Жестокий сентябрь (СИ)

Джонни не счел нужным отвечать. Он вообще показывал себя таким пофигистом, смотрел на пришедших студентов свысока. На Сорокина-то ладно, а вот с Филиным – немного не вязалось, учитывая бросаемые на него плотоядные взгляды днем на лекциях. Потому что здесь много народу?

- А Ник Белкин тоже чего-нибудь напортачил? – Илюха озвучил, наверно, самый главный мучивший его все эти пятнадцать минут вопрос. – Ему кто ваш адрес дал?

- Много будешь знать, Илья, не успеешь состариться, - лицо Железнова ни в коей мере не изменилось.

- Понятно, - улыбнулся Сорокин, - не моего ума дело. До свидания, Константин Евгеньевич.

Константин закрыл за ними дверь. Потом пошел в свою комнату переодеваться.

***

Белкин сжимал в руках тетради, соображая, что это было. Всяких мыслей крутилось много, и они перемешивались, наскакивали одна на другую. Так был или не был у Джонни разговор с Филиным о сексуальных предпочтениях? Скорее всего не был, потому что Филин – натурал, а Костя, как известно, студентов и личную жизнь не смешивает, почти. Если они догадаются и пойдут слухи? Если просто нафантазируют и пойдут слухи? Константину Евгеньевичу объясняться не придется, но что сказать ему своим однокурсникам, какую отговорку найти, чтоб не свою честь запятнать, хрен с ней, со своей, а Железнову репутацию не испортить. Преподу-гею вряд ли обрадуются в универе.

В гостиную вернулся Константин. В одних боксах.

- Ты еще стоишь? Марш раздеваться и в кровать, а то я проголодался.

- Ты так сказал, будто меня съесть хочешь, - улыбнулся Ник, хотя глубоко в душе шевельнулась обида: объяснений не будет.

- По-твоему, я на Бабу-Ягу похож? Я б тогда тебя сначала в печи зажарил, добрый молодец, - Железнов подошел к нему, взял за плечи, развернул к себе задом. – Но печи у меня нет, зато есть вот это, - ягодицы ощутили твердый член, - и жарить я тебя всё равно буду.

Он толкнул парня в дверь, потом на кровать. Ник не смеялся. Улыбался для вида, но ему горько было от понимания, чем вызвано такое нетерпение Джонни. Белкин ясно представлял, кем сейчас заняты мысли преподавателя истории.

Константин брал его по-обычному жестко и грубо, без особой подготовки. Но за полгода многое изменилось. Он больше не насиловал его так, что слёзы лились из глаз, использовал лишь некоторые элементы БДСМ, в числе которых были и наручники, против них Ник не возражал. В остальном Костя пытался быть даже нежным и романтичным, внимательным. Но не сегодня.

Его член заполнял всё узкое пространство, разрывал внутренности, задевал простату, но удовольствие не перекрывало боли. Рука с силой тянула за волосы. Белкин стискивал зубы, иначе, раскрой он рот, из горла вырвется всхлип отчаяния, а не сладостный стон.

Железнов наклонился, куснул его в районе лопатки. Спину защекотали его влажные волосы, на кожу упали горячие капли пота. Он снова ускорил темп. Обе руки теперь переместились на бедра Ника, и жар внутри стал нестерпимо неприятным. Джонни сильно сжал пальцы, впиваясь в мясо, громко выдохнул, смешивая стон и крик, толкнулся глубже и лег на Белкина.

- Ты славный, Ник, - проговорил он, через рваное дыхание, уткнувшись ему в шею. – Тебе со мной плохо, я вижу.

- Не говори так!

- Я не слепой, - Константин перебрался на простыни, посмотрел Белкину в глаза. - Я предупреждал. И говорю еще раз – у тебя есть возможность уйти.

- Хочешь избавиться от меня? - однако он понимал, что Джонни прав. Не о таких отношениях мечтают влюбленные подростки, не об опеке и сексе, а о большой и чистой любви, без ревности, без измен. - Не получится.

- Тогда бегом за уроки.

Ну вот, они опять не любящие люди, а преподаватель и студент, папочка и сынок. Сколько можно?

========== Сюрприз! Сюрприз! ==========

***

Яркий свет по глазам.

- Ник, вставай.

Белкин перевернулся на живот, подтягивая одеяло к лицу.

- Ну, хоть минуточку, Джонни…

Он провозился с этим долбаным рефератом почти до трех ночи, лёг, когда в комнате Джонни давно спал даже ноутбук, пришлось отправляться в кровать одному.

