Будет больно (СИ)

Моросил мелкий дождь, бил в стекло. Сильные порывы ветра швыряли под колеса ветки и мусор, ощутимо толкали машину в бок, стоило только выехать на открытую местность. Из-за непогоды ночь казалась темнее обычного. Юнхо осторожно ехал по скользкой дороге, возвращаясь из кузни. Он, как и многие его коллеги, не держал собственную, предпочитая арендовать мастеров при необходимости. Конечно, он мог бы разместить наковальню, тиски, стеллажи для тяжелых инструментов, пневманический молот, отрезной станок и, собственно, горн в отдельном сарае, однако это вылетело бы в копеечку. К тому же требовался бы помощник или даже несколько, ведь Чон не подсвечники клепал, и даже не витую ограду. Для того чтобы отлить идеальную по его меркам статую, нужен был истинный профи и фанатик своего дела. Юнхо и сам любил постучать по железу, освоил кузнечное художественное дело, и даже обычную сварку, однако из года в год ездил к старому приятелю за несколько десятков километров.

Еще пара минут, и яркий свет фар высветил убегающую направо дорогу, прилично размытую дождем. Юнхо притормозил и аккуратно вошел в поворот, вскоре подъехал к воротам. Он изрядно вымок, пока бегал открывать тяжелые двери, а потом еще и закрывал их. Мельком оглядев, все ли в порядке во дворе и висит ли на его студии замок, мужчина скрылся в доме.

Стряхнув в генкане обувь, он, не побеспокоившись поставить их ровно у ступеней, прошел в гостиную. При этом плотно затворил седзе, чтобы не пустить сквозняк. Уши его уловили еле слышное бормотание — в спальне работал телевизор.

— Дже? — позвал он негромко.

Ему никто не ответил. Стаскивая на ходу мокрую футболку, Юнхо обошел стол и заглянул в приоткрытые двери спальни. Экран телевизора пестрил яркими картинками, что, впрочем, абсолютно не мешало Джеджуну. Парень спал, обхватив подушку руками и ногами, и прижав ее к груди словно любимого. Обнаженный, беззащитный, совершенный. Можно было без труда сосчитать позвонки. Юнхо пожевал нижнюю губу, разглядев знак обладания — на шее сабмиссива темнела полоска ленты. Его глаза непроизвольно метнулись к ягодицам Кима. Подавив желание отвесить пощечину притягательным булочкам, Юнхо подошел и укрыл пэта одеялом. Выключив телевизор, мужчина вышел из спальни. Наскоро приняв душ, он зашел на кухню попить воды. С изумлением оглядел гору посуды, утром брошенную догнивать свой век в раковину, а теперь слепившую глаза своей чистотой на столе. Рядом лежали наляпанные неумелой рукой онигири. Требовалась недюжинная фантазия, чтобы разглядеть в рисовых комочках треугольники. Однако тот факт, что золотой мальчик снизошел до работы по дому весьма и весьма тронул мужчину.

На вкус еда оказалась не лучше, чем на вид. Пресный, успевший немного подсохнуть рис встал комком в горле. Однако Юнхо не посмел выбросить то, что могло оказаться первыми потугами Джеджуна в кулинарии. Проглотив все и запив водой, Чон вернулся в спальню, разделся и забрался под одеяло. Обнял своего малыша.

— Холодно, — пробормотал тот, пихнул локтем, угодив Юнхо в живот.

— Давай согреемся, — шепнул ему мужчина, поцеловал в шею и потерся проступившей щетиной на щеке о нежную кожу парня.

— Спать хочу, — капризно буркнул Дже, отполз на самый край кровати.

Улыбнувшись, Юнхо улегся удобно и закрыл глаза. Стук капель по крыше убаюкивал, добавлял чувства уюта дому, что защищал от разбушевавшейся стихии. Уставшее тело быстро расслабилось в тепле, которое просто волнами исходило от парня, и мужчина быстро уснул.

К обеду, когда Джеджун соизволил проснуться, уже ярко светило солнце. Хозяина дома не наблюдалось, впрочем, как его кроссовок и наушников — не озаботившись завтраком, Чон ушел на пробежку. Почесывая грудь и зевая, Дже обошел дом, вышел на крыльцо. Прохладный ветер взволновал его нечесаные волосы, загнал обратно в дом. Пришлось одеваться. А после ляпать бутерброды, ибо пустой желудок громко выражал свое возмущение. Закутавшись в махровый халат, Дже выбрался на свежий воздух, вытащил подушку и уселся ожидать Юнхо. Чтобы скоротать время, залез в мобильный. И, как часто это бывает, погрузился в виртуальный мир с головой. Да так, что не заметил, как во дворе появился незнакомый тип.

