Семейные будни (СИ)

Перед глазами так и встало то отделение в шкафу, полное всяких разнокалиберных приспособлений. Они их ещё ни разу не использовали, но одного обещания, одной мысли о том, что всё это правда с ним случится, о том, как это может быть… Никакого контроля, сплошное удовольствие, пробирающее до костей… Джейсон хрипло застонал и затрясся в приступе нового оргазма.

– Чудно, на этот раз тебе даже рук было не надо, – так же проникновенно прошептал Дик.

Джейсон почувствовал, что он на грани потери сознания. Слишком хорошо. Слишком больно. Слишком-слишком-слишком. А потом Дик зарычал и свалился рядом.

– Ты… ты… ты, бля, в тур с цирком ездил или к монахам учиться блядскому хрено-тантрическому сексу? – просипел Джейсон, едва потолок перестал кружиться.

Дик рассмеялся.

– Ну что, через минут пятнадцать ещё разочек?

– Да пошёл ты, – простонал Джейсон, даже и не собираясь скрывать, как жалко это звучит. Не то, чтобы у них никогда не было такого секса, но, блядь… Откуда иногда в Дике просыпалось такое? И почему Джейсона это так сильно заводило? И пугало? Нет, не сам Дик пугал, пугало то, насколько Джейсону это нравилось, насколько ему хотелось большего. Наверное, именно поэтому он ещё не сказал «да» на весьма заманчивые предложения. Что если ему слишком понравится?

Секс в трейлере, если проводить аналогию, был как фастфуд. Они были голодны друг по другу, они получали быструю и острую разрядку, насыщаясь. А сейчас они как в очень дорогом ресторане побывали, то есть очень-очень дорогом со всякой французской изысканной кухней. Слишком изысканной, которую невозможно есть иначе, как по маленьким кусочкам, растягивая их и запивая терпким алкоголем. Глупое, конечно, сравнение, но оно отчего-то казалось слишком точным.

– Как же я скучал, – промурлыкал Дик.

– Мы с тобой уже как пять дней вместе, – не оборачиваясь буркнул Джейсон.

– Да я не тебе, – отмахнулся Дик. Джейсон всё же повернул голову на Дика, который распластался на животе. – Крова-а-а-атка моя.

– Хэй! А кто отказывался сюда вернуться из трейлера?

– Ну так то было тогда. Атмосфера же, да и длительная разлука делает воссоединение слаще, – Дик потёрся щекой о подушку. – Кроваточка-кроватка. Крова-а-атенька. Люблю тебя моя кроватушка.

– Придурок, – буркнул Джейсон, чувствуя, как постепенно отключается. Он слишком устал для обиды, что Дик признаётся в любви кровати, а не ему. Ну разве что чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Только капельку. Но разве он не заслужил?

Джейсон чуть глубже вдохнул, медленно выплывая из сна. Дик привычной тяжестью лежал на нём, и, кажется, что-то бездумно вычерчивал пальцем у него на груди.

– Доброе утро, – выдохнул Джейсон и со второй попытки умудрился открыть глаза.

– Ага, привет, – Дик поёрзал, устраиваясь поудобнее, и продолжил рисовать пальцем свои абстрактные узоры. Одеяло было где-то в ногах, но всё равно было тепло, почти жарко.

И только сейчас Джейсон понял, что кое-что необычно. Что кое-что под рукой ощущается странно. Джейсон перевёл взгляд ниже и похолодел. Его рука была аккурат на заднице у Дика, точнее на такой манящей округлости левой ягодицы. Он ещё пару секунд оценивал ситуацию, а потом резко отдёрнул ладонь. И не то чтобы не хотелось держать её и дальше, но Дик же, Дику же… С тех пор, как Джейсон узнал о его прошлом, то перестал пытаться «нарушить границы», ведь если Дику от этого плохо, если такие прикосновения вызывают неприятные воспоминания… Их причиной становиться не хотелось.

– Прости, – буркнул Джейсон.

Дик фыркнул, а потом внезапно перехватил его руку и вернул обратно к себе на задницу. Что? То есть реально, что?!

– Так и быть, лапай дальше, – заявил Дик, словно это было что-то совершенно обыденное и ничуть не выбивалось из привычной схемы.

Джейсон прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-то глупое, а то испортит ещё всё. Зато под рукой было то самое желанное, на что он почти год безрезультатно пускал слюни. Это же, это же… чёрт, да Святой Грааль, мать его! Самое большое сокровище Готэма! И ему доверили лапать это самое сокровище! Джейсон ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться, а потом раскрытой ладонью провёл изучая идеальную, мать его, идеальную выпуклость. И потом, просто чтобы удостовериться, что она такая же идеальная, провёл и по второй. Было просто прекрасно вот так касаться столь желанного, касаться открыто, а не украдкой, как при массаже, например, всё ожидая, пока тебя одёрнут. Ладно, он вполне может простить Дика за то, что тот вчера признавался в любви кровати, а не ему.

