Прикоснуться к тебе (СИ)

— Ник? Ты куда?

Это Оксана выглянула из кухни.

— К другу.

Я не сказал больше ни слова. Оставляя все позади, маму, этого необычного парня, собственные планы и какие-то идиотские мнения с моей стороны, я бежал по лестнице от лифта, а потом просто по улице. На меня оборачивались прохожие, смотрели как на придурка. Ну да, я же забыл надеть пальто. Хорошо хоть, что не босиком побежал.

Но ноги быстро промокли от луж, свитер неприятно лип к коже, промокнув от дождя. Волосы лезли в лицо, а я все бежал и бежал, судорожно сжимая в руке связку ключей.

Казалось, что прошла целая вечность перед тем, как я остановился у двери в его квартиру. Я пытался успокоить бешено колотящееся сердце и выровнять дыхание, но выходило плохо.

Наконец я отпер дверь и шагнул в темную квартиру. Я быстро нашел дверь в ванную, хотя сделать это почти в полной темноте было сложно.

Я оперся плечом на дверь и на секунду замер. Что теперь делать?

— Кастров?

Ноль реакции.

— Андрей!

Тишина.

— Идиот. Открой! Открой, или я вышибу эту дверь к чертям!

Мне наверняка показалось, но я слышал что-то за дверью перед тем, как принял окончательное решение ее выбить.

Крепкая оказалась, сволочь.

Только с третьей попытки получилось ее распахнуть. Какую-то секунду я привыкал к яркому свету, а еще через секунду все, что я чувствовал отошло на второй план. Дикая, но быстро угасаюшая боль в плече, резь в глазах и колотящееся сердце. Все стало неважным.

Недалеко от так удачно не задевшей его двери на полу сидел Андрей, оперевшись спиной о стену, а головой о ванну, что был справа от парня. Глаза были наглухо закрыты, а рядом с безвольно лежащей рукой покоилась баночка из-под каких-то таблеток. Пустая.

Я перестал дышать. Кинулся к Кастрову, упал рядом, больно ударяясь коленями и проверил пульс. Живой. Может скорую, или…

— Какого х*ра, Кастров?!

Он сидел на полу и ухмылялся. Я только сейчас понял, что моя рука путается в его волосах, а вторая держит руку. Точнее теперь уже наоборот.

— Ты пришел.

— Я не…

Он открыл глаза и в них были слезы. Радости. Наверное.

Я чувствовал, как начинал дымиться от злости на него. Какая же он сволочь.

— Козел… Урод, кретин! Как ты только додумался до такого?! Это не смешно, слышишь меня?!

Каким-то волшебным образом я оказался у него на коленях. Теплые руки крепко, но нежно держали меня за талию.

— Ты испугался за меня?

Его глаза. Я не могу так просто оторваться. Черт. Что он со мной делает, а?

— Еще как. У меня чуть сердце не остановилось, когда я тебя здесь увидел!

Начинаю бить его в грудь. Я почти кричу.

— Ты вообще не понимаешь, как это страшно, когда твой…

Я запнулся на секунду.

— Кто? Договори.

— Перебьешься.

Я хотел отвернуться, правда хотел. Или же нет? Как же сложно сейчас выбрать.

— Ну вот что? Что ты ржешь?

Он смеялся. Чисто и довольно тихо. Но я же слышал, слышал все.

— Я счастлив.

Наши губы встретились как-то сами. Я отвечал на немного грубые движения, но почти не думал, что именно делаю. Горячо и слишком сладко, слишком желанно и нужно, чтобы противиться.

— Я так испугался, а ты…ты…

— Ш-ш, тише. Прости. Я люблю тебя.

Мне что, не одному тяжело говорить? Даже удивительно. Не только я пьянею от этого поцелуя, который, как мне самому кажется, длится бесконечно долго.

Теплые руки залезают под свитер и я вздрагиваю.

— Ты весь замерз.

— Так согрей.

Что я несу? Ну все. Теперь слова назад не взять. Этот… Андрей уже все услышал.

Я остаюсь без свитера, а после без футболки. По влажной коже проходит неприятная волна холода, но тут же рассеивается, когда я оказываюсь в кольце любящих горячих рук. И так хорошо становится телу, что разум решает все же оставить нас наедине.

Мы целуемся, сидя на полу в огромной ванной. Целуемся слишком долго. Я официально побил собственный рекорд.

