The Dark Side of the Moon (СИ)

Так не бывает. Всякий раз, когда Конгфоб говорил ему это, наставник чувствовал себя одновременно беспомощным и ужасно счастливым.

«Не бывает», — жалко повторял он, вздрагивая от прикосновений. Не может человек вместить в себя столько ласки, не способен, не предназначен для этого… Не существует людей, которые в силах истратить себя настолько полностью ради кого-то другого.

«Нет», — выстанывал мысленно студент, мягко исследуя ладонями бронзовый от загара торс. «Нет…», — лихорадочно билось в голове, когда он давился воздухом, чувствуя ответную дрожь. «Не бывает…», — вытягивал по-цыплячьи шею парень, ища губами губы, прогибаясь в пояснице, чтобы прижаться к любимому ещё теснее.

Это было совсем не похоже на то, что испытывал Артит с девушками. Да и после такого хотелось задать себе вопрос: а было ли с ними вообще хоть что-нибудь? Гибкое тело над ним ощущалось твёрдым, жилистым, совсем не женским.

Он раскрыл ладонь и приложил её к вздымающейся от частого дыхания груди. Конгфоб тут же накрыл его пальцы своими, и Ройнапат шокировано обнаружил, что чувствует, как неистово колотится сердце младшего. «Бух, бух» — толкалась сокращающаяся мышца в его руку, и пульсация эта отдавалась эхом во всём теле. Он невольно подумал, что у женщины так просто сердцебиение не прощупать, и какое же счастье, что здесь и сейчас с ним рядом именно Конг…

Артит всегда боялся, что не справится. Конечно, инстинкты обычно подсказывают, что следует делать, однако в случае с девушкой мужчина обязан предусмотреть всё: обеспечить ей комфорт и защиту, дать понять, что не сделает больно, да и вообще не предпримет ничего, что может показаться ей постыдным или неловким… О собственном удовольствии в такие минуты забываешь, а иной раз оно и вовсе сходит на нет из-за объяснимого нервного перенапряжения.

С Конгфобом всё было по-другому. С ним не существовало запретов и, даже несмотря на смущение, Артит отпускал себя с каждой секундой всё больше: безропотно позволил стащить свою футболку, покорно выгнулся, когда младший мягко придержал его за талию, призывая подтянуться чуть выше на кровати… И окончательно забылся в ощущениях, едва чуткие губы принялись исследовать его шею.

Фантастическая близость, абсолютная, оставляющая от мыслей сплошную рвань… Кто бы мог подумать, что принимать ласки — это так восхитительно? Помышлял ли он о таком раньше? Нет. Пожалуй, всё-таки нет. Возвращаясь к теме девушек, наставник, как и многие парни его возраста, воображал себя ведущим. Он не представлял, что его самого кто-то может так беспардонно распять на постели, и что это будет настолько приятно.

Нестерпимо приятно…

В этот момент взведённый не на шутку Конгфоб мягко вжался в него бёдрами и приглушённо застонал. Артит вскинулся, словно от электрического разряда, настолько ярко вспыхнул мир перед глазами. Его тут же утянули в очередной глубокий поцелуй; наверное, Конг всё ещё стеснялся того, что не до конца контролировал свои действия. Но это не имело значения: домашние штаны из лёгкой ткани предательски топорщились, сквозь них всё чувствовалось слишком хорошо. Юноша буквально ощущал эрекцию возлюбленного, которой тот тёрся о его собственный стояк в неторопливом, исступлённом ритме.

Это было невыносимо… Невыносимо сильно, невыносимо медленно, невыносимо великолепно. Хотелось большего, чтобы тугая пружина внутри наконец-то распрямилась, и в то же время, чтобы эти плавные, дразнящие ласки никогда не кончались.

Наставник промычал что-то невразумительное в плечо Нонга и ловко перевернул его на бок, оказываясь с юношей лицом к лицу. Тёмные глаза напротив выглядели шалыми, невидящий взор остановился на припухших губах Артита.

— Что…

— Конг… — он не знал, как продолжить предложение. Он даже не до конца понимал, что именно хочет сделать. Страх и возбуждение мешались в крови, подобно жгучему коктейлю. Желаний было слишком много, поэтому, недолго думая, парень сполз ниже и воплотил в жизнь первую горячечную фантазию: остановился подле стоявшего торчком соска и нерешительно лизнул его.

