Ultraviolence (СИ)

Джин так и стоит на кухне, не в силах пошевелиться. Намджун ушел, но его запах все еще здесь. Джин все еще физически ощущает прожигающий кожу взгляд черных глаз и прикосновения. Он разозлил Кима, хотя не хотел. Джин просто пытался ему объяснить, честно старался донести до альфы, что есть вещи важнее, чем желания и даже любовь. Очень жаль, что Намджун не понял. И пусть у омеги внутри сейчас умирает только недавно зародившееся чувство абсолютного счастья, он не может сделать шаг назад, не может перечеркнуть все эти годы. Обидно и больно, хочется побежать за Намджуном, зарыться в его грудь и позволить увезти к себе, но нельзя. Джин знает, что он сам виноват, знает, что это был его выбор, но осознание его боль не облегчает. Омега чувствует себя, как никогда, одиноким. Был бы его папа хоть немного добрее, то Джин бы сейчас поехал к нему и, положив голову на колени, разрыдался, попросил совета, а все что ему остается в реальности — это пожирать себя изнутри и постараться не сдохнуть от затапливающего с головой отчаянья. Хотя апельсиновый сад небось невероятный. Джин отгоняет мысли о совместном доме, которому не суждено стать реальностью, и идет в душ. Завтра уже на работу, надо прибраться в доме и привести себя в порядок.

***

Юнги просыпается от тянущей боли внизу живота и понимает, что ад только что раскрыл свои врата для него. У него начинается течка. Мин в панике осматривается в комнате и, поняв, что он один, бежит в ванную. Вчера Чонгук так больше с ним и не заговорил, но что самое удивительное — он к нему так и не пришел. Прислуга сразу же проводила Мина в огромную спальню и скрылась за дверью. Куда делся Чонгук, и что вообще произошло за дверью спальни, омега не знал, а выйти и проверить — смелости не хватило.

Юнги стоит под холодным душем и пытается унять жар, медленно, но верно растекающийся внутри. Он не смог предотвратить худшее, не смог отсрочить течку, он вообще ничего не смог. Юнги злится на себя, на свою беспомощность и невезучесть, швыряет о зеркало все баночки и скляночки с полок, но даже разнесенная ванная тупую боль, заполнившую парня, не унимает. Хотя это и не боль даже. Это, скорее, переплетающее вены отчаяние, смешивающаяся с кровью безнадежность и расплывающаяся в груди пустота. Все это заставляет думать, что теперь уже точно конец, что больше бежать и доказывать себе ничего не надо. Финиш.

Юнги так не сможет. Он не может принять условия Чонгука и изображать из себя безвольную куклу. У него свои желания и мечты, и пусть иногда кажется, что им никогда не сбыться, под грудной клеткой все равно ноет. Юнги хочет другой жизни, хочет иметь право выбирать, хочет сам решать. Он не чья-то подстилка. Он всегда бежал от этого, он сутками сидел за учебниками, не проводил ночи в клубах, как его сверстники, а зубрил. Потому что хотел большего, потому что мечтал о другой жизни. Никто не может так ворваться в его жизнь и уничтожить все те годы одним взмахом руки. Никто не имеет на это право.

Омега возвращается в комнату и лихорадочно придумывает план, который помог бы скинуть с себя эти видимые-невидимые цепи, избавил бы его от рабства. Вот только в голову ничего не лезет. Юнги в ловушке, будто в огромном лабиринте, где куда бы он ни свернул, все равно придет к Чонгуку.

Сейчас утро, и альфа, наверное, занят делами, во всяком случае Мин предпочитает так думать, но он точно придет, это его квартира и его спальня. Жить в ожидании его прихода невыносимо. Юнги проходит в дверь рядом с ванной и оказывается в огромной гардеробной, заполненной дорогими костюмами и обувью. Все тут пахнет альфой. Мин неосознанно тянется к рукаву первого в ряду пиджака и подносит его к носу. Внюхивается, прикрывает глаза и повторяет. Пахнет Чонгук божественно. Юнги стаскивает с вешалки пиджак и падает в кресло, укутавшись в него. Это делает только хуже. Запах альфы раззадоривает, возбуждает, заставляет пальцы на ногах сжиматься — Чонгука хочется до белых пятен перед глазами. Главное — забыть, кто он, и что он сделал омеге. Стоит вспомнить, как пиджак зло отброшен на пол, и разъяренный омега вылетает из гардеробной.

