Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Простите, миссис Тонкс, но ваш внук слегка застрял в подвале, а ему сейчас нужно быть рядом с Гарри Поттером. Давайте-ка втроём попробуем его освободить?

*

Гарри так ушёл в себя — даже пропустил следующую песню Мотыльков и слова Сая, представлявшего сольное выступление Матильды Матс Вантуле. Кажется, что-то о том, что это её последний концерт в составе «Krom fendere». Зал взревел, окончание сообщения заглушило свистом и воем...

Теперь я знаю, что на свете есть любовь.

Она доверье, нежность и блаженство!

Одно для двух сердец родство.

Рассвета дар и торжество,

Что в небе вновь и вновь

Встречаем вместе...

Мне в этом мире много было мило,

И я с тобою крепче полюбила:

Звезд отражение в пруду,

Детей, игрушки, ерунду...

И ветра в дюнах

бешеную силу.

Твоя любовь мне в жизни подарила…

Защиту, ласку, трепет слов.

И новый смысл ее таков:

Нет больше боли и оков!

И даже аромат цветов

Сильней и слаще стал

С тобою, милый!

Ты разрешишь мне глупости болтать,

Щенков бездомных, кошек подбирать,

Но ты — моя особая забота.

С тобою праздник будни и работа!

И если вдруг захочется кого-то

В наш дом на чашку чая пригласить –

Я напеку друзьям всего…

Чудесная нежная фея в грубом кожаном байкерском комбезе с шипами держала динамический микрофон напряжённо, словно гранату без чеки (даже костяшки миниатюрных пальчиков побелели) и пела, казалось, обращаясь к кому-то одному в зале. Многим парням, почему-то притихшим от не слишком сильного, но красивого, трогательного и проникновенного голоса Мати, представлялось, что это сокровище поёт персонально для них… Протяжная с намеком на продолжение пауза — и совсем другая мелодия ринулась в зал, почти речитатив, переходящий в рэп. Губы Мати коснулись микрофона, чтобы снизить пафос, и она, в секунду сменив костюм, начала танец, такой откровенный, что даже у Поттера нехило так погорячело внизу живота. Что уж говорить о тинейджерах, окружавших его, — девчонки запищали от восторга и полезли своим распалившимся парням на загривки. Танцовщица двигалась непринуждённо и будто даже с ленцой: всего-то присела-встала, развела колени, её точеные ноги в высоких, блестящих миллионами фальшивых бриллиантов сапогах делали как бы мелкие па, чуть покачивались стройные бедра, а эффект получался колоссальный — сам соблазн, во плоти, секс в чистом виде!

А когда не хочешь –

Никого не надо,

Покажи взглядом,

И нас — двое.

Пусть так будет –

Только ты рядом.

И меня разбудит

Поцелуй жаром,

Все слова — правда,

Я отвечу — лаской,

Наших тел трепет.

Всё в любви — сказка…

В ней нет места боли!

Великолепная Матильда снова остановилась — вроде бы конец… Простая песня — сойдет для Глобалвидения-2020. Она поправила золотистую бретельку, едва удерживающую микроскопическое платье, оглянулась на группу и, расставив ноги, так, что, кажется, еще несколько дюймов — и шпагат, томно откинула с лица огненные пряди.

Я скажу проще — могу не мыть волосы,

Над слащавой дрянью рыдать в голос,

Говорить «вкусняшки» — а я так чувствую!

Могу в метро еб… целоваться, считай — распущенная.

Но в душе — нежная, любящая, верная.

Мне выпал шанс — я у тебя первая!

Я любовь вижу, вдыхаю запах: в ней лаванда покоя,

Мускус траха, розы радости, каждодневного быта соя.

В ней есть обязательства. Да, черт возьми, в болезни и в здравии!..

(Голос Матильды углубился в хрипотцу — уже не девочка-припевочка дарила свою душу — да что там, всю себя без остатка! — любимому мужчине, который, как были уверены все зрители, наверняка находился поблизости…)

Полет души и кошечки, заботы, ревность, терзания!

В Любви бывают потери — ничего, потерпим!

Но нет наказания. И нет боли.

В настоящей любви, есть всё — в разной доле.

Но пусть, заклинаю, не будет боли!..

— В ней нет места боли-и-и… — Свечка закончил виртуозное соло, чуть не порвавшее слушателям барабанные перепонки. Свет на сцене сошёл с ума, давая ядерные вспышки, пробивающие зал насквозь, пол под ногами зрителей потерял прочность, оказался прозрачным и бездонным — по нему поплыла полномасштабная голограмма, — и все находящиеся вокруг сцены и на трибунах будто ухнули в бездну…

Шквал аплодисментов. Крики восторга. У Гарри заложило уши, Министр поморщился и поправил рядом с мочкой что-то невидимое — портативный микрофон или аналогичный артефакт, догадался Главный аврор.

