Герой не твоего романа (СИ)

Хичоль прильнул к нему и чмокнул в щеку, но, подумав, поинтересовался:

- А можно в губы?

- Можно, – сказал монах, приподняв рукав кофты: он обмотал уже ненужный амулет вокруг запястья, как браслет. Хичоль воодушевленно поцеловал его. Настоящий Кюхён предостерегающе постучал палочками по столу.

- Джеш, вообще-то, я тебя люблю, – заявил Чанмин-вампир, резко поднимаясь со стула. – Я так никого никогда не любил – после Анджелы, конечно, но тут просто блажь автора. Я хочу, чтобы у нас была семья. Хочу видеть тебя рядом каждый день, хочу воспитывать нашего ребенка, хочу, чтобы у него появились братья!

- Я тоже хочу, – честно ответил омега. – Просто, ну, мысленно подстраховываюсь.

- Я предатель по натуре, да, – продолжил Чанмин. Он обогнул стол и встал рядом с омегой. Джеджун-певец сверлил его испытующим взглядом. – Ради собственной выгоды я кину герцога, своего господина, дона Эстебана – кого угодно! – Он взял омегу за левую руку. – Но еще я герой-любовник. И свою женщину не могу бросить по собственной воле даже под страхом смерти.

- Я не сомневаюсь, – мягко сказал омега. – Но жизнь – она сложная. Нужно подсознательно учитывать все варианты. Это как «пожарный выход». Пожар может быть, но ты ведь не ждешь его каждый день?

- Только предполагаешь, что он будет, – жестко ответил вампир. – А ты не предполагай. У нас огнеупорный материал. – Он быстро вытащил из кармана алый футляр, достал оттуда кольцо с бриллиантом и надел его на безымянный палец любимого. – Я хочу провести с тобой всю жизнь. Выходи за меня, Ким Джеджун.

- Ой, – только и сказал ошарашенный омега, изумленно глядя на кольцо.

- Не соглашайся, – шепнул настоящий Джеджун. – Не выходи за него. Да вас и не поженят, это будет просто банкет.

- Мы граждане Мексики и в Мехико можем заключить брак, – осадил его вампир, продолжая глядеть в обалдевшие глаза омеги. – Ну так что? Ты будешь моей женой?

Прежде Джеджун никогда не думал, что произойдет подобное. Красивый и неприлично молодой парень станет отцом его ребенка и будет просить, чтобы он согласился выйти за него замуж. Конечно, родители, братья и друзья не видели, как ему повезло, – их больше не было. Но вот Шивон, суперзвезда, разинул рот. А кто может похвастаться тем, что на его предложении руки и сердца офигел сам Чхве Шивон?

- Я согласен, – ответил омега, накрыв левую руку с кольцом правой. – Я хочу выйти за тебя замуж.

- Поздравляю! – захлопал в ладоши монах.

Хичоль опять поцеловал его и крикнул:

- Женитесь, гады!

Вампир встал перед омегой на колени и коснулся его губ своими. Кто бы мог подумать тогда, под Москвой, что этот случайный отпрыск идиотского жанра станет его судьбой…

Герцог провел почти всю ночь с Минни; тот еще прикидывался раненым, а потому в один прекрасный момент позвонил «нуне» и стал жаловаться, что его все забыли и бросили. Омега хотел ехать сам, однако герцог вызвался сделать это вместо него:

- Все равно мне на вас смотреть тошно: разбились по парам, словно девицы на выданье и холостые юноши на каком-нибудь деревенском балу, – объяснил со снисходительной улыбкой оборотень. – Не составлять же компанию умственно неполноценному китайцу.

- Спасибо, – ответил Чанмин-вампир, обнимая своего омегу. – Значит, Джешка – мой. Нам, наверное, многое нужно обсудить.

Разговаривать, правда, эти двое долго не смогли: чувствуя новый прилив сил в качестве жениха и невесты, они свели общение до нежных поцелуев и откровенных ласк. Лишь уже после секса, лениво наслаждаясь теплом тела Чанмина, Джеджун резко раскрыл глаза и вспыхнул от негодования:

- Да ведь Юно намекнул, что тоже хочет себе пару! – воскликнул он, тряся жениха за плечо. – Нашего Минни!

- Ну, не станет же он его насиловать, – вяло отмахнулся вампир. – А насчет всего остального – это уж дело самой «Пуговички».

