Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ)

– Мне ни к чему тебя убивать. Не говори глупостей! – Альбус не ожидал подобного отпора. Он знал, что Барти не очень нравится подчиняться, но не рассчитывал, что тот осмелится так открыто выступить против него. Как бы Альбус ни злился, но Барти был прав – нельзя было лишиться надежды встать во главе организованного подразделения более-менее обученных боевым искусствам волшебников. Теперь приходилось лихорадочно искать выход и успокаивать Барти, пока тот не закусил удила и не отрекся от любого сотрудничества. – Но ты же понимаешь, что, устроив бойню, ты смешал мне все карты? Я – политик, поэтому, не имея за собой законной армии, не могу обещать магическому обществу реальной защиты, а именно этого они сейчас и ожидают. Они прислушаются к тому, кто будет в состоянии гарантировать им безопасность, и это – не я! – Альбус не хотел озвучивать тот факт, что раньше он надеялся махать перед собой флагом Ордена Феникса, независимо от того, сколько в том реальных членов. Но неожиданный закон о регистрации общественных формирований и упрямство Фаджа и тут ему подпакостили. – Одно дело ссылаться на угрозу, манипулируя мнением общественности, и совсем другое – быть лидером во время военных действий. А именно так воспринял магический мир ваше вчерашнее нападение – почитай газеты, – несмотря на гнев, Альбус старался говорить как можно спокойнее, понимая, что один неверный шаг способен напрочь лишить его поддержки Барти, а значит, все многолетние хлопоты могут стать напрасными, уже не говоря о вложенных в этот проект средствах.

– На войне – как на войне. Мы не в силах все предусмотреть. В Косом Переулке не должно было находиться так много авроров. Если бы нам не оказали сопротивления, как это бывало раньше, то никто не погиб бы. Мои люди защищались! Так что считай, что это те самые «случайные потери», которые станут достойной платой за будущее нашего мира. Ты ведь именно об этом когда-то предупреждал меня, – Барти согрели душу отступление Дамблдора и его чуть ли не угоднический тон. Чувствовать, что с твоей позицией считается столь могущественный колдун, оказалось весьма приятно.

– В этой обстановке мне будет намного сложнее ориентироваться, проводя кампанию по смещению Фаджа. Уже не говоря о том, что во время подобных потрясений смену власти можно осуществить практически только путем политического переворота. Но я не готовился к такому шагу, – Дамблдор, кивая собственным словам, наконец-то присел за стол. Он и в самом деле не планировал ничего похожего, потому что для этого у него просто не имелось достаточного влияния в Министерстве. Открыто выступать против действующей власти было чревато – за это можно и камеру в Азкабане схлопотать, получив заочно статус нового Темного Лорда. Ведь именно аналогичную тактику – убеждая общественность в том, что Волдеморт желает править магическим миром – Альбус избрал в прошлый раз, когда пытался добраться до Тома. Меняться ролями с Риддлом в глазах жителей магической Британии не входило в планы Дамблдора. – Планировалось просто раскачать стул под министром настолько, что тот с легкостью соскользнет с него. Но сейчас Фадж, судя по публикациям, напротив, укрепил свои позиции. Как там… «Организовал достойный отпор преступникам, терроризирующим наш мир».

– Если бы он ничего не организовывал, то и потерпевших не оказалось бы. Сыграй на этом, – предложил Барти. – Объясни недоумкам, что не стоит сердить моих людей, если они не хотят, чтобы я утопил их мир в реках крови, – глаза Барти полыхнули жаждой хаоса и жестокости. После того, как перед Рождеством он поставил свою метку очередной группе соратников, Барти еще больше проникся желанием достичь власти и теперь уже не переживал о возможных жертвах, по трупам которых ему придется пройти. – А еще… Альбус, нам нужно узнать – сколько наших людей попало в плен живыми и мертвыми и кто именно. Думаю, тебе не составит труда выяснить это.

– С этим постараюсь помочь, – буркнул Дамблдор, недовольный тем, что Крауч-младший уже начинал давать ему указания. – Только вот не понимаю, как вы могли допустить подобное? Неужели было так сложно обучить своих людей элементарным чарам уничтожения? Нет возможности забрать труп соратника с поля боя – избавьтесь от него!

– До вчерашнего дня у нас не возникало подобной необходимости, – огрызнулся Барти, однако подсказка Альбуса пришлась ему по душе, и он выразительно посмотрел на Питера, безмолвно давая приказ принять совет к сведению. Все же отмахиваться от дельных идей из простого упрямства Барти не собирался.

