Там, где мы есть (СИ)

Они не разрывают зрительный контакт и тогда, когда темнота вокруг них рассеивается, возвращая их в гостиничный номер, за окном которого начинало заниматься утро.

— Скажи мне, что это — не сон…

— Смотря, что ты считаешь сном…

— Тебя… — Колин протягивает руку к лицу Роба, чтобы поправить его челку, мешающую ему смотреть в теплую зелень глаз, но почему-то не решается. — И… его. И нашу ночь в твоем Неверлэнде…

— Ты же знаешь… — Робби дергает уголком губ и вроде как улыбается ему, но у Колина болезненно сжимается сердце от этой улыбки. — Нет никаких снов, а есть…

— …другая реальность, куда мы уходим, когда засыпаем, — Колин вспоминает, о чем когда-то рассказывал ему Роб. И если до сегодняшней ночи он относился к этому с некоторой долей недоверия, то теперь Колин убедился в том, что другая реальность действительно существует — он провел там потрясающую и очень реалистичную ночь со своим красивым мальчиком. Жаль, что единственную… — И я бы хотел засыпать рядом с тобой каждую ночь в этой реальности, чтобы с тобой же уходить в другую, — он замечает промелькнувшее в зеленых глазах сожаление и торопливо, чтобы успеть сказать все, что ему хочется сейчас сказать, продолжает: — Я знаю, что это невозможно. Знаю, что ты мне скажешь… И то, что мы не можем быть вместе в этой реальности, и про жизненные обстоятельства, и про обязательства, и про теорию взаимоисключения. Хотя этой ночью твоя теория не подтвердилась… — Колин задумчиво смотрит в глаза своего мальчика и спохватывается, когда в них мелькает недовольство. — Я все это знаю, Робби. Но мне бы хотелось быть с тобой… во всех реальностях. Хотя бы иногда. Чувствовать тебя. Знать, что мы есть…

— Не начинай, Колин, — Робби морщится и хмурит брови, а сожаление в глазах окончательно сменяется недовольством. — У тебя был выбор, но ты выбрал одну ночь, которую получил, и которая, увы, закончилась, — Роб дотягивается до лежащих тумбочке часов и бросает взгляд не циферблат. — Мне пора.

— Останься, Робби… — Колин хватает Роба за руку, останавливая его попытку подняться, и притягивает к себе. — Не уходи, — он сжимает его ладонь, порывисто целует прохладные пальцы и отчаянно умоляюще шепчет: — Останься… Я ведь не прошу невозможного… Всего пару дней… вместе… в этой реальности… Проведем их так, как захочешь ты. Пожалуйста, Робби…

Он умоляет своего мальчика в надежде, что Роб все же согласится. И в какой-то момент ему даже кажется, что мольбы будут услышаны, но… Колину хорошо знаком этот вмиг потемневший гипнотизирующий взгляд, как и крепкая хватка, из которой невозможно высвободить руку, и холод, впившийся иглами в его ладонь.

— Возвращайся в свою реальность, Колин…

Сердце замирает, когда прохладные губы касаются его лба, погружая в головокружительную невесомость. Веки тяжелеют. И Колин, чтобы освободиться от магического воздействия, дергает головой, отстраняясь от губ Роба, но тут же тонет во взгляде его глаз, черные зрачки которых заполняют всю зелень радужки, а потом чуть сжимаются, освобождая… голубовато-зеленый с прожилками плавящейся зелени край…

— С возвращением в Листерию, Капитан Джонс, — хорошо знакомая широкая улыбка и приветственный кивок головы. — Хеллион все же оказался прав.

— В чем? — Колин вцепился в подлокотник кресла, в котором сидел, и быстро окинув взглядом… капитанскую каюту, понял, что Робби переправил его в ту реальность, где находится его подсознание, и где он никто иной как Капитан Киллиан Джонс.

— В том, что ты вернешься за своим кораблем, — Феликс хмыкнул и отложил в сторону книгу, которую держал в руках.

— Я не собирался возвращаться, — Киллиан вскинул голову на сидящего напротив Феликса и зацепился взглядом за висящий за его спиной портрет Питера. — Он настоял на этом.

— Понятно… — Феликс задумчиво кивнул. — Впрочем, Хелли так и сказал. Расстроился немного… — парень усмехнулся застывшему в глазах Киллиана вопросу. — Что его план не сработал так, как он рассчитывал.

— А зачем был весь этот план? — поднявшись, Киллиан подошел к рабочему столу, выдвинул потайной ящик и вытащил свой защитный амулет. — Нет, я, конечно, безумно счастлив, что смог его увидеть. И все же… — он повернулся к Феликсу, — …если бы я уплыл из Листерии на «Роджере», то мне не пришлось бы возвращаться.

— Хелли хотел вызволить из листерийской ловушки хотя бы тебя. Сказал, что у него больше нет никаких сил «слушать» твои мысли, — Феликс улыбнулся и снова посерьезнел. — У нас были серьезные опасения, что Листерия откроет свои границы на очень короткое время или… — тонкий еле заметный шрам на правой щеке Феликса нервно дернулся, — …вообще не откроет, если у Хелли ничего не получилось бы.

