Отражение (СИ)

— Терпеливым я тоже быть умею, — улыбнулся Барнс, приподняв бедра, вжимаясь в Себастьяна.

Барнс хотел его, хотел как угодно, лишь бы доставить Себастьяну удовольствие, сделать хорошо. Слиться с ним и не отпускать, никогда-никогда.

Он снова перевернул их, оказываясь сверху, и сполз поцелуями к паху, лизнул нежную головку, пососал ее, словно дразнясь, и посмотрел на Себастьяна.

Себастьян приподнялся на локтях, дыша возбужденно и часто. Он хотел Баки, хотел его член, хотел, чтобы Баки долго растягивал его, целуя, а потом трахнул так, чтобы глаза закатились.

— Смазка на тумбочке, — сказал он. — Обещаю быть нежным.

Барнс передал ему смазку, глядя жадно, с вожделением, и устроился на кровати, облизнувшись.

— И как бы тебе хотелось меня… мммм… расположить?

— Устраивайся, как тебе удобно, — предложил Себастьян.

— Хочу тебя видеть, — сказал Барнс, устраиваясь на спине в центре кровати, и подтянул пятки к ягодицам. Посмотрел на Себастьяна, почти по-блядски облизнувшись, предвкушая.

Себастьян придвинулся к нему ближе, развел колени, провел языком по внутренней стороне бедра к яйцам и облизал их. Провел смазанными пальцами между ягодиц и принялся гладить, легонько нажимая. Перед его лицом покачивался, сочась смазкой, тяжелый темный член. Себастьян слизнул смазку с головки, продолжая ласкать Баки пальцами.

— Все хорошо? — спросил он.

Барнс медленно выдохнул, чуть прикрыв глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Мягкие прикосновения сводили с ума, хотелось еще, больше, сильнее. Член Барнса дернулся, когда Себастьян лизнул его.

— Все замечательно, — снова облизнулся Барнс. — Не волнуйся, ты мне больно не сделаешь.

— Я и себе больно сделать не хочу, — объяснил Себастьян, мягко вводя указательный палец на одну фалангу. — Ты такой тугой и горячий. И нежный внутри.

— Я тебе тоже потом расскажу, какой ты внутри, — пообещал Барнс, прислушиваясь к ощущениям, которые можно было назвать странными, и сам подался на палец Себастьяна, чувствуя его внутри себя.

— Отвык? — спросил Себастьян, проталкивая палец глубже и поцеловал головку с чуть заворачивающейся кверху «короной». — Или ты вообще никогда?

Баки внутри был такой нежный, горячий, затягивающий, что хотелось немедленно заменить палец членом, и к черту презервативы. Но Себастьян не собирался делать глупости. Растягивая Баки и вылизывая его член, он добавил второй палец и неторопливо повернул их.

— Я тебе потом расскажу, — Барнс выгнулся и застонал от ласки.

Сейчас вспоминать о паре раз, когда он подставлялся практически без растяжки, ему совершенно не хотелось. Он рефлекторно сжал пальцы Себастьяна, но сразу же расслабился, позволяя ему делать все, что он хочет.

Себастьян добавил смазки и потер кончиками пальцев бугорок внутри. Баки резко и глубоко вдохнул. Его член истекал смазкой, которую Себастьян то и дело слизывал.

— Вот так, — шепнул он. — Ты готов?

— Да, — простонал Барнс, потянув к Себастьяну руки. — Ну же, так хочу тебя… Иди сюда…

В голове набатом стучало желание, застя глаза красной пеленой, Барнс глубоко и рвано дышал, еще шире разведя ноги. От предвкушения во рту пересохло, он вновь облизнул сухие губы, не мигая, глядя на Себастьяна.

Он не мог вспомнить, хотел ли он кого-то так сильно, как сейчас Себастьяна, да и не хотел вспоминать. Здесь и сейчас была его жизнь, и здесь и сейчас он хотел быть наедине с человеком, которого полюбил. Только он и Себастьян, никаких воспоминаний. Ни о ком.

Себастьян раскатал по члену презерватив, как следует смазал его и приставил головку ко входу. Нажал и медленно скользнул внутрь, прикусив губу. Замер, давая Баки привыкнуть. Подхватил его под колени, чтобы было удобнее, и медленно качнулся вперед, проникая в Баки до конца.

Барнс задохнулся от нахлынувших на него ощущений, застонал, выгибаясь, подставляясь. Он чувствовал Себастьяна в себе, и это полностью отключало все мыслительные процессы, оставляя голые инстинкты. Он вцепился пальцами в покрывало, даже не думая о том, что может его порвать. Сейчас все было неважно.