— Ник?

— М-м?

Ну, а что? Я не могу сейчас говорить.

— Ты же все еще…

Я только киваю, просто потому, что на большее не способен. И я прекрасно понимаю, о чем он спрашивал.

— Серьезно?

— Нет, блин, шутка.

Я для себя четко определился, чего хочу этой ночью. Я просто хочу это тело напротив. Я хочу сойти с ума вместе с ним.

Я не знаю, кто именно начал новую серию поцелуев, но от них действительно сносило крышу. Было трудно дышать, но я закрывал на это глаза. С ним слишком хорошо. Слишком хорошо, чтобы даже думать о том, чтобы прекратить.



В какой-то неопределенный момент меня резко поднимают с пола. Я оказываюсь висящим на Кастрове, обхватив его ногами за бедра. Наверное я слишком легкий, раз мы так долго так простояли. Не важно.

— Я так больше не могу… — выдыхает он мне в губы, снова целуя.

Мы движемся и через какое-то время падаем. Я оказываюсь под ним. Не хочу отстраняться от него. Я так боялся, что не успею, что что-нибудь случится. Но вот он, передо мной, живой, настоящий, мой.

Влажные губы припадают к шее, я вздрагиваю и чуть царапаю оголенную спину Кастрова ногтями, когда чувствую, что на шее сомкнулись острые зубы. Оставляет нежный поцелуй в самом уголке губ, как бы извиняясь, а я, закусив губу изнутри, терплю. Я хочу наброситься на него и разорвать. Просто за то, что не хочу его отпускать. Не желаю его ни с кем делить.



Не помню, когда на нас обоих не осталось одежды.

Я помню его поцелуи, оставленные на каждом, даже самом бледном следике от шрама, затуманенные страстью глаза, сверкающие в темноте, тихий нежный шепот на ухо, все эти признания и собственные тихие и громкие стоны, которые не успевали вырываться на воздух. Их у меня забирали. В его руках было нестерпимо жарко. Я плавился и сгорал, понимая для себя все больше. Почему я так и не оттолкнул его навсегда? Я не боялся этого огня. Я просто жаждал гореть вместе с ним.

Боль, слезы, рваные поцелуи и сдавленные крики, извинения, все смешалось в одну гамму чувств, разобрать по ниточкам которую совершенно невозможно. Сладостная боль расплывалась по телу, отдавала колючими искрами на кончиках пальцев.

В этой неразберихе эмоций и ощущений проскользнули слова. Перед самым финалом. Слабо и тихо, но слишком важно, чтобы просто так пропустить.

— Я люблю тебя.

И это говорил я.

Весь мир затих. Даже рвущееся из груди сердце замерло.

— Ч…что?

Мы оба задыхались. Я не мог больше терпеть. Кто просил его остановиться?

— Я люблю тебя…люблю.

Я улыбаюсь, смотря на слезы в его глазах. Слезы радости. Я в этом уверен.

Больно стукнувшись зубами, он впивается в мои губы поцелуем. И снова чувство, будто я в Раю. Это слишком круто, чтобы быть правдой.

Я не верю сам себе. Только…только его губам напротив. Истерзанным и сладким, родным.

Где-то в животе словно взорвали фейерверк. Тысячу фейерверков разом. Я не чувствовал собственного тела. Только цунами из удовольствия, накрывшую нас с головой.

Я лежал, положив голову на его грудь. На моих плечах покоились теплые руки. Дыхание еще немного сбивалось, по лбу катился пот. Я лежал и смотрел немного наверх, встречаясь с сапфировыми глазами и почему-то краснея.

— Я люблю тебя. Прости.

Тихий шепот чуть нарушает идиллию. Я могу ответить, хочу ответить, знаю, что ответить и отвечаю.

— Я люблю тебя. И прощаю.

Я отвожу взгляд, но знаю, что он сейчас улыбается. Смотрит на меня, может гладит по немного влажным волосам.

А я…

А я просто отправляюсь в царство Морфея с улыбкой на лице. Впервые за довольно долгое время.

Комментарий к 2.Часть 20.

Ну что, спешу сказать, что эта часть предпоследняя. Это неведомое что-то близится к своему финалу. Эх, даже как-то грустно стало(

========== 2.Часть 21. ==========

Как же хорошо…когда не надо рано вставать утром. На самом деле именно сегодня благодарен Вселенной за предоставленное воскресенье.