- Окей, только я ухожу и забираю сигареты.

- Это шантаж.

Парень потер глаза и сел. Это хроническое недосыпание… А еще в клуб сегодня переться.

- Кстати, Ник, - Костя завязывал галстук, - я сегодня после универа сразу к «своим» наведаюсь. Пробуду, наверно, до полуночи. Сам тут разберешься. Может, заеду переодеться.

- Как будто в первый раз, - пробубнил Белкин, отправляясь в туалет. – Ты забыл, я сегодня тоже на прогулку.

- Не забыл.

О, конечно, господин Железнов никогда ничего не забывал. И еще – в костюме он ужасно сексуальный.

***

После второй пары в группе, наконец, насчитывалось подавляющее большинство.

- Эй, чуваки и чувихи, кто сегодня в загул? – закричал Филин, когда препод ушел из аудитории.

- Мы всегда «за», - в ответ пробасил неизвестно что забывший на археологическом качок Федор Никитин. – А что за повод?

- Так начало каторги еще не обмывали. На пары ходить надо: мы вчера тут обсуждали.

- Я в теме.

Сорокин повернулся к Белкину.

- Колян, ты как? С нами?

- Ага. Вливаюсь.

- Слушай, а что ты вчера у историка забыл?

Ну вот, приплыли. Однако Ник заранее заготовил ответ.

- Репетитор он мой. Я ж на экономическом учился, а теперь за семестр надо кучу зачетов и экзаменов досдать.

- Вообще не понимаю, зачем тебя к нам занесло, - сказал Илья, потом как-то оживился. – Тут кое-какие разговоры ходят… про Железнова этого…

- Какие? – Белкин сделал заинтересованный вид, но руки у него похолодели.

- Ну, - Сорокин придвинулся ближе, зашептал, - что он того… Что он с каким-то студентом живет.

- Ну да, со мной, - не моргнув глазом, ответил Белкин.

С секунду Илюха удивленно смотрел на него, потом издал смешок, отмахнулся.

- Да ладно врать. Я ж серьезно тебе.

Ник только растянул губы в улыбке, мол, сам решай верить или нет. Иногда лучшее средство скрыть правду – просто сказать ее.

После занятий Белкин собрался сразу домой, то есть к Константину, но за пару месяцев он уже освоился там, как дома. Тогда, в начале июля Джонни позвонил и в свойственной ему манере, ничего не объясняя, сказал паковать вещи. Приехал через полчаса и увез его к себе. Ник был так рад, что даже на каникулы в деревню не поехал, тусовался с Деппом всё лето.

- Значит, в десять в парке у фонтана, - напомнил Илья. – Знаешь, где это?

- Угу. А в какой клуб-то пойдем?

- «Любовь и пропеллер», там недалеко.

У Белкина сердце ёкнуло. Лучшего и худшего места для студенческой вечеринки не найти.

- Но он же немного… специфический.

- А ты что, боишься? – подковырнул Сорокин.

- Да не, я не возражаю.

Клуб, где пропагандируют жесткий секс, пусть не так открыто, как требуется молодежи, но всё же весьма смело - разве партнера Джонни по его извращенным утехам могла испугать такая мелочь? Тем более что именно там они зависали почти каждый день до начала учебного года.

- Надеюсь, у тебя девушки нет, - подмигнул Илья.

- Нет, конечно, нет, - протянул Белкин. Какая у него может быть девушка, когда есть Железнов. А Константин Евгеньевич только на первый взгляд кажется неревнивым.

- Клёво, а то моя… бывшая… один раз такой скандал там устроила. Стриптиз не дала посмотреть, зараза. Думал, глаза выцарапает, как будто я баб голых не видел. Сучка.

- Что ж тогда переживаешь? – съехидничал Ник. Он голых баб предпочитал вообще не видеть, лучше парней.

- Да так, - смутился Сорокин. – Ладно, бывай. До вечера.

Он накинул рюкзак на плечо и исчез за дверью. Нику больше нечего было ждать, он тоже пошел домой.

***

Вечером у фонтана собралось восемнадцать человек – отличники, семейные и влюбленные проигнорировали тусовку. Белкин мог отнести себя ко всем трем группам сразу, но сегодня у него было личное время. Этакий карт-бланш. Да и у Константина Евгеньевича тоже. Он уже несколько часов пропадал у «своих». Занимался делами, как же.