Сутхилак над ним захлебнулся воздухом, изящные пальцы вплелись в волосы Пи и принялись мягко перебирать чёрные пряди.

Воодушевлённый такой реакцией, Артит продолжил свои манипуляции уже более уверенно, отзываясь на каждый сорванный вздох мелкой дрожью. Ногой он чувствовал, как дёргается напряжённый член Нонга, и это просто сводило с ума. Окончательно перестав понимать, что делает, старший медленно опустил руку и сжал пульсирующий орган парня через мягкую ткань штанов. Гортанный, короткий стон, вырвавшийся у Конга, вышиб из Пи последние остатки мозгов. Отрывистое, звонкое «хах!» — и он уже не помнит, где он, кто он и как его зовут.

Чужой член ощущался странно — твёрдый, горячий, чувствительный… Не его, но наставник знал, каково это, когда ты дотрагиваешься там впервые с момента возникновения эрекции. Будто всё тело прошивает разрядом тока, отдающимся в кончиках пальцев.

Однако он не учёл одного — того, что действия его наконец-то прорвут плотину, и Конгфоб окончательно съедет с катушек. Артит не успел понять, в какой момент младший вновь подмял его под себя, заставив вытянуть руки над головой. Подрагивающие запястья Пи он крепко сжал одной ладонью, а другой потянулся к топорщащимся штанам в ответном жесте.

— Так нечестно, Пи’Артит, — хитро улыбнулся Нонг, одним плавным движением накрывая пах старшего. — Я тоже хочу…

Наверное, он говорил что-то ещё, но Ройнапат уже ничего не слышал. Тело изогнулось дугой, ватные ноги бесстыдно раздвинулись шире, давая Нонгу возможность устроиться удобнее, почти лечь на него… Чем тот моментально воспользовался, напоследок дразняще скользнув пальцами по округлой головке, венчающей внушительный бугор. Он с силой вжался в старшего бёдрами, заставив того мучительно прикусить губу, и выдохнул прямиком в приоткрытый рот:

— Не могу больше…

— Так двигайся, — задушенно прошептал Артит и ахнул, когда послушный первокурсник резко качнул бёдрами. — Чёрт…

Ему нужно было покомандовать. Ну хоть чуть-чуть! Хоть ненадолго убедить себя в том, что ситуация под контролем, что он в любой момент может перехватить лидерство, прижать Конга к постели и сделать всё, что нафантазировал накануне вечером… Однако мечтания не имели ничего общего с реальностью: первый же ощутимый толчок заставил парня зажмуриться от удовольствия и бесповоротно потеряться в ощущениях. Господи, это…

Лучше, намного лучше, чем тогда, в туалете. Он его чувствует. Его, его член, его влажную кожу, ощущает каждой клеткой — и нет ничего восхитительнее этих касаний.

Единственное, что радовало — Артит каким-то образом ухитрялся сохранять молчание, его возбуждение выдавало только неровное поверхностное дыхание. Почему-то это было важно, хоть наставник и не смог бы объяснить, почему. Однако вскоре и это мнимое достижение оказалось под угрозой: Конгфоб ненадолго прекратил свои действия и с лицом совершенно ничего не соображающего человека, потянул вниз штаны Пи вместе с бельём.

— Эй, минуточку! — совсем немужественно пискнул запаниковавший парень, но не успел больше ничего предпринять. Нонг вскинул на него глаза и медленно приспустил уже собственные штаны.

Застигнутый врасплох, Артит метался между испугом и любопытством. От ознобного предвкушения странно защекотало в горле: хотелось то ли фыркнуть, то ли захныкать. Проглотив зарождающуюся истерику, юноша сосредоточил своё внимание на любовнике и, не сдержавшись, низко застонал, когда Конг, коварно улыбнувшись, без всякого стеснения соединил в ладони их обнажённые члены.

«Твою мать!» — вякнул в последний раз рассудок Пи, после чего умолк. Всё, что происходило дальше, отпечаталось в голове схематичными кляксами: вот он впивается в алые губы младшего, вот чувствует, как горячий язык проникает в его рот, и снова стонет — бесстыдно, гортанно, наплевав на всё. Вот свободная рука Нонга медленно гладит его торс, заставляя ёрзать от щекотки и наслаждения, прятать пылающее лицо в изгибе загорелого плеча, вот он коротко вздрагивает, когда Конг, не прекращая ласкать их обоих во всё нарастающем темпе, тянется губами к соскам…