Всё наоборот (СИ)

- Но лезть-то будет поменьше.

- Поначалу – да, а потом поуспокоится. Ты Кая, что ли, не знаешь?

Билл усмехается и пожимает плечами. По ходу, он всерