Чёрный бархат (СИ)

— От чего они? – через минуту спросил пораженный принц.

Я зябко повел плечами и отвернулся.

Мерзкие струпья покрывают всю мою шею и руки.

— Не знаю. Это у меня с детства. Раньше еще были на лице.

— Тебе нужно показаться друиду. Он обязательно подберет нужное лечение…

Горько улыбаюсь, натягивая рубашку:

— У моего отца недостаточно денег, чтобы засеять все наши поля… А Вы говорите “нанять друида”!..

Отчаянье, копившееся у меня в душе годами, неожиданно выплескивается наружу. Я коротко всхлипываю, меня начинает трясти.

Его Высочество как-то резко оказывается совсем близко. Обнимает меня, начиная слегка укачивать и шептать что-то успокаивающее.

— Все будет хорошо. И друида я пришлю самого лучшего и отца приближу к себе… только, пожалуйста, улыбнись.

Он отстраняет меня от себя и внимательно смотрит в глаза.

— Я постараюсь. Я буду улыбаться только Вам!..

А Его Высочество неожиданно снова притягивает меня к себе и целует.

Осторожно проникает языком в мой приоткрытый от удивления рот. А когда его язык касается моего, у меня от остроты ощущений начинает кружиться голова…

Он отстраняется, лишь когда нам перестает хватать воздуха.

Воспользовавшись его задумчивостью, я отползаю на другой край постели.

— Тебя ведь никогда так не целовали? – снова эта его чёртова полуулыбка и удивительно мягкий голос.

— А Вам какое дело?! Вас это не должно беспокоить. По крайней мере, пока мы не узнаем друг друга лучше!

Брат и отец не раз рассказывали о своих любовных приключениях, а я настолько стеснялся своей болезни, что очень редко раздевался в присутствии кого-то. Тем более девушек.

— Значит, нет? Обещаю, в ближайшие дни ты узнаешь обо мне всё.

Принц Матиас резко поднимается с кровати и, повернувшись, идет к двери.

Вот уже неделю я каждый день провожу в обществе Матиаса. С недавних пор я называю его именно так. Вот уже неделю меня лечит друид. Моя болезнь оказалась экземой. В итоге, мне пришлось отказаться от частых приемов ванны и питаться только определёнными продуктами.

А еще осторожно втирать в кожу зеленовато-бурую мазь, от одного вида которой меня выворачивает наизнанку.

— Слушай, а где еще у тебя струпья?

Матиас предельно осторожно намазывал мою спину.

Убедившись, что не всегда я сам могу справиться, Матиас предложил свои услуги.

Уже догадываясь, к чему он клонит, я признался:

— Еще на внутренней стороне бедер.

Матиас, почувствовав мое настроение, осторожно заметил:

— Думаю, ты и сам прекрасно с этим справишься.

Я прикрыл глаза, окончательно все для себя решая, и очень тихо произнёс:

— У тебя получиться лучше.

— Только не в этом.

Так же тихо ответил он мне и вышел из комнаты.

«А что если я его оскорбил? Но с другой стороны, это он первым начал! Не надо было меня целовать, не надо было давать надежду».

Когда я был ещё совсем маленьким, мама любила читать мне на ночь сказки. Одну из них я особенно не любил. Она вызывала у меня отвращение и испуг. Это была сказка об одноногом солдатике.

Я, такой безупречный в детстве, боялся стать ущербным, не оправдать ожиданий родителей, что и произошло несколько позднее.

И сейчас отказ Матиаса снова больно резанул по моему и без того израненному самолюбию.

Как бы то ни было, я не собирался избегать его. Скорее, немного помучить своим равнодушием.

За дни, прошедшие с того памятного разговора, я ни разу не оставался с Матиасом наедине, подчеркнуто передавая все свои просьбы к нему через брата.

— Что происходит? – Матиасу всё же удалось застать меня одного в библиотеке.

— А что, что-то произошло? – я присел на краешек массивного письменного стола.

— Франц, ты обиделся из-за моего отказа? – Матиас встал напротив меня.

Я неопределённо дернул плечом:

— Даже если и так, какое Вам до этого дело, Ваше Высочество?

— Франц… — шаг, и он уже крепко меня обнимает. Как же мне хочется его оттолкнуть… как хочется… но вместо этого я обнимаю его в ответ.