Снова погас свет, медленно, как в старинном кинотеатре. На сцене зажгли факел и закрепили в золочёной кованой подставке рядом с Гулем — он приготовил смычок своей Гварнери, второй факел вырвал из кромешной, как черная тушь, темноты Сольвая Сванхиля, сидящего на рояльной банкетке. Клавиатура инструмента, ласкаемая бликами огненных языков, гибкие пальцы музыканта интимно трогают клавиши… Первые же звуки дуэта вызвали удивленный ропот настроившегося на возвышенный лад зала: Мотыльки начали залихватски играть какой-то раздолбанный мотивчик, нарочито мультяшный, с привкусом восточного колорита.

Метнулся луч прожектора. На закрытой крышке рояля — стоит Матильда Вантуле… Круглая, как яблочко, коленка в сверхпрозрачных шальварчиках кокетливо выставлена вперёд, на лице — воздушная чадра, всё остальное выглядит, как задумано матерью природой — то есть абсолютно натюрэль, ню, лишь соски целомудренно прикрыты золотыми кистями.

Глаза прекрасной одалиски — нет, юной султанши! — будто колдовские магниты скользнули по залу, не задевая ничьих лиц конкретно. И вдруг в них дрогнуло странное выражение... Стоп! Матильда даже тряхнула головой, прогоняя внезапное наваждение: профессиональная тренировка, как часто повторяет Сай — никогда не отвлекаться на реакцию зрителей. Не помогло — Мати не понимала, почему её всем существом тянет к левому крылу сцены? Туда, где недалеко от помоста — сердце стукнуло... — сжав кулак на груди и широко раскрыв глаза, замер… Она едва не произнесла его имя вслух, чуть не сбила дыхание — он!

— Что она творит? — процедил Гуль, почти не открывая рта. Слегка отвернувшись, он сошёл с размеченной для видеокамер маркировки.

Сольвай поднял взгляд от клавиш и, только теперь заметив, что находится в тени, просто уставился на Вантуле... Чуть ли не приподнимаясь над роялем, она рассыпала с пальцев мелкую золотую пыльцу и, окутанная ею, стала…

— Бля! — прошептал пораженный Сванхиль. — Сейчас взлетит!

Возникла достойная пера юмориста ситуация: Андрис, воспользовавшись тем, что меньше всех на сцене освещён, подкрался к начавшей то ли непроизвольный, то ли умышленный полёт Стрекозе и цапнул её за штанину:

— Давай, детка, по сценарию, да? А то Сай штраф выпишет.

На что летунья счастливо рассмеялась — по залу запрыгали колокольчики серебряного голоска — и как ни в чём не бывало подразнив публику танцем живота, продолжила свою партию.

Ты решил на мне жениться, Аладдин,

Я невинная девица, Аладдин,

Что же скажет твой папан…папаша — злой султан?

У меня от страха леденеет душа!

(Бедра Баядерки сделали круг, а обнаженный живот пошёл волнами).

Ты же был покорный сын, Аладдин!

Посади меня на свой… ковер.

Унеси за кромку гор,

В свой шатер, Аладдин!

(Теперь Мати реально пела одному единственному своему зрителю, не отпуская его глаз ни на секунду. Весь остальной мир перестал для неё существовать).

И у нас родится сын, Аладдин,

И быть может не один…

Ты подумай, Аладдин!

Плавные телодвижения пери, однако, совсем не соответствовали почти невинной песенке, только несколько человек в зале, которым и был сей экспромт адресован, ну и, разумеется, «соучастники» Мотыльки, хорошо поняли заключенный в ней юмористический посыл. А остальная публика просто наслаждалась эротическим шоу.

Мати, конечно же, не ошиблась — из зрительской толпы на неё с замиранием сердца любовался Альбус Поттер. Несносный мальчишка, своевольный юный — если честно, то вообще малолетний! — жених, не внявший приказу отца сидеть с сестрой у Поллаков и не высовывать нос. Как мог влюблённый, окрылённый, да что там, уносимый в облака Ал пропустить самое главное выступление своей любимой? Правильно — никак. Он примчался в Манчестер в последнюю минуту; если бы не Джей, что сейчас топтался рядом под мантией-невидимкой и лупился на волосатого красавчика супруга, — не видать бы ему дорогущего билета как своих ушей, да и аппарировать за пределами Хогвартса несовершеннолетний студент разрешения не имел... Старший брат пришёл к Поллакам (Роджер как раз после службы безвылазно сидел в Мунго у жены и новорождённого сына) почему-то злой и встрёпанный, пробурчал что-то и сунул Суслику билет: «Пойдешь?» «Отец убьёт», — напомнило примерному сыну благоразумие, «Ну и пусть!» — махнуло рукой безрассудство изнывающего в разлуке любящего сердца, итог сих коротких дебатов: Ал без труда уговорил Лилищу поддерживать «на часик» созданный им фантом — типа сидит ответственный ученик Альбус Северус в мансарде и грызёт гранит магических наук, — а сам рванул с Джеймсом на концерт и сейчас, сжимая в кулаке заветный кулон для невесты, совершенно счастливый и почти ничего не замечающий вокруг, стоял посреди беснующейся толпы фанатов и пылал румянцем — такого выступления своей ненаглядной Матильды категорически не ожидал!