- Он еще ребенок! – возразил Джеджун. – Завтра же серьезно поговорим с герцогом! Ишь, подкатывать начал…

Чанмин застонал, пряча голову под подушкой. И когда он успел забыть, что невеста у него уже с ребенком, – теперь ведь отчимом придется стать и воспитывать это нечто…

Остальным персонажам, правда, ограждение Минни от посягательств его светлости показалось более важной задачей. Первым воодушевился, естественно, Кюхён. Он, не выступавший и не заряжавший амулет несколько дней, стал лучиться энтузиазмом уже тогда, когда сам Джеджун зевал, слоняясь по кухне со взъерошенными волосами, а Джунсу вообще дремал, положив голову на стол (он пришел, чтобы сделать «завтрак в постель» для любимого, однако любимый ничего не дождался и сам уже вполне бодро ел багет).

- Конечно, герцог попробует соблазнить малыша Минни, – согласился Кюхён, задумчиво сдвинув брови. – Но, может быть, ему хватит благоразумия отнестись к юноше бережно, учитывая его ранимую натуру и неопытность.

- Чего ему хватит? – сонно отозвался Джунсу. – Да он же тебя засосал, хотя ты вообще думал, что детей в капусте ищут. Или что они от поцелуев рождаются, как, например, я лет до шести. Ты тест на беременность делать не побежал?

- А ведь он прав, – с тревогой признал монах. – Герцог может и не проявить должной осмотрительности. Но если он хочет начать отношения с Минни, ему придется развивать их постепенно.

- Падре, ты уж прости, – опять вклинился Джунсу, все еще не отлепляя головы от стола, – но чего там развивать? Секс – это не бизнес-проект, им можно заниматься ни с того ни с сего, просто потому, что так захотелось.

- Не в случае Минни же! – Джеджун даже совсем проснулся от шока: кто-то посмел предположить, что его «приемный сыночек» может переспать с кем-то хоть завтра и без обещаний вечной любви.

- Ой, подготовка там нужна, – усмехнулся Чанмин. – Если серый присунет ему в порыве безудержной страсти, то просто порвет, как тузик грелку.

- Пошляк! – Джеджун шлепнул его ладонью по груди. – Я ведь не об этом. Первый секс – невероятно серьезный шаг, в определенном смысле, это травма…

- Я же говорю: по швам, – подмигнул Чанмин.

- Пси-хо-ло-ги-чес-ка-я!

- Какая еще травма? – Джунсу полностью включился в беседу, выпрямившись и подняв голову. – Тебя что, насильник девственности лишал? Кому придет в голову просыпаться ночами в холодном поту только из-за того, что он увидел чужой член? Ючон уж на что нежной фиалкой был, и то в депрессию не впал.

- А че сразу фиалка? – удивился майор, по своему обыкновению, завтракавший стоя и поближе к холодильнику.

- Не ты, а мой покойный парень, – поправил художник. – Солнышко, ну с чем ты ешь багет? Правильно, ни с чем. Намажь на него хоть что-нибудь. Колбаски положи.

- Куда уж тут класть, – ответил майор, презрительно глядя на маленький кусочек хлеба, еще не отправленный в его желудок.

- Ему уже давно не шестнадцать, а он еще невинен. – Кюхён, встав на сторону Джеджуна, продолжил дебаты с женихом последнего. – Это значит, что ему не требуется физическая близость как таковая, он хочет познать ее лишь с тем, кого искренне любит.

Омега кивал с самым важным видом.

- Ну и пусть влюбляется в герцога, ХоМинам вообще так положено, – устало ответил Чанмин. – И приспичило вам устроить ему сексуальное воспитание? Не лезьте. Этому мелкому ведь уже двадцать семь!

- Вот именно, в таком возрасте даже сложнее! – с жаром заметил Джеджун. – Когда ты подросток, многое компенсирует любопытство, некоторое сумасбродство. А взрослый более зажат, он привык, что в его постели не бывает «посторонних». И когда ты, уже не будучи на все готовым влюбленным подростком, впервые раздеваешься перед мужчиной, то чувствуешь себя совершенно беззащитным… Это стресс.

- Дже, у тебя же везде стресс, – безразлично напомнил художник. – Ты пошел в магазин за палтусом, а там палтус несвежий – вот и стресс. Но не все такие.

- И прекращай уже вспоминать своего Юночку, – прищурился Чанмин, уперев руки в бока. – Мне не особенно интересно слушать про то, как ты трясся рядом с этим «мужественным и прекрасным альфой», впервые сняв перед ним трусы. – Джеджун густо покраснел и опустил взгляд, теребя пальцами кончики своих волос. – А вообще, ты зачем с ним спал? Двадцать девять лет в девках ходил – не мог еще один годик меня подождать?