— Я не знал, как ты ко мне относишься и поэтому, только поэтому, не принял твоего предложения. А ещё я боялся, что ты разочаруешься, решишь, что я тебя использую. Поверь мне, это не так! Ты стал первым человеком, который был столь искренним со мной…

— Приходи ко мне сегодня вечером.

— Приду, — короткий поцелуй.

Ожидание становилось невыносимым. Минуты превращались в часы и всё тянулись, и тянулись…

Наконец, тихо скрипнула дверь, пропуская в комнату долгожданного гостя.

Матиас приблизился ко мне, заглянул в глаза и нежно поцеловал.

— Ты уверен?

Вместо ответа я притянул его к себе, вовлекая в новый поцелуй.

Его руки скользнули под рубашку, исследуя каждый миллиметр моего тела. Закусываю губу, судорожно стараясь сдержать стон.

Я торопливо расстегиваю рубашку, не отрывая глаз от изумлённого Мате. Тот, словно зачарованный, наблюдает за моими действиями.

— Франц, твоя экзема… Она почти прошла! – Матиас легко пробегается кончиками пальцев по моей груди.

— Да. Я просил брата помогать мне вместо тебя в лечении.

— Ты прекрасен, — в самое ухо шепчет мой принц, чувствуя, как я вздрагиваю от его дыхания.

Я не помню, в какой момент на нас не осталось одежды. А Мате, кажется, так и не понял когда превратился из соблазнителя в соблазняемого. Глаза принца широко распахнулись, когда мои губы настойчиво стали ласкать его.

— Мате… — я задыхался от эмоций, накатывающих на меня, словно цунами, захлёбывался страстью, которой меня так щедро одаривал принц.

– Я… — мои руки скользнули вниз, чтобы оттолкнуть ладонь юноши. Но вместо этого я лишь сильнее обхватил ее пальцами, крепче прижимая к паху.

— Еще не время, – улыбнулся он, прижимая меня к кровати. Его пальцы скользнули меж моих ягодиц, лаская, не спеша проникнуть внутрь.

Дыхание начало сбиваться, но Мате чувствовал, что я ещё не готов.

Он опустил руку вниз, лаская. Он вырывал из меня стоны и всхлипы. Заставлял метаться, удовлетворенно наблюдая за мной.

— Франц… Я вхожу.

Я вздрогнул всем телом, принимая его в себя.

Двигаясь сначала медленно, с каждым новым движением Мате постепенно набирал темп.

Я выгнулся навстречу, сильнее прижимаясь к нему. Его глаза широко распахнулись, а с губ слетел сдавленный стон, когда он особенно глубоко вошёл в меня.

Ещё чуть-чуть, еще совсем немного…

Еще несколько движений, и мир меркнет перед глазами.

А на следующее утро Мате уехал обратно в столицу. Он обещал писать каждый день и не забывать меня. И забрать меня, сразу же как закончится ремонт в нашем столичном особняке.

Как бы то ни было, но в кои-то веки, у меня появилась по-настоящему важная причина жить.

Конец воспоминаний

________________________

Резко встав с кровати и потянувшись, я подошёл к окну.

Во двор неторопливо въезжала карета с королевским гербом.

========== Часть 4 ==========

Я выбежал на крыльцо, чтобы первым встретить гостей.

По правде сказать, не знаю, зачем я это сделал. Возможно, где-то в глубине души я продолжал надеяться, что это всего лишь глупая шутка.

Из кареты вышел человек, которого я ну ни как не ожидал увидеть.

Это был Ран.

— Чем обязаны Вашим визитом? – предельно вежливо осведомился я, когда он поднялся на крыльцо.

— Франц, Вы не поверите, но я приехал извиниться.

Ран тяжело вздохнул. Мне показалось, что он выглядел довольно виновато. Но я все-таки решил не спешить и расспросить его, для начала, как следует.

— Почему же не поверю? В конце концов, Вы говорили правду, какой бы горькой она для меня не была.

— Что ж, утешать Вас у меня нет никакого права. Так же как и судить. Я хотел извиниться за все, что наговорил про Вас тогда… и преподнести подарок.

Не могу удержаться от ехидной улыбки:

— Надеюсь безо всякого скрытого смысла?

Ран виновато опускает глаза: