Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ)

Сейчас Барти был особенно опасен – он уже уступил своей ярости, позволяя ей руководить его поступками. Поэтому, не промолвив больше ни слова, Регулус ретировался в их комнату, не рискнув ослушаться. Только накануне Питер в очередной раз убеждал его, что Барти очень нуждается в поддержке Регулуса, мнение которого якобы очень ценит. Он заверял, что их отряд намерен всего лишь попугать расслабившихся волшебников, заставляя их задуматься о судьбе магического мира. Сегодня же выяснилось, что не обошлось без жертв. Регулус не мог понять, почему ему так сложно сопротивляться мнению Барти, почему он не в состоянии настоять на своем, в итоге соглашаясь с тем, что ему объясняют. А еще Регулус задавался вопросом, почему в их разговорах с Питером так часто мелькает имя Дамблдора, который уже давно не давал о себе знать. От всех этих мыслей начинала болеть голова и пропадало желание вообще над чем-то задумываться.

***

Уведомление от Грюма о нападении на Косой Переулок Дамблдор получил еще накануне вечером. Никаких подробностей Аластор ему не сообщал, потому что лично не присутствовал на месте происшествия. Так уж вышло, что начальник оставил его в рабочем кабинете дожидаться поступления задержанных, если таковые будут. И все лишь потому, что Аластор имел неосторожность во всеуслышание заявить, что ему не нравится сложившийся альянс Аврората с ортодоксами. Он, конечно, выразился гораздо прямолинейнее, точно указав, что именно сделал бы с их новыми союзниками, но общий смысл высказывания был именно таков. Все это Дамблдор узнал из его весьма эмоциональной записки. Исполнительность Барти радовала, так что Альбус отправился спать в прекрасном расположении духа.

Однако утром все изменилось. Еще до завтрака почтовая сова принесла срочный выпуск «Ежедневного Пророка», с первой страницы которого на Дамблдора смотрели покалеченные женщины и дети, попавшие в больницу Святого Мунго. Косой Переулок на колдоснимке было сложно узнать – витрины всех магазинчиков разбиты, везде валялись сломанные вещи и обрывки одежды, а снег почернел от сажи и запекшейся крови. Прочитав статью, Альбус не на шутку разозлился. Он приказывал лишь слегка поранить нескольких магов, а то, что сотворили люди Барти, было похоже на настоящую бойню. Больше десятка погибших, и еще столько же находились на грани жизни и смерти – колдомедики даже не брались строить прогнозы по их состоянию. И это не считая изрядного числа тех, кто отделался не слишком серьезными травмами и ранами.

В течение часа Альбус прикидывал, во что способны для него вылиться последствия подобного беспредела, и пришел к неутешительным выводам – в такой обстановке говорить о своих политических идеях бесполезно и даже в некоторой степени рискованно. Люди требуют обеспечения безопасности, а он, Дамблдор, не может им ее гарантировать по той простой причине, что использует Барти как рычаг давления на общественное мнение. Какой-то замкнутый круг получился. К концу завтрака Альбус был настолько взвинчен, что ему срочно требовалось выплеснуть собственное раздражение и желательно – на виновника сложившейся ситуации. Недолго думая, он отправил патронус Петтигрю, назначая через полчаса встречу в коттедже.

***

Питеру, конечно же, не удалось найти предателя. Большинство принявших участие в вылазке в Косой Переулок получили ранения и теперь залечивали травмы. Однако практически каждый четвертый из задействованных в операции не вернулся на базу Упивающихся, что давало повод считать, что не всем повезло выжить. Самое неприятное заключалось в том, что оставалось неизвестным наверняка – они погибли, были захвачены в плен или просто сбежали, струсив.

– Вот список тех, кто не возвратился после задания, – Питер, дождавшись, когда Барти закончит завтракать, положил перед ним пергамент с двумя десятками имен. Он старался держаться отчужденно, чтобы своим поведением не рассердить Предводителя. За ночь тот, конечно, немного успокоился, но рисковать все же не стоило. – У кого есть семьи – я послал наших ребят проверить, не отправились ли они домой.

– У троих… нет – четверых была метка, – проглядев список, заметил Барти. – Сейчас проверим, – он прикрыл глаза и попытался настроиться на вызов конкретных соратников. Через несколько минут, так и не добившись установления явного контакта, он решил послать им болезненное предупреждение. Легкая отдача и тоненькая струйка дармовой магии говорили о том, что кто-то из них все же был жив. Барти мстительно усилил магический нажим. – За всех не скажу, но, по крайней мере, один или двое получили от меня привет. Надеюсь, они скоро вернутся… или поостерегутся болтать лишнее, если их схватили, – его голос сочился злорадством и обещанием кары.

