Выше нас только небо (СИ)

— А потом была битва, Поттер. И я понял, что если ты не вернешься, то моя жизнь кончена, — продолжал шептать он, вгоняя в него пальцы до самого основания. — Вот так просто, без всякого пафоса. Конечно, я бы выжил. Но мне пришлось бы выдумать цель, ради которой стоило существовать дальше. Потому что я просто не мог понять, зачем мне жизнь, в которой нет тебя. Так успел привыкнуть к тому, что жду тебя каждый день, — подушечки пальцев неожиданно прошлись по упругому выступу, и Гарри захлебнулся воздухом, выгнулся и застонал. Драко возбужденно смотрел на его искаженное страстью лицо и пытался снова и снова нащупать то место, от которого Поттера так вело, не прекращая говорить: — Но ты опять выжил, чертов герой. И даже спас меня, вытащил на себе из Адского пламени. И я в тот раз почти поверил, что вот сейчас ты мне скажешь... — Драко закрыл глаза и на секунду умолк, продолжая настойчиво ласкать Гарри внутри. — Только тебе было на меня наплевать, Поттер. Совсем наплевать…

Гарри цеплялся за его плечи и тяжело дышал, жадно вглядываясь в глаза и стараясь не проронить ни звука, но не в силах сдержать жалобных тихих стонов.

Малфоевские пальцы наконец-то нащупали заветный узелок и снова прошлись по нему, и Гарри вскрикнул и выгнулся на волне острого удовольствия, хватаясь за партнера изо всех сил и оставляя на бледной коже розовые отпечатки.

— Я не знал, Драко, прости, — виновато всхлипнул он, насаживаясь на его руку бедрами, выпрашивая новые ласки и теряясь в наслаждении.

Драко быстро поцеловал его приоткрытый влажный рот, мягкий, податливый, и осторожно вытащил руку, вызывая протестующий стон.

— А у меня все было по-прежнему хреново, Поттер, — он навис над Гарри сверху, прерывисто и тяжело дыша от волнения. — Хреново настолько, насколько это возможно. И даже больше, — дрожащими руками Драко приставил головку к расслабленному горячему отверстию и почувствовал, как Гарри двинулся ему навстречу, покорно раскрываясь. — Я всё потерял, вообще всё, и от меня отвернулся весь мир. Но тут внезапно подходишь ты и предлагаешь мне свою защиту. И дружбу, — его жаркий шепот и сбивчивое дыхание отвлекали и успокаивали Гарри, тот смотрел на него мутными глазами и сбивчиво, рвано дышал. — И только тебе есть до меня дело. Если бы ты только знал, каких мне усилий тогда стоило отказываться от тебя и от твоей помощи, — медленно, понемногу Драко входил в него, проталкиваясь в узкий пьянящий жар. Гарри прикусил нижнюю губу от боли, но продолжал зачарованно слушать его внезапную исповедь, боясь пропустить хоть слово и не сводя с Драко влюбленных умоляющих глаз. — И ты, как всегда, настоял на своем, Поттер. И я снова был нужен. Но не просто кому-то. Я был нужен тебе. И я был счастлив, — Драко протиснулся уже наполовину и остановился, позволяя Гарри передохнуть, ласково поглаживая и расслабляя его бедра и ягодицы. Его руки, удерживающие тело на весу, дрожали от напряжения, а по спине стекали холодные капли пота. — А вчера я думал, что совсем потерял тебя. Навсегда. Я думал, ты по-настоящему влюбился, а я так и не успел сказать тебе самого главного, — Драко замер, впервые в жизни с восторгом ощущая вокруг члена пульсирующий обнимающий жар. Гарри застонал под ним, ерзая спиной по сбившейся простыне и пытаясь насадиться поглубже, и Драко склонился над его лицом, пристально глядя в огромные затянутые дымкой желания глаза. — Я не сказал тебе главного, Поттер, — прошептал он, придвинулся еще ниже и еле слышно выдохнул в самые губы: — Что я люблю тебя.

С этими словами Драко одним глубоким движением вошел в него до конца и замер, еле сдерживаясь и тяжело дыша, давая Гарри время привыкнуть.

— Любишь, — простонал Гарри, задохнувшись от боли, но тут же снова начиная подаваться бедрами ему навстречу, предлагая продолжить движение. Восторг обладания затопил Драко изнутри. Его Гарри Поттер, его школьный враг, его любовь, его Гарри, лежал под ним, хотел его, сдавался ему. Только ему. Ему одному. А Поттер, словно считывая эмоции, судорожно сжал его плечи, притянул к себе за шею, лихорадочно провел руками вверх-вниз по разгоряченному взмокшему телу и неверяще простонал: — Ты меня любишь? Ты никогда не говорил мне, Драко.