Он попал. Так крупно впервые. Юнги не хочет быть тем, кого можно использовать только в постели, и пусть сейчас его с трудом контролируемое тело и рвется к Чонгуку, пусть и требует альфу, у него все еще остались крупицы трезвого ума. Мин решает сбежать. Хотя бы на время течки. Переждать ее где-нибудь, хоть в подвале, а потом Чонгук его пусть находит. Уже будет все равно. Главное, Юнги не даст ему установить над собой абсолютную власть на несколько дней. Не позволит себе быть марионеткой в его руках и выстанывать его имя из-за помутневшего от страсти разума. Он может и сломлен почти, и гордости не осталось, но пока он дышит, и пока кислород хоть с трудом, но проталкивается в легкие, Юнги будет бороться. До последней капли крови. Вся его жизнь борьба, сперва с родителями, потом с обществом, а теперь, значит, с Чон Чонгуком. Что поделать, видно, жизнь у него такая, и Юнги попробует ее изменить в этот раз, как и во все те предыдущие разы.

Благо, сегодня только первый день течки, и передвигаться нормально Мин может. Самое ужасное начнется в следующие дни, и надо успеть до этого убраться из этой квартиры, здания, было бы идеально из страны. Юнги возвращается в гардеробную и, зажав нос, начинает обыскивать полки. Со злостью сметает вниз выдвижной ящичек с часами, даже наступает нарочно на чонгуковские Patek Philippe и переходит к галстукам. Обшаривает все шкафчики и полки, но того, что он ищет, нигде нет. Может это и глупо было думать, что альфа держит оружие в спальне, но Сэм держал. Или под подушкой, или в тумбочке рядом. Еще у Сэмуэля был пистолет в гардеробной. Вот только Чонгук кажется слишком самоуверен, нет никаких следов оружия. Юнги продолжает шарить даже в карманах костюмов и, поняв, что его нет, возвращается в спальню. Но удача сегодня на стороне омеги, потому что он находит заряженный кольт в шкафчике под огромной плазмой на стене. Юнги стрелял всего раз в жизни и то в воздух. Это была идея Сэма, когда они только начали встречаться. Видно, придется вспомнить все, чему его учил альфа, и вновь воспользоваться оружием. Юнги натягивает на себя вчерашнюю синюю блузку и, зажав в руке пистолет, идет к двери. В квартире никого нет. Мертвая тишина. Мин, одну за другой, проверяет все комнаты и, поняв, что это уже второй раз за день, когда ему везет, идет к выходу. Рано радовался. Везение заканчивается сразу же у порога. Прямо у двери стоит мощный альфа и играет в игру на телефоне. Увидев омегу, он убирает телефон и медленно идет в сторону парня. Нет времени на размышления — Юнги достает пистолет и целится во миг замершего мужчину.

— Дай мне уйти, и никто не пострадает, — храбрится Мин.

— Вернитесь в дом и отдайте оружие, — говорит альфа и тянется обратно к телефону.

Юнги понимает, что альфа или позовет помощь, или предупредит кого-то и, опустив пистолет вниз, сразу же спускает курок. Мужчина, взвыв, хватается за ногу пониже колена и падает на пол. Каждая секунда на вес золота, поэтому, как бы Юнги ни жалел о том, что выстрелил в человека, и как бы ни хотелось вызвать скорую, он давит в себе все человеческое и бежит к лифту. Омега не дурак и знает, что на первом этаже его уже точно ждут, звук выстрела эхом разнесся по коридору, да и вообще гарантий, что все здесь не понапичкано камерами, нет, поэтому он решает спуститься сперва на девятый этаж. Уже в лифте, прислонившись к стенке, Юнги приходится делать дыхательную зарядку, чтобы не разрыдаться. Он выстрелил в человека, он оставил истекающего кровью альфу наверху. Во что он превратился, как он докатился до этой жизни. Мин с усилием давит пытающуюся разрастись внутри ненависть к себе и вжимается в угол лифта, стоит ему остановиться на нужном этаже. Омега осторожно выглядывает из-за дверцы и обнаруживает, что этаж абсолютно пустой. Юнги нажимает кнопку пять и позволяет лифту снова унести себя вниз. Выйдя на пятом этаже и, не обнаружив никого, кроме престарелого беты со шваброй в руках в конце коридора, Мин идет к лестницам, и оставшиеся этажи решает спуститься по ним. Это оказывается плохой идеей. Спазм скручивает омегу уже на лестничном пролете, и Юнги, прижав руки к животу, сгибается вдвое и пытается отдышаться. Стоит спазму отпустить, Мин продолжает спускаться вниз с единственной целью: покинуть уже это ненавистное здание. На третьем этаже Юнги слышит приближающиеся голоса снизу и быстрыми шагами, игнорируя тупую боль в животе, поднимается наверх. Голоса все ближе, и Мину не остается ничего, кроме как обратно бежать к лифту. Омега, не глядя, нажимает первую попавшуюся цифру, и лифт уносит его на двадцать пятый этаж.