— Прошу прощения, — холодная вежливость японца наткнулась на полное безразличие парня.

Джеджун был слишком поглощен перепиской с другом, чтобы отвлекаться на каких-то там япошек.

— Юнхо дома? Он в студии? — Прошла, наверное, минута, но вопросы так и остались без ответа. В конце концов, терпение вышло, и мужик попросту отобрал гаджет.

Дже вскинул на него глаза. Изумление быстро сменилось возмущением.

— Эй! — парень вскочил на ноги, чтобы на него не глядел сверху-вниз. Однако его оппонент был выше на добрую голову, и старше лет на тридцать. Но проблесков уважения у Кима сие открытие не вызвало. Наоборот, Дже нагло выпятил подбородок. — Верни!

— Где Юнхо?

— Откуда я знаю?! Бегает где-то… — прищурившись, Джеджун оглядел одежду мужчины, наметанным глазом заценил дизайнерское качество. Тот в свою очередь разглядывал парня. В особенности его внимание привлекла бархатная лента, которую было видно в низком вырезе футболки. — Сам-то кто будешь? И почему заходишь сюда, как к себе домой?

— Хм, нового щенка завел, значит… — пробормотал мужчина, потом надменно поджал губы. И скрестил на груди руки, так, чтобы на указательном пальце блеснуло широкое кольцо. Дже непроизвольно метнул взгляд на аксессуар, ибо тот переливался на солнце. Печать была выполнена в форме круга, разделенного на три «лепестка». — Глаза опусти.

— Чего?!

— Закрой рот.

— С чего бы…

— Ты — сабмиссив. Ты выбрал эту роль и соответствуешь ей, — чеканил каждое слово мужик, твердо и властно. — Даже вне сессии.

Джеджун задохнулся от злости. Румянец расцвел на его щеках, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Ты — питомец, ты никто, если хочешь знать. В присутствии своего доминанта, чужого ли, ты должен проявлять уважение. И я требую уважения! На колени, мальчик! Смотреть в пол!

Дже кожей ощутил опасность, исходящую от японца. Колени его словно автоматически подломились, и он встал в заученную позу, скрестил за спиной запястья и опустил голову. При этом кровь в нем так и кипела. От стыда за то, что кто-то помимо Юнхо увидел его в таком положении.

— Твой доминант никчемный, если не объяснил простейших правил, — мужчина с садистским наслаждением смотрел, каких усилий стоило Дже удержаться в позе повиновения при этих его словах. Он мелко дрожал от накатываемых эмоций, шею залила краска. — Позволю себе краткую лекцию. Ты должен служить, подчиняться, доставлять удовольствие. Запрещены ложь, ненормативная лексика, наглость, вызов, прямой взгляд, ревность, требования…

— Так же запрещено командовать чужим сабом, если обмен не был оговорен обеими сторонами заранее, — раздался знакомый голос. — Добрый день, господин Нокамура.

Джеджун не удержался и взглянул на приближающегося Юнхо. Мужчина прочитал на его лице радость, облегчение, смятение. И откровенный страх.

— Все в порядке, Дже?

— Да… хозяин, — жалобно ответил Ким, ощущая, как набегающие слезы унижения жгут глаза.

— Подготовь мне ванну.

— Да, — Джеджун даже поклонился, быстро вскочил на ноги и убрался с крыльца.

Как только закрылась дверь, а за ней прошуршало седзе в генкане, Чон перевел взгляд на гостя.

— Что между вами произошло, Такихиро? — наедине Юнхо сменил вежливый стиль обращения на повседневный.

— Маленькое недопонимание. Этого чудесного жеребца еще объезжать и объезжать, — японец с улыбкой вернул изъятый телефон, потом подал протянутую ладонь. — Где только ты находишь подобные неограненые алмазы?

— Случайность, — пожал плечами Юнхо, потом сделал приглашающий жест в сторону студии.

— Тогда ты просто баловень судьбы, мой друг. Каждый твой саб необычайно хорош собой. И столь же непокорен. Мальчишку нужно наказать как следует.

— Будь уверен, я займусь этим в ближайшее время, — Чон извлек связку ключей из кармана, щелкнул замком и пропустил старого друга и по совместительству бизнес-партнера внутрь. — Приехал за эскизами?