Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

Сабзиро понимал, что своей последней выходкой больно ранил Алвина и чувствовал себя слегка виноватым. Встречаться с ним после этого не хотелось, и он даже решил уехать. Но почему-то остался и весь день мрачно слонялся по замку, радуясь, что эльф не высовывается из своей комнаты. Правда, к следующему утру Дракон вполне пришел в норму и решил, что все в порядке. Собственно, что такого ужасного он сделал? Маг уже терпел от него всякое, стерпит и это. Когда Глим принес завтрак, он послал его за Алвином, горя желанием как следует отыграться за свое вчерашнее пусть слабое, но все-таки раскаяние.

Эльф скоро пришел и, хотя и был слегка осунувшимся и немного бледнее, чем обычно, но глаз не отводил и вообще держался достойно. Переступив порог, он склонился перед господином в почтительном поклоне, но опуститься на колени даже не подумал. Дракон сердито нахмурился. Это еще что за новости? Стоило чуть ослабить вожжи, и сразу на тебе. Мага надо было срочно поставить на место. А это место в представлении Сабзиро было не за столом, а у его ног. Он уселся в кресло и небрежным жестом указал эльфу на пол. Но тот, вместо того, чтобы броситься выполнять приказ, остался стоять, где стоял. Дракон снова сдвинул брови и активировал ошейник. Алвин почувствовал удушье, знакомую одурь, подавляющую волю, желание повиноваться и сосредоточился на том, чтобы этому желанию противостоять. Сабзиро не верил глазам: Маг побледнел еще больше, на висках и на лбу у него выступил пот, взгляд стал мутным, он чуть покачнулся, но с места не двинулся. Дракон по привычке замахнулся, чтобы ударить эльфа по щеке, и тут откуда-то из воздуха вылетел толстый водяной жгут и, обвив руку от запястья до локтя, потянул ее назад, заламывая к лопаткам. Сабзиро попытался высвободиться, но жгут держал крепко.

Дракон уставился тяжелым взглядом Магу в глаза и поинтересовался, что все это значит, не сошел ли он от позавчерашнего потрясения случайно с ума. Алвин напрягся, изо всех сил борясь с желанием сделать все, что от него потребует господин, и ответил, что будет соблюдать контракт и выполнять приказы, но в пределах разумного. Отныне не станет делать ничего, несовместимого с честью благородного эльфа. Хотя это по его недосмотру в договор не вошло, но он говорил об этом еще при первой встрече. Сабзиро неприятно оскалился и, пробормотав, что сумеет выпороть непокорного раба и одной рукой, бросился на Мага. Борьба с магией контракта отняла у Алвина так много физических и душевных сил, что теперь их совсем не осталось. Поэтому Дракон в этот раз с ним справился легко. Правда, наказать раба как следует ему так и не удалось. После первого удара эльф от пережитого напряжения лишился чувств, и Сабзиро, не видя никакого интереса в том, чтобы лупцевать бесчувственное тело, тут же прекратил. Он позвал Глима и велел ему немедленно убрать из гостиной «эту падаль». Слуга потоптался вокруг эльфа, покачал головой и буркнул, что из-за своей немощи нести его не сможет, разве что волоком. Но Дракону эта мысль почему-то не понравилось. Ругаясь сквозь зубы, он рывком поднял Мага с пола, взвалил себе на плечо и понес сам. Капитан Нуар, хоть и не вышел ростом, был парнем жилистым. Идя по коридору, он продолжал ругаться и язвил насчет того, что эльфы только считаются изящными созданиями, а на самом деле весят дай боже.

