Книга листьев (СИ)

Сам дом – одноэтажное бунгало, оснащенное по последнему слову техники, обставленное с таким вкусом, что, похоже, здесь поработал профессиональный дизайнер. Темное дерево, индейские украшения, одеяла, пледы, в плите на кухне можно приготовить быка, ну о всяких там ваннах-джакузи и прочей ерунде я не говорю. Видно, именно сюда Тони и хочет удалиться на покой. Когда всех убьет, кого надо.

И совсем не смешно. Он на моих глазах застрелил типа, который за нами следил, зрелище было еще то; и вот что странно: я никогда не видел ничего хорошего в убийстве, но когда Тони “работает”, как он это называет, он выглядит, как ангел мщения, просто сцена из боевика с участием Тони Бандероса и вашего покорного слуги в эпизодической роли. Шучу я потому, что мне страшно.

Все началось утром, три дня назад. Мы вышли пройтись после бурно проведенной ночи и основательного завтрака. Я до сих пор не знаю, что на нас нашло, но те несколько суток после его возвращения, которые мы провели у меня, мы совершенно забыли о любой возможной опасности. Ну ладно, я идиот, необстрелянная штафирка, какая опасность мне угрожала в жизни? Разве что повеситься с тоски. А он чего? Ну, в общем, так, прошли мы два квартала, и тут он весь напрягся, незаметно, но я-то вижу, и говорит мне, весело улыбаясь:

– Быстро пошли домой.

Я спорить не стал.

Дома он покидал вещи в сумку, я тоже собрался, он мне быстро объяснил, что к чему, что за ним пришли, и через заднюю дверь – на улицу. А там уже был этот тип. Только Тони оказался быстрее.

Потом он занял машину у какого-то своего сомнительного друга, дальше – самолет, и вот мы здесь.

Не знаю, я думаю, они нас найдут, и Тони тоже это знает. Просто ему нужно время на подготовку. Он привез меня сюда, уложил в постель – я просто падал от усталости – и куда-то смылся. Я проснулся утром и понял, что этот холостяцкий коттедж для интимных встреч с красивыми женщинами превратился в импровизированный оружейный магазин. То ли Тони предполагает отсидеться и отбиться здесь, то ли еще что. Еще он купил машину, джип, и привез мне кое-какие книги, это хорошо, потому что я, кажется, знаю, где ключ, о котором говорил Исмаэль. Но мне нужно еще время, еще три дня хотя бы, а лучше неделю.

Тони учит меня стрелять и, к собственному удивлению, я не только попадаю, но и стал получать от этого удовольствие.

Такие дела. Страшно подумать, как все быстро поменялось. Но я ни о чем не жалею, я так счастлив, как никогда в жизни. Это и есть то, что я хотел: не только любить и быть любимым, но и участвовать в жизни того, кого любишь. Ну а если это такая жизнь, что поделаешь? Возлюбленных, как и родителей, не выбирают.

9 апреля.

Ну вот, началось. Сейчас наступило затишье, и я, как параноик, опять схватился за дневник. Это меня успокаивает. А нервишки уже ни к черту от этой пальбы. Как ни странно, но я совершенно не боюсь, что меня убьют, просто чувствую себя, как угорь на горячей сковородке, все время хочется забиться в угол и прикрыть голову руками. Хотя угри так не делают.

Их обнаружил Тони, когда они были в двух милях от дома. Я не знаю, как, похоже, у него есть какое-то следящее устройство по периметру. Их было восемь человек, все вооружены, и, честно говоря, я так и не понял, что они хотели: забрать нас и Книгу, или убить нас и забрать Книгу. Так или иначе, они всего-навсего разбили окно в гостиной и переколотили кое-какие бьющиеся предметы. Семерых из них убил Тони, а одного – я, и нисколько этим не горжусь.

