет, и сиреневый купол исчез. Магии больше не было.

– Вот и все, милый мой, – сказал злодей, одновременно жестом отшвыривая подальше Юно, Ючона и Чанмина, которые бросились на помощь. Все трое приземлились где-то в подпаленных магическим пламенем кустах. – Ты снова просто куколка, красивая, пустая и бесполезная. Стоило так много времени мучиться с созданием амулета, чтобы настолько быстро и бездарно все потратить… А ведь ты мог бы присоединиться ко мне, и мы объединили бы свою силу.

Мощная волна энергии сбила Хичоля с ног. Упав на асфальт, он стал ползком пятиться от своего двойника, но невидимые жгуты опутали все его тело и подняли невысоко над землей. Артист был настолько ошеломлен случившимся, что даже почти не трепыхался и висел, как тряпичная кукла, прибитая к стене гвоздиком.

– Мне все ещё жаль тебя убивать, – признался злодей. Он подошёл к айдолу и ласково пробежался пальцами по его волосам. – Ты же нисколько передо мной не виноват. Они играют с тобой точно так же, как я, используют в своих целях. А ты ведь хотел бы только, чтобы мы все оставили тебя в покое, верно?

– Ничего подобного, – с надрывом крикнул Хичоль, немного подергавшись для приличия. – Я хочу, чтобы тебе надрали задницу, а уж после этого оставили меня в покое!

– Ну-ну, куколка, ты что-то путаешь, – игриво усмехнулся двойник, положив ладонь на ягодицу айдола. – Слова «задница» и «драть», стоящие в одном предложении, могут относиться только к тебе!

Хёкдже и Ханген тем временем встали на пути у Юно, Ючона и Чанмина, успевших выскочить из кустов. Герцог чуть не убил бывшего охотника одним взглядом, и если бы тот был хоть немного чувствительнее, то помчался бы наутек через весь парк.

– Не надо на меня так смотреть, – попросил китаец, пригрозив ему пальцем. – Мы же оба прекрасно знаем, что будет, если ты сейчас решишь взять реванш.

Герцог хотел зарычать, но удержался от этого, заставив аристократа в себе взять верх над хищником.

– Я не собираюсь оспаривать результат нашего прошлого боя, – сказал он. – Для этого ему нужно было хоть чем-то завершиться, но нас, если мне не изменяет память, прервали.

Хёкдже, не обращая внимания на эту светскую беседу, бросился к Чанмину и толкнул его в грудь. Бывший слуга никак не отреагировал.

– Ты посмел пойти против нас с папой! – воскликнул «принц». – Открыто, уже ничем не оправдываясь! А ведь твоей жене, которую ты якобы спасал, со мной было бы в сотню раз лучше! Я все равно заберу Дже, когда из тебя и твоего нового блохастого хозяина сделают чучела. Сначала накажу эту бестолочь, жестоко накажу, а потом оставлю себе! И твою дочку мы воспитывать не будем. Мы ее в интернат сдадим!