Доставив Алвина в его спальню, Сабзиро без лишних церемоний сбросил тело на кровать и отправился завтракать. Странное происшествие почему-то разожгло в нем зверский аппетит. Уезжать он пока не думал. У него оставалось еще два дня отпуска, и ему было очень интересно, что будет дальше. Алвин очнулся еще в коридоре, но виду не показал. Он был сильно вымотан, поэтому тихонько висел у Дракона на плече, чувствуя, как крепкая горячая рука надежно поддерживает его под зад, и это ощущение было удивительно приятным. В обед господин видеть раба не пожелал, и Маг опять остался голодным. На ужин его все-таки позвали. Алвин, войдя в гостиную, опять низко поклонился и почтительно спросил, разрешит ли ему господин сесть за стол. Господин разрешил, но, едва голодный эльф потянулся к еде, как сок в его стакане превратился в кусок льда, а суп в тарелке стал холодным, как вода в проруби. Дракон издевательски захохотал, и заявил, что горячую пищу и жидкий сок Алвин получит только в том случае, если будет есть на полу. Маг сосредоточился, разогнал взглядом молекулы воды посильнее, и вскоре суп уже дымился, а лед в стакане растаял. Эльф успел съесть несколько ложек и выпить пару глотков, после чего все повторилось и ему снова пришлось греть еду. Ужин сильно затянулся. Алвин пытался поесть, Сабзиро развлекался тем, что этому всячески мешал.

Наконец, Глим унес посуду, и Дракон сразу сделался серьезным. Ему надоело шутить, и он решил, что пора уже покончить с этим нелепым бунтом. Услышав приказ господина, Алвин послушно присел перед его креслом и сделал ему массаж стоп. Но когда Сабзиро, чтобы окончательно показать, кто тут хозяин, поставил ногу эльфу на голову и резко пригнул к полу, его окатило ледяной водой. Маг, понимая, что за этим немедленно последует расплата, вскочил и убежал к себе, крикнув на прощанье, что если Дракон опять вздумает высадить дверь, то получит на голову целый бассейн, и плевать, что придется самому спать в сырости. От такой дерзости Сабзиро сначала обомлел, потом разозлился, но испытывать судьбу не стал. Он провел беспокойную ночь, гадая, что за бес вселился в ушастого, а утром, махнув рукой на отпуск, отбыл, но к выходным примчался опять. И еле дождался следующих.

Противостояние продолжалось. Глаза Дракона метали синие молнии. В глазах Мага бушевал штормовой океан. Сабзиро казалось, что вместо нежной дождевой прохлады, которой всегда веяло от Алвина, до него теперь долетают соленые ледяные брызги. В замке лились потоки воды, еда в тарелках покрывалась инеем, в воздухе свистел ремень, звякала цепь, двери слетали с петель, традиционный поцелуй напоминал дуэль. Глим, кряхтя, вытирал лужи, вешал двери на место и ворчал, что хозяин со своим гостем, должно быть, рехнулись вконец, и, если будут и дальше продолжать в том же духе, то превратят замок черт знает во что, а, может, вообще разнесут. Сабзиро, кажется, никогда еще так не жалел, что не может в полной мере распорядиться своим магическим потенциалом. Он прикидывал, как хорошо было бы превратить эльфа в ледяную статую, и как замечательно эта статуя смотрелась бы в одной из ниш парадного зала, но реализовать свою мечту не мог и от этого страшно бесился. Его вообще все это ужасно злило, он приходил в ярость, давал себе клятву, что пошлет Алвина к черту, и гори этот контракт синим огнем, уезжал, но приближались выходные, клятва забывалась начисто, и он снова мчался в замок. Он ничего не мог с собой поделать, такой Маг нравился ему еще больше.

Дорога до замка была уже настолько привычной, что он, кажется, мог проехать ее всю с закрытыми глазами. Машина неслась вперед, а мысли Сабзиро неслись еще быстрее, стремясь к Магу, достигая, вращаясь вокруг него. Алвин… Алвин – Штормовой Океан… Ты прекрасен не только в покорности, но и в ярости. После всего, что я сделал с тобой, ты, должно быть, меня ненавидишь. И эта великолепная, ослепительно-яркая ненависть сводит меня с ума. Подчинить твою ярость, добиться тебя такого было бы настоящей победой и упоительным наслаждением. Если бы ты знал, как я хочу тебя, Алвин. И как ругаю себя за то, что согласился на это ограничение. И как иногда жалею совсем о другом. О том, что уже никогда не узнаю, как все было бы между нами, если бы я не поспешил с этим контрактом, а согласился на сотрудничество и дружбу, которые ты тогда предлагал.