— У меня тоже были такие опасения, — Киллиан кивнул своим мыслям, вспомнив, как не вылезал из Библиотеки Верховного Мага и выискивал в талмудах упоминания о случаях, когда листерийская граница не открывалась во время Церемонии Возложения Обязанностей. В истории Листерии было только два таких случая: один закончился весьма печально для кандидата в Верховные Маги, а второй… Второй, как ни странно, тоже был связан с Неверлэндом — тогда Верховным Магом стал Хранитель Снов, и это был самый светлый период в листерийской истории. Киллиан даже нашел записи о том, что ахроматичный Мир в тот период был расцвечен красками. Правда, приглушенных и спокойных тонов, но все же… — И все же я был уверен, что у Хеллиона все получится.

— У него все получилось, потому что Питер позволил ему установить связь со своим Неверлэндом.

— Можно подумать, у Питера был выбор, — Киллиан хмыкнул и покачал головой — в способностях Верховного Мага Листерии виртуозно манипулировать людьми он не сомневался, как и в том, что если Феликс находился на корабле, то и Хеллион должен был быть где-то здесь. — Кстати, а где Хелли?

— На палубе. Разбирается с заклятием Притяжения и болтает с Мистером Сми, — Феликс указал на потолок каюты, привлекая внимание Киллиана к голосам над их головами. — Пойдем. Он ждет нас. Сказал, что знает, как снять заклятие, но для этого ему нужны мы оба, — Феликс поднялся с кровати, на которой сидел, и направился к двери каюты.

— Между прочим, твой Хеллион мог бы и убедить Питера не отправлять меня обратно, — Киллиан, проходя мимо кровати, бросил взгляд на портрет того, кто обещал его ждать в… их Неверлэнде.

— Не мог, — Феликс взялся за дверную ручку и обернулся. — Я попросил его не вмешиваться.

— Почему?

— Потому что, если ты вернешься в Неверлэнд на «Веселом Роджере», то так будет… — Феликс задумался, подбирая слова.

— Правильно? — Киллиану казалось, что он снова услышал Питера, но только теперь, вернувшись на свой корабль, с потерей которого он уже успел смириться, понимал, что хотел сказать ему его красивый мальчик — со временем Капитану Джонсу и правда стало бы не хватать дружищи «Роджера».

— Да, так будет правильно, — Феликс уверено кивнул и толкнул дверь.

Они вышли на палубу в тот момент, когда горизонт океана вспыхнул бирюзой Листерийского рассвета, но почему-то такой яркой, что Киллиан непроизвольно закрыл рукой глаза, а когда убрал руку, то с удивлением понял, что смотрит на самое обычное солнце, утренние лучи которого заливали… гостиничный номер.

Harrison Craig — Go The Distance

Колин отгородился от настырного солнца ладонью и уставился в безупречность белого потолка, вспоминая прошедшую ночь, начавшуюся с потери… Нет, не телефона, который когда-то связывал его с… Питером Пэном. В тот момент у Колина было чувство, что он навсегда потерял Робби. Но его красивый мальчик вернулся, чтобы забрать его в свою другую реальность, в свой Неверлэнд. И Колину было абсолютно все равно, какие у Роба были на это причины. Главное, что они провели вместе эту ночь. Пусть и единственную, о чем он теперь немного сожалел… Он мог бы провести несколько дней со своим мальчиком в этой реальности. А мог выбрать их другую реальность и, засыпая, уходить туда, где бы его ждал личный Питер Пэн. Мог бы… Но он сам выдвинул условия, которые Робби Кэй оценил в одну единственную ночь. И теперь у него остались лишь воспоминания, больше похожие на иллюзию или на очень реалистичное сновидение. И если поначалу он действительно принял появление Роба в своем гостиничном номере за сон. То теперь он точно знает, что его красивый мальчик ему не приснился — он выполнил условия их сделки и всю ночь был рядом во всех реальностях, позволив им то, о чем Колин осмеливался лишь мечтать, и ушел, как только их ночь закончилась… Колин провел рукой слева от себя по смятой постели, убеждаясь, что рядом с ним… пусто. Вздохнул и закрыл глаза, предавшись воспоминаниям, отпечатавшимся в его сознание. Он, почти по-кадрово прокручивая в своем сознании моменты их близости, шумно втянул в себя воздух и, уловив знакомый и отчетливый запах терпкости леса и свежести океана, резко распахнул глаза и, приподнявшись на локтях, обвел взглядом номер — Робби не было, но на его подушке лежала записка, придавленная… телефоном. Тем самым, который Колин когда-то купил для Роба, чтобы писать ему сообщения из другой реальности, и который он в последнее время использовал для иллюзорного общения со своим красивым мальчиком. Колин присел на кровати и сгреб с подушки и телефон, и записку, из которой выпала сломанная сим-карта. Он взглянул на крошечный искореженный кусочек пластика, что помогал ему поддерживать иллюзию общения с Робби, и развернул записку.