Он чуть сжался, снова заставляя себя расслабиться, запрокинул голову, прикрыв глаза. Себастьян начал плавно двигаться, меняя угол, и по тому, как вскинулся Баки, понял, что нашел правильную точку. Он толкнулся еще раз, и еще, наслаждаясь своим Баки, таким сильным и открытым, таким… его.

Барнс подавался на каждое движение, ловил его на половине, сам насаживаясь на член Себастьяна.

— Хочу… — выдохнул он, — целовать тебя, — и протянул к Себастьяну руки, мечтая сейчас, чтобы тот лег на него сверху, прижался, чтобы кожа к коже, чтобы чувствовать его тяжелое дыхание.

— Иди ко мне, — попросил Барнс.

Себастьян подался к нему, целуя и надрачивая зажатый между их животами член и двигаясь резко и быстро.

Барнс обхватил его ногами, оплел руками, прижимая к себе, вскидывая в такт движениям Себастьяна бедра, и впился в губы поцелуем, практически трахая языком.

Он был на грани, на тонкой грани, когда удовольствие сейчас захлестнет с головой, но Барнс не желал, чтобы все заканчивалось так быстро. Он убрал руку Себастьяна со своего члена, сдавив его у основания.

— Не хочу сейчас, — выдохнул он ему в губы. — Хочу тебя… чувствовать…

— Хочешь трахнуть меня? — спросил Себастьян, сбавив темп. — Хочешь поменяться?

— Я еще успею, — улыбнулся Барнс и легко перевернул их, устраиваясь сверху, полностью опускаясь на член. — Сейчас… хочу так.

Он начал двигаться плавно, медленно, словно издеваясь над Себастьяном, мучая, пытая его удовольствием. Себастьян гладил его по бедрам, чувствуя, как под ладонями перекатываются мышцы, а потом ухватился за член и принялся надрачивать его в том же медленном ритме.

Барнс постанывал коротко, поглаживая Себастьяна по груди, дотянулся и сжал сосок живыми пальцами, покатал и, склонившись, поцеловал, обводя языком, не переставая плавно двигаться, медленно, безумно медленно наращивая темп.

— Я… скоро… — выдохнул Себастьян и начал дрочить активнее. — Не удержусь… ты такой…

— Я этого и добиваюсь, — довольный, как кот, улыбнулся Барнс. Он снова склонился, не теряя темпа, целуя его в губы.

Барнс сжал его в себе, двигаясь все быстрее и быстрее, практически готовый кончить, дышал тяжело, постоянно облизывая яркие губы. Тело простреливало удовольствием от каждого плавного движения бедер, от того, как головка мягко ударялась о простату, проезжаясь по ней.

Себастьян сжал его член, быстро дроча и вколачиваясь в тесную задницу, вскрикнул и кончил, чувствуя, что в нем словно взорвалось что-то горячее и невозможно сладкое.

Барнсу хватило нескольких движений и осознания, что Себастьяну хорошо с ним, чтобы кончить, громко застонав, заливая спермой их обоих, еще сильнее сжимая его внутри.

Барнс весь содрогнулся, находя в себе силы упасть, опершись на локти, а не рухнуть на Себастьяна, придавливая его собой. Ему было так хорошо, так ярко и невероятно легко сейчас. Он поцеловал Себастьяна, а потом лизнул его в нос и заявил:

— Я люблю тебя.

— И это полностью взаимно, — заверил его Себастьян. — Надо в душ. Но таааак лень двигаться…

Барнс аккуратно снялся с опадающего члена, стянул с него презерватив и бросил на пол.

— Я тебя отнесу, — сказал он, вставая на кровати на колени и беря Себастьяна на руки. Потом аккуратно слез с постели и понес его в ванную, где, все еще держа его, включил воду, настроив ее на любимую Себастьяном температуру.

— Тебя опустить сразу, или подождать, пока ванна наполнится?

— Сразу, — потребовал Себастьян, — и залезай со мной. Места хватит.

Вода набиралась быстро, и Себастьян блаженно вытянулся в просторной ванне.

Барнс забрался в ванну и уложил Себастьяна на себя, поглаживая по груди и целуя в макушку. Ему было так хорошо, как не было уже очень, очень давно. Он понимал, что это закончится, и закончится внезапно, и понимал, что уже не хочет никуда возвращаться, хочет навсегда остаться здесь, с Себастьяном, в этом мире. А Стив без него справится. Справлялся же как-то до этого.