Отражение (СИ)

Себастьян обнимал его, чувствуя, как их сердца бьются в одном ритме, понемногу успокаиваясь. Он приподнялся, чувствуя, как из него выскальзывает член. Между ягодиц был горячо и мокро.

— Люблю тебя, — шепнул Себастьян, понемногу начиная ощущать, как саднит растраханную задницу. Он довольно улыбнулся. — Кажется, я нашел свое место в жизни. На твоем члене.

Барнс молчал, только сильнее прижимая к себе, не в силах высказать все, что сейчас его обуревало. Гладил, целовал почти исступленно, не веря в свое счастье или только сейчас понимая, что на самом деле с ним случилось.

— Себастьян… — протянул он, гладя его по спине. — В ванну? Только мне не встать.

Себастьян поднялся, опираясь о кровать и протянул Баки руку.

Барнс ухватился за нее и перетек в вертикальное положение легко и непринужденно, словно не сидел до этого на пятках, насаживая на себя совсем не легкого мужика.

Уже в наполненной водой ванне, вновь прижимая к себе Себастьяна, поглаживая его по груди и бедрам, Барнс спросил:

— А тебе утром куда-нибудь надо?

— Нет, — Себастьян растянулся на Баки, затылком чувствуя твердость металлического плеча. — Два выходных. Только Кайла выгулять.

— А ты очень хочешь в кино? — спросил Барнс, целуя Себастьяна в висок.

— Ты не хочешь? — Себастьян переплел живые пальцы Баки со своими.

— Я хочу быть с тобой, — отозвался Барнс, не убирая губ от виска. — Хочу проснуться с тобой рядом, чтобы было никуда не надо. Чтобы можно было отдаться тебе, или взять тебя, не важно. Просто слиться с тобой и потеряться на полдня.

— Можно даже на целый день, — мечтательно вздохнул Себастьян. — Заказать доставку готовой еды и до вечера не вылезать из постели. Так и сделаем.

========== 16 ==========

Барнс, как всегда, проснулся рано. Себастьян мирно спал, закинув на него ногу и руку, притиснув к себе, а голову устроив на живом плече. Барнс, стараясь не разбудить Себастьяна, аккуратно выбрался из-под него, положив вместо себя подушку и скатанную половину одеяла. Замена была не идеальной, но вполне приемлемой, чтобы Себастьян не проснулся.

Тихо закрыв за собой дверь в спальню, Барнс сварил себе кофе. Кайл скакал рядом, предвкушая утреннюю прогулку, и Барнс не стал заставлять его ждать. Часок погуляв по парку, наслаждаясь утренней прохладой, Барнс вернулся, дал Кайлу еды и, раздевшись, снова нырнул в кровать, пока Себастьян не проснулся.

Себастьян в полусне слышал, как Баки вернулся, и даже приподнял голову, но потом снова уронил ее на подушку. Когда Баки забрался в постель, Себастьян перекатился ему под бок. От Баки вкусно пахло кофе. Себастьян потерся щекой о его плечо и пробурчал:

— Доброе утро, Баки.

— Доброе, — тихо ответил тот, поглаживая живыми пальцами по щеке. — Еще рано, спи.

Себастьян потянулся за телефоном.

— Половина девятого, — сообщил он. — И я голодный. Так что пора вставать. Ты завтракал?

— Ты обещал целый день провести со мной в постели, — напомнил Барнс. — С Кайлом я погулял, и завтрак сейчас приготовлю. Куда ты рыпаешься?

— Отлить! — признался Себастьян.

Он поцеловал Баки и выбрался из постели. Потянулся, выгнувшись и встав на цыпочки, обернулся к Баки, улыбнулся ему и ушел в ванную.

Барнс скатился с другой стороны кровати, успел обойти ее и хлопнуть Себастьяна по ягодице, пока тот не скрылся. А сам пошел готовить завтрак. Ни на что экстравагантное времени не хватало, поэтому Барнс просто решил соорудить омлет с овощами и кофе.

Барнс ткнул в сенсорную панель плиты, включая ее, и, поставив сковороду на конфорку, принялся взбивать яйца. Ему нравилось готовить для Себастьяна, нравилось гулять с ним и Кайлом по парку, он готов был душу продать, лишь бы оставаться с ним, быть рядом, оберегать и защищать.

Себастьян вышел на кухню, обнял Баки со спины, прижался к нему и устроил голову на плече.

— Может, я скажу глупость, — начал он, — но так здорово, что ты пришел ко мне.