Просто когда они появились, Тони сунул мне пистолет и велел оставаться у окна. Я так и сделал, и отлично видел, как он расправился с тремя из них, совершенно бесшумно, просто подойдя сзади и перерезав горло одним движением. Я ничего в этом не понимаю, но, похоже, основной их ошибкой было то, что они пошли к дому врассыпную. Четвертый заметил моего друга раньше, чем тот успел оказаться у него за спиной, правда, пистолет у него Тони вышиб сразу, но еще несколько минуту я наблюдал, как они пытаются уложить друг друга на лопатки, а стрелять боялся, но тут появился пятый, и я понял, что он сейчас убьет Тони. И тогда я выстрелил. Я совершенно не ожидал, что попаду, но надеялся, что я хотя бы отвлеку его, но он упал тут же, я не знаю, уж каким чудом, но пуля угодила ему в голову. У меня тряслись руки, я перевел взгляд на Тони, который уже аккуратно укладывал своего противника на дорожку, голова у того болталась, видно, шея была сломана, Тони показал мне большой палец в знак одобрения, как будто я гол забил, честное слово. И ушел за дом. Оставшиеся услышали выстрел, и началась пальба. Остального я не видел, только звон разбитого стекла, и кто-то один раз ужасно закричал.

Тела мы отнесли в лес. Я думаю, что у меня ужасный нервный стресс, просто он пока никак не проявляется, потому что я не могу расслабиться. Тони говорит, что надо уезжать, а в моей несчастной голове есть только одна мысль, мне почему-то кажется, что этот дом – надежное убежище, самое надежное, хотя бы потому, что кругом лес. Теперь лес перестал пугать меня, напротив, он представляется мне чуть ли не покровителем, спасением от любой опасности, может, потому, что последнее слово в Книге было словом Леса? Тони выслушал меня и не стал сопротивляться. Мне осталось совсем чуть-чуть, и я буду знать где ключ. Сейчас опять займусь Книгой, Тони где-то ходит, наверное стережет нас.

***

Тони приходил в себя медленно, поэтому грохот раскрываемой двери застал его врасплох. Его ослепил поток света. Тони поспешно закрыл распухшие веки. Он и так успел заметить единственное, что должно было интересовать его в данный момент. Человеком, который открыл дверь и вошел в комнату, был Элдинг.

Тони сидел на низком неудобном сидении, придвинутом вплотную к стене. Запястья охватывали кольца наручников. Тони хорошо знал эту комнату и это сидение. Он не чувствовал страха. Наоборот, проникая сквозь сонное оцепенение, его сознанием завладевал гнев. Ведь он предупреждал Стефана, что им надо уехать. Если Элдинг разыскал их, он не отступится, пока не получит свое. Но Стефан вцепился в их горное убежище всеми руками и ногами, и ему удалось настоять на своем, хотя Тони прекрасно понимал, что для них оставаться на месте – верх самонадеянной глупости. Тони злился на себе еще больше, чем на Стефана. Он должен был настоять на своем, в конце концов, он лучше знает Элдинга. Он должен был схватить безмозглого Стефана в охапку и бежать, но вместо этого позволил уговорить себя тем, что Книга почти переведена и осталось только найти ключ, чтобы безопасно владеть ею. Стефан упорно твердил, что ключ находится где-то в горах. Тони предоставил Стефану поступать, как ему заблагорассудится, и они оба попались.

Тони подумал об этом, и неожиданно с восторженной радостью понял, что в руках Элдинга находится только он один. До Стефана Элдингу добраться так и не удалось. Иначе он был бы уже покойником.

В тот день Стефан, едва позавтракав, захватил с собой Книгу и отправился в лес. Тони не пошел вместе с ним. Стефан в последнее время был сам не свой. На лице у него застыло сосредоточенное и угрюмое выражение, говорил он мало и неохотно. Тони поначалу приписывал это вынужденному затворничеству, ощущению постоянной опасности, которая мучает людей, не привыкших к необходимости ежеминутно быть начеку. Он, как мог,  старалсяразвлечь и утешить Стефана, пока не понял, что не страх, а ожидание чего-то, какой-то развязки, является причиной его замкнутости.