– Люблю тебя, – пробормотал Джейсон, – и тебя, – добавил он, проводя по второй ягодице.

– Эй, ты чего, признаёшься в любви моей заднице? – Дик аж вынырнул из его ленивой меланхолии ради такого обвинения.

– А ты признавался в любви постели, а я хоть части тебя, – отбился Джейсон.

Дик рассмеялся, уткнувшись ему в шею.

– Ты такой дурак.

– Уж кто бы говорил, – проворчал Джейсон, впрочем, не забывая дальше мацать своё «сокровище».

– Не отпускай меня, а?

– Хэй, Дикки, ты чего? – Джейсон, наконец, оторвал руки от чужой задницы и постарался растормошить Дика.

– Не хочу вставать, не хочу новый день, не хочу, – Дик ещё сильнее уткнулся ему в шею, словно старался отгородиться от всего мира.

– Ну что случилось, а?

– Последние часы свободного человека. Сегодня подписываем с Брюсом бумаги о передаче мне части акций и соответствующей должности. Официально в эту кабалу, не хочу-у-у-у, – Дик почти выл.

– Уже?

– Угу. Это был уговор. Мой тур продлился почти в два раза дольше, ради этого пришлось согласиться подписать всё сразу же. У-у-у-у, не хочу! Нет, я, конечно, хочу помогать людям, знаю, что всё это перейдёт мне, но я ещё не нагулялся, Джей! – Дик, наконец, оторвался от его шеи и теперь смотрел своим проникновенным щенячьим взглядом. – А ещё этот Кент спрашивал, всё спрашивал, неужели это мой последний тур, неужели я забрасываю карьеру совсем. На больное давил, гад!

– Послал бы его, – аккуратно вставил Джейсон.

– Угу, и остался бы совсем без интервью. Вот и пик моей знаменательной и такой звёздной карьеры, что ухожу лишь со статьёй в газетке Метрополиса, да и та только потому, что журналистик не решился напрямую спросить, не наглотался ли я таблеток после того, как меня чуть не трахнул маньяк, трахнувший меня пятнадцать лет назад. Отстой, – Дик опять уронил голову. – А я так гордился своими «полётами», а по сути, никому не нужный циркач. Может, и правда, мне стоит зарыться в бумажки и никогда оттуда не вылезать.

– Перестань себя накручивать. Ты летаешь просто великолепно, правда!

– Ты со мной спишь, ты не объективен, – буркнул Дик.

– Ну, так не только я считаю. Вон, мой сосед до сих пор на тебя слюни пускает и стены с потолком уже по второму слою со своей стороны заклеивает. На мою половину залезает даже, засранец!

– Окей, у меня есть ещё один придурочный фанат, чудно.

– Ты всегда был и будешь Птичкой, и никакой офис не отнимет это у тебя, – заверил его Джейсон. – А теперь поднимай свою невыразимо прекрасную задницу и тащись к папочке, пока папочка не решил, что ты сбежал, а я тебе помог.

– Говнюк.

– От говнюка слышу. Ты признавался в любви постели!

– А ты признавался в любви моей заднице! Каждой ягодице по отдельности! Ну кто так делает?

– А что, можно только всей заднице в совокупности? Прости, у меня опыта особо не было, обычно задницы не настолько впечатляют, чтобы их выделять…

– Ох, заткнись уже, – Дик закатил глаза и, достаточно больно шлёпнув Джейсона по груди, скатился с постели да занялся поиском своих джинсов.

Кларк привык ждать много самого разного от Готэма в целом и Брюса Уэйна в частности, но произошедшее спустя всего пару дней после интервью было… несколько неожиданно. Кларк как раз потихоньку паковал вещи, раз весь материал для статьи собран, а сама статья уже в черновом виде была готова. А потом ему в дверь преувеличенно вежливо постучали, а после так же вежливо, но весьма настойчиво под руки два мордоворота вместе с сумкой проводили к чёрному длинному и такому знакомому лимузину. Внутри салона, кроме этих же двух мордоворотов, никого не оказалось. Кларк сильнее вцепился в сумку, пытаясь не думать, что его везут куда-нибудь за город, чтобы пристрелить. Он же ничего такого не спрашивал! Он даже «разрешения» спросил! И, вообще, кто потенциальные трупы в лимузинах возит?