Барнс, не отрываясь от плиты, завел живую руку за спину и погладил Себастьяна.

— Угу, — отозвался Барнс. Он тоже был счастлив, что попал сюда, встретил человека, которого полюбил, и был сейчас безобразно счастлив, и стыдно ему не было ни перед кем. — Я тоже очень рад.

Он не знал, как выразить то, что он чувствовал, словами, потому что в душе кипела буря эмоций.

— Я люблю тебя, — сказал Барнс, развернувшись от плиты к Себастьяну, заключая его в объятия. — Ты очень быстро стал мне невероятно дорог. Ты меня с ума сводишь.

Барнс вжался лицом в стык шеи с плечом, тяжело дыша, не выпуская Себастьяна из объятий. Себастьян гладил его по голове и плечам.

— Я тоже тебя люблю, — через некоторое время сказал он. — У нас омлет не подгорит?

— Нет, — улыбнулся Барнс, возвращаясь к готовке.

Он накрыл на стол, разложил еду по тарелкам и усадил Себастьяна завтракать.

— Так что, какие у нас сегодня планы? — весело спросил Барнс.

— Заказать обед из «Папы Джо», ужин из «Литтл Спайн» и трахаться, — бодро объявил Себастьян. — Но я открыт всем предложениям.

— Господи, пиздуй в кровать, я туда завтрак принесу, — тяжело выдохнул Барнс, снова желая чувствовать нежность теплой кожи рядом.

— Я против завтраков в постели, — Себастьян занес вилку над омлетом. — Очень вкусно, Баки. Садись и ешь, мой хороший.

Барнс послушно сел напротив, принимаясь за еду, но совершенно не чувствуя вкуса. Он думал о Себастьяне, о вкусе его кожи, о его запахе, о том, какой он хрупкий и нежный. Нет, он не считал Себастьяна беспомощным, тем более, тот уровень владения крав мага, который Себастьян ему продемонстрировал, убеждал Барнса в том, что он серьезный противник хотя бы для уличной шпаны и вооруженных ножами наркоманов. Но Барнс был уверен, что настанет момент, когда Себастьян будет беззащитен, потому что слишком добр и открыт этому миру. И он мечтал оказаться в этот момент рядом.

— Против чего ты еще? — улыбнулся Барнс.

— Против жестокости к животным, против собаки в постели, срезанных цветов и трусов с принтами.

— Значит, если я захочу подарить тебе цветы, мне придется оборвать клумбы и обломать деревья? — усмехнулся Барнс.

— Не надо цветов, — покачал головой Себастьян. — Не люблю. Еще не люблю кружевное женское белье, но сейчас другого почти не носят. Вечная печаль.

— Поверь, до кружевного белья я бы не додумался, — Барнс выскользнул из-за стола, подходя к Себастьяну и обнимая его сзади. — Все будет так, как ты хочешь.

Себастьян раскинулся поперек кровати, вытраханный, довольный и голодный. Запрокинул голову, посмотрел на валяющиеся тут и там использованные презервативы.

— Ну мы и свиньи, — сказал он. — Сейчас уберу.

Барнс положил тяжелую голову к нему на плечо, обхватывая живой рукой поперек груди.

Они занимались любовью, бездумно и страстно отдаваясь друг другу, и теперь отдыхали. Барнс нежно поглаживал Себастьяна по чувствительной коже на животе.

— Я сам, лежи, — остановил его порыв Барнс. — Лежи и ни о чем не думай.

Он поднялся и принялся собирать использованные презервативы и яркие квадратики упаковки.

— Мне давно не было так хорошо, — Себастьян улыбнулся. — Так хорошо.

Барнс уселся на край кровати и взял ступню Себастьяна в руки. Погладил, сжимая в ладонях, а потом нежно чмокнул в свод стопы.

— Я никогда не думал, что встречу кого-то, с кем вообще забуду обо всем, — признался Барнс. — А рядом с тобой я не хочу ничего помнить, хочу чувствовать тебя, быть рядом, дышать тобой…

Он с силой провел большими пальцами по стопе, массируя ее, и снова чмокнул в свод.

Себастьян растекся по кровати ленивой бескостной медузой. Он был, наверное, счастлив. Его любили не за деньги, известность, не за роли, не как образ с экрана — на все это Баки было плевать. Его просто любили. И кто! Баки Барнс, Зимний Pesetz, красивый и смертоносный. Это так грело, как не грело бы, наверное, ничего на свете.