Не дай меня в обиду (СИ)

Когда через какое-то время Джастин застонал и заворочался в постели, я взял его за бледные пальцы и сжал их своей ладонью. Он открыл глаза, стеклянным взглядом посмотрел мне в лицо и отвернулся.

События разворачивались по самому наихудшему сценарию — он не хотел меня видеть.

====== Часть 28 ======

POV Брайан

Через пару дней Джастина отпустили из клиники. Он, категорически отказавшись от помощи психотерапевта, официально подписал об этом все документы. Заявление в полицию подавать не стал, а копам сказал, что ничего не помнит и, возможно, развлекался по собственной воле, поскольку был пьян и побоев у него нет. По его потухшему взгляду было видно, что он просто не хочет иметь с полицией ничего общего.

— Я не стану проходить через этот ужас снова. Однажды я уже был потерпевшим на суде. Мне до сих пор кажется, что тогда судили мою голубую задницу, а не Хоббса с его битой. Всё это бессмысленно. Никто их и искать не будет.

— Джастин…

— Послушай, Брай, тебе не стоит тратить время. У меня всё в порядке. Я даже сам не уверен, что не делал это добровольно, понимаешь? Не уверен! Я не помню нихуя! Пожалуйста, если тебе не сложно, отвези меня на мою квартиру.

— Ты хочешь быть один? После больницы?

— Да! Я хочу побыть один. И оставь уже меня, блять, в покое. Хватит со мной нянчиться. Езжай на работу, сходи в «Вуди», оторвись в «Вавилоне». Майкл, вон, тебе обзвонился. Составь уже ему компанию, он так по тебе сохнет.

Мы приехали к его дому и оба курили возле входных дверей. С каждым словом голос Джастина становился всё более холодным и жёстким. Мне казалось, он специально накручивал себя всё сильнее, чтобы от меня отделаться, потому что считал себя виноватым. Я не мог найти слова, чтобы переубедить его. Чёрт! Я протянул руку, чтобы обнять его, но он вывернулся, скинул мою ладонь с плеча, выбросил сигарету и зашёл в подъезд, захлопнув передо мной дверь.

Мне оставалось только уехать.

Наши отношения с Тейлором прекратились совсем. Он не отвечал на звонки, игнорировал меня при встрече, а недавно в «Вуди» я даже видел его с черноглазым мальчишкой, скрипачом, кажется, который помог ему организовать выставку в ПИФА. Это уже было чересчур. Я, в конце концов, Брайан Кинни, а не зелёный юнец. И если этот засранец прекрасно себя чувствует и, похоже, спокойно пережил всю эту херню, которая с ним случилась, то и я не собираюсь за ним бегать. Я вообще не собираюсь ни за кем бегать. И не бегал никогда. Отношения — хуйня. В очередной раз в этом убедился. Обойдусь и без него.

Блять! Только почему ж так дерьмово внутри?

Однажды перед работой я застал Джастина в закусочной Дебби, когда зашёл позавтракать. Он сидел один за столиком в углу и что-то жевал, уставившись в тарелку. Я не стал подходить к ребятам, руками зовущим меня к себе, а подсел к Тейлору.

— Привет.

— Привет, — поднял он глаза от своей еды. Вид у него был не очень. Он или совсем не спал, или недавно ревел, потому что глаза у него были красные. У меня мелькнула мысль, что он здесь, чтобы увидеть меня. Это слишком самонадеянно, конечно, но больше ему нечего тут делать. Не ехал же он через полгорода, чтобы поесть здешних блинчиков.

— Как твои дела?

— Отлично, спасибо. Готовлюсь к новой выставке, которую организовала мой агент, Тельма. Очень пробивная тётка. Мне с ней повезло.

— Рад за тебя, — мы немного помолчали, каждый занятый своим: он — блинчиками, я — кофе.

— Ну, а как с личным? — какой чёрт дёрнул меня задать этот вопрос?

— Что? — вскинулся он в ту же секунду. — С личным? Ты думаешь, что после того, как мне толпой отполировали задницу, у меня есть желание заниматься личным?

Он весь пошёл красными пятнами и почти шипел мне в лицо:

— Да я о личном ещё несколько месяцев как минимум не имею права даже думать, не то что делать. Я во сне вижу, как люди без лиц трахают меня во все щели, а в других снах я подыхаю от спида в хосписе для неимущих, потому что, блять, ничего и никого в своей короткой, жалкой, ёбаной жизни не нажил.