– Нужно бы как-то узнать, сколько наших попало в лапы авроров, – вполголоса заметил Питер. – Думаю, что предателя следует искать среди них, – он кивнул на список.

– Не слишком ли расточительно – внедрять своего человека для того, чтобы победить лишь в одной схватке с нами? А они обыграли нас, несмотря на то, что в общем-то мы поставленную задачу выполнили и перевыполнили, – Барти недовольно хмыкнул – он не хотел подчиняться ничьим распоряжениям. Ему претило кланяться кому бы то ни было – пусть даже и такому великому волшебнику, как Альбус. – Вот Дамблдора и заставим повертеться – пускай узнает, кого из наших захватили. Это в его интересах. Пора и ему внести вклад в наше общее дело, а не только раздавать команды.

Стоило лишь Барти замолчать, как в комнату влетел патронус и весьма раздраженно голосом Дамблдора приказал им обоим явиться на встречу в условленном месте.

– Вот уж правда – лучше не вспоминать дьявола, если не хочешь с ним встретиться, – пробормотал Питер, понимая, что разговор предстоит, скорее всего, непростой.

– Еще посмотрим, кто из нас дьявол, а кто его подручный, – злобно насупившись, рыкнул Барти – он был рассержен и тоном послания, и категоричностью требования Альбуса.

***

На встречу с Дамблдором Барти и Питер преднамеренно прибыли с солидным опозданием, заставив того хорошенько позлиться.

– Неужели я не ясно приказал, когда следует явиться? – вместо приветствия сердито поинтересовался Альбус у вошедших в дом союзников, остановившись посреди комнаты после беспрерывной нервной беготни от стены к стене.

– Твое послание застало меня перед самым завтраком, – соврал Барти и тоже проигнорировал правила этикета, только фыркнув в ответ. – И вообще – у нас могли быть срочные планы. В следующий раз постарайся предупреждать заранее о своем желании поболтать, – Барти бесцеремонно уселся за стол, кивком указав Питеру на место рядом с собой. Если Дамблдору нравилось вести беседу стоя – это его дело, решил он. – Мы тебя слушаем.

– Это я вас слушаю! Что вы натворили? Мы же договаривались, что пока не будет собран отряд Ордена Феникса, вы не станете устраивать светопреставление. Я о чем вас просил? – Дамблдор навис над Барти, потрясая кулаками. Это стало грубой ошибкой.

– Ты просил пустить кровь – мы так и сделали, – голос Барти был предельно холоден от с трудом сдерживаемого гнева – он никому не собирался позволять говорить с собой в подобном тоне. – Дела твоего Ордена меня не волнуют. Если ты не способен за полгода согнать в кучу своих идеалистов, то это твои проблемы. И не смей повышать на меня голос-с-с… – под конец фразы он почти шипел.

– Ты обязан мне свободой и собственной жизнью! Так что станешь делать то, что я прикажу! – Альбуса несло. Он был крайне возмущен: как это тот, в кого он вложил столько средств, вдруг решил ему перечить? Мало того, что Барти создал такую армию, руководство которой нельзя было у него безболезненно перехватить, как планировал Альбус, так он еще и дальше пытался своевольничать и рот затыкать.

– А если не стану, что ты сделаешь? Убьешь меня? Давай! Попробуй! – клятвы клятвами, а от Дамблдора можно было всего ожидать, так что Барти лишь выглядел расслабленным, однако был готов в любое мгновение отразить атаку. И только он один знал, насколько сильную магическую подпитку ему смогут при необходимости дать для боя те, кто носил его метку. Питер тоже подобрался, чутко следя за обстановкой. Это не ушло от внимания Дамблдора, который вдруг засомневался, чью сторону примет Петтигрю, если ситуацию и в самом деле довести до дуэли. – Что же ты молчишь? Давай, уничтожь меня – и тебе в таком случае никогда не видать моего войска! Ведь никто из моих Упивающихся Смертью даже не подозревает о том, что ты имеешь к нам хоть какое-то отношение. Напротив – ты враг, с тобой они будут бороться до последнего вздоха и мстить за мою кончину, – насмешка в голосе прозвучала откровенным оскорблением. – И много ты навоюешь со своим Орденом, с которым, как мне известно, у тебя полный провал?