– Постарайтесь некоторое время не проявлять активности, – попросил Дамблдор, а заметив злой и высокомерный ответный взгляд Барти, почувствовал неладное. – Ты же не…

– Я сделал то, что был должен, – буквально перед приходом на встречу с Альбусом три небольшие группы из залечивших свои раны Упивающихся, принявших накануне участие в вылазке в Косой Переулок, были отправлены в магические поселения с карательными задачами. Им рекомендовали не зверствовать, но предельно ясно дать понять, что сопротивление бесполезно. Это являлось своеобразным наказанием за провал для Упивающихся и акцией устрашения для волшебников. – Я обязан показать миру, на что мы способны. Пусть не тешат себя иллюзией, что они вчера одержали победу, – Барти до крайности разозлила статья в «Ежедневном Пророке».

– Ты в самом деле развязал войну, – Дамблдор посмотрел на монстра, которого создал своими руками, и по его спине пробежал холодок страха перед будущим. Пугало для простаков превратилось в вышедшее из повиновения орудие уничтожения. Такого Альбус не предусмотрел. Он считал, что любой жаждущий власти понимает, что нельзя уничтожать тех, кем планируешь управлять. Одно дело – убрать с пути неугодных и запугать всех возможностью применения насилия, и совсем другое – развязать настоящую войну. Даже за несколько лет прошлого противостояния погибло не так уж и много волшебников – дюжины три-четыре, если считать и полностью уничтоженные семьи. Магглов Альбус, конечно, в расчет не брал. Однако удачно раздутая шумиха вокруг тех редких нападений сделала свое дело, заставив общественность дрожать от страха. Барти же, похоже, мистификациями заниматься не собирался.

– Я не позволю, чтобы нас недооценивали. У тебя еще есть, что нам сказать? – холодно осведомился Барти. Благодаря изменению собственной сущности, он прекрасно чувствовал душевное состояние Альбуса и видел, что тот не только недоволен действиями Упивающихся, но и старательно пытается скрыть свой страх. «Правильно. Бойся меня! Наконец-то ты понял, что мной больше не выйдет помыкать!» – злорадно подумал Барти, хотя на его змееподобном лице не отразилось даже и тени его настоящих эмоций.

– Все же постарайся не превратить магический мир в пепелище – иначе спасать будет нечего, – Альбус тяжело поднялся из-за стола и направился к двери. Казалось, что он разом растерял все ориентиры, которые вели его к цели. Ему нужно было очень многое серьезно обдумать. Поведение Барти просто-таки выбило почву из-под его ног. – И повелевать тоже окажется некем, – добавил Дамблдор, внезапно предельно четко осознав, что этот Барти – такой, каким он стал теперь – не уступит ему место на вершине мира без боя. И плевать ему будет на Дары Смерти и власть, которую они дадут Альбусу.

– Не волнуйся. Я не стану всех убивать, – осклабился Барти. Сейчас он как никогда ранее походил на чудовище, в котором не осталось ничего человеческого. Альбус с трудом удержался от того, чтобы не броситься бегом подальше отсюда. – И не забудь – мы ждем от тебя списка из Аврората по нашим людям.

– Пришлю совой, – бросил Дамблдор и аппарировал, так и не дойдя до двери, ведущей на улицу.

Пару минут в комнате стояла тишина – Крауч просчитывал свои очередные шаги по закреплению авторитета у Упивающихся Смертью, чтобы сказанное Дамблдору не выглядело пустым бахвальством, а Петтигрю молча переваривал услышанное и увиденное. Наконец он, не в силах больше сдерживаться от распиравших его эмоций, подал голос:

– Он испугался, – Питер говорил благоговейным шепотом, восторженно глядя на Барти. – Ты поставил его на место. Недвусмысленно показал ему, кто руководит Упивающимися. Впервые на моей памяти Дамблдор выглядел таким уязвимым. Я горжусь тем, что могу быть рядом с тобой! Ты самый сильный и мудрый лидер, какого я знал! – прозвучало несколько пафосно, но так требовало удовлетворенное самолюбие Питера, люто ненавидевшего Альбуса после того, как осознал, во что тот его превратил – и речь шла не только о крысиной шкуре, в которой пришлось жить на протяжении нескольких лет.