У меня холодеют конечности от того, какую безысходность я слышу в его голосе. Беру его за руку.

— Джастин, ты ведь знаешь, что я хотел бы быть рядом, да? — я не могу, не умею, не в силах сказать больше. Я так хочу, чтобы он меня понял. — И мне всё равно, сколько членов побывало в твоей заднице.

— Да, — произнёс он скривившись и отвернулся к окну, — Они тоже так считали. Шлюхе Брайана Кинни всё равно. Одним членом больше, одним меньше…

— Что ты, блять, такое несёшь? Какой ещё шлюхе?

— Брайан, успокойся. Не цепляйся к словам. Все знают, что у тебя не бывает бойфрендов. Только одноразовые шлюхи. Это твой, блядь, манифест. Ну, и кто я, по твоему? Та же шлюха, но многоразовая, — он невесело хохотнул.

Я медленно поднял его лицо за подбородок вверх, чтобы он посмотрел мне в глаза и чётко и внятно произнёс:

— Я никогда не считал тебя своей шлюхой.

— А кто я, Брайан? Кто, ответь? Да ты меня и просто своим никогда не считал…

— Джастин… — слова как всегда застряли в моей чёртовой глотке, не желая выходить, — Ты… ты дорог мне…

Джастин помолчал и выдал:

— Да, ты прав. Именно дорог… Я слишком дорого тебе обхожусь. Прости, Брайан, мне пора, — и кинув на стол несколько купюр, отправился на выход. Блять! Блять! Блять! Это не может так закончится! Это не справедливо ни по отношению к нему, ни по отношению ко мне! Что же мне делать? Что мне, блять, теперь делать?

POV Джастин.

После той хуйни, что со мной случилась, я не мог, просто не имел права оставаться с Брайаном. И каким бы засранцем не считали его друзья и так называемая семья, я знал, что сам он меня ни за что не бросит. Поэтому я отрезал его, как руку или ногу, без наркоза, сразу, как только вышел из клиники. Мне не нужна жалость. А опасность ВИЧ останется актуальной ещё долгое время. Мне бы самому это выдержать, я не мог волноваться ещё и за него.

Великая вещь — интернет. В процессе самокопания и поисков ответов на мучающие меня вопросы, я понял, как мне несказанно повезло, что я был в отключке во время изнасилования. У меня хотя бы не возникло боязни или неприязни сексуальных отношений, что, оказывается, обычное дело в таких случаях. Я по прежнему хотел трахаться, и трахаться именно с Брайаном. Но подвергать его опасности заражения, пока нет уверенности? Сразу нет! А Кинни, ждущий меня шесть месяцев — это научная фантастика. Нет и ещё раз нет. Поэтому отношения, которых вроде бы и так не существовало, я порвал.

Единственное, что, кроме живописи, не давало мне окончательно сойти с ума от тоски по Брайану, была жажда мести. Я не знал всех, кто сломал мне жизнь, но главного виновника я теперь мог бы описать даже во сне. Я нашёл его. Сэп, Сэпперстайн, хозяин клуба «Вавилон», который так спешил провести ревизию в баре, когда бросил меня на том грёбаном складе. Если у меня ещё и оставались сомнения, то они пропали, когда я услышал его голос. Этот змеиный шелест ни с чем не спутаешь. Ну, и помощники: Бобби, тот, который волок меня с танцпола и Джейк. Родные братья. Оба охранники в клубе. В ту ночь оба не работали.

Я твёрдо решил выследить их в следующий раз, когда они потащат к клиентам очередную жертву. Уверен, это дело поставлено у них на поток. И никаких доказательств. С обдолбанным, возбуждённым после наркоты телом можно делать всё что вздумается. Скорее всего есть и видео для подстраховки, чтобы никто не вздумал дёргаться. Вот со мной им немного не повезло, благодаря моей аллергии. Наверное трахать бесчувственное тело не так весело как, хоть и слабо, но шевелящееся. Но всё же я — спецзаказ. Думаю, они остались довольны.

Почти каждую ночь я торчал неподалёку от клуба, чтобы засечь их на горячем, но пока мне этого не удавалось.

Как раз после такой бессонной ночи Брайан и застал меня в закусочной. Очень хотелось спать, и я не подумал, что мне нечего делать в этом районе. Поцапавшись с Кинни и наговорив ему лишнего, я сбежал. Думаю, я сделал ему больно, но у меня не было выхода. Не хочу портить ему жизнь.