Мелкие бисеринки пота выступили над его верхней губой и висках, затуманенные зеленые глаза светились желанием и любовью.

— И дальше не скажу. Поэтому слушай сейчас, Поттер, пока я добрый, — Драко, уже совсем еле сдерживаясь, старался говорить ровно и спокойно, но сам дрожал от страсти и неудовлетворенного желания.

Он нежно и крепко поцеловал Гарри в пересохшие губы и начал осторожно двигаться, вначале медленно, затем наращивая темп с каждой секундой, снова и снова стараясь попадать по простате, жадно вслушиваясь в глухие стоны. Как же он его хочет! Драко казалось, что всё его тело звенит и вибрирует от тонкого наслаждения. Возбуждение накатывало волнами, опаляло в груди, мучительно жгло в паху, расходилось по телу сладким жаром. Его Гарри снова был с ним, наконец-то принадлежал лишь ему и позволял вытворять с собой такое, о чем он никогда не смел даже мечтать.

Мыслей не было. Были лишь чувства — обжигающие, острые, сладкие.

— Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю, — как мантру повторял Драко в расфокусированные глаза, с каждым новым ударом врываясь, вбиваясь в него все глубже и глубже, входя до самого конца. Он порывисто толкался во влажную тесноту и, видимо, сам того не подозревая, делал что-то такое, отчего Поттер уже не стонал, а скулил на одной сводящей с ума ноте.

Время остановилось. В мире не осталось ничего, кроме сладких стонов, опаляющего жара и мощных глухих ударов собственного сердца. Поэтому, когда Драко, скорее, не услышал, а почувствовал тихое: “Драко... не могу… я… сейчас…”, он резко и хищно склонился над обожаемым лицом с прилипшей к шраму спутанной темной челкой и требовательно выдохнул, жадно вглядываясь в сомкнутые пушистые ресницы:

— Мой? Поттер? Ты мой?

— Твой... Совсем... твой… — простонал Гарри, стискивая его плечи сильными пальцами, и, внезапно распахнув глаза с огромными зрачками во всю радужку, хрипло прошептал: — Кончи... в меня… Докажи…

Всё тело Драко прошила огненная молния. Он вскрикнул, лишь успев сжать член Поттера рукой, и оргазм невероятной силы обрушился на него, как цунами, закрутил в болезненных сладких спазмах, плотно накрыл с головой, стирая все лишние звуки и чувства. Ничего не видя, не понимая, Драко исступленно выплескивался внутрь своего любовника, шепча очередное “люблю”, ощущая, как пульсирует и бьется в ладони изливающаяся плоть Гарри, и как волны магии проходят через них двоих, связывая их воедино.

Расслабленный Поттер лежал с закрытыми глазами, раскинувшись на простыне звездой, и было непонятно, жив он еще или уже нет. У Драко, который пристроился на его груди, не было сил это проверять. Он сам почти что умер. Свежий озерный запах врывался в комнату и смешивался с терпкими солоноватыми запахами пота и спермы — с запахами их взаимной любви.

— Это было невероятно, — наконец послышался в темноте хриплый шепот.

Драко согласно кивнул, не открывая глаз. Это было правильное слово. Невероятно. Волшебно. Потрясающе. Шевелиться не хотелось. Даже дышать было лень. Гарри, видимо, совсем очнувшись, завозился и расслабленно запустил руку ему в волосы:

— М-малфой… — лениво выдохнул он.

— М? — глаза у Драко просто не открывались.

— Я хотел сказать тебе... — пробормотал Поттер куда-то ему в макушку.

Драко приподнял голову, подперев кулаком подбородок, и внимательно посмотрел ему в лицо.

— А я точно хочу это услышать? — опасливо спросил он, мгновенно просыпаясь.

Гарри рассмеялся и взлохматил ему волосы. Драко возмущенно фыркнул, но, скорее, для вида, даже не пытаясь отпихнуть его руку.

— Я поделился с тобой магией, — смущенно признался Гарри. — Ну, как со своим партнером. Только не смог тебе признаться, не был уверен, захочешь ли ты…

Драко улыбнулся:

— Я знаю, Поттер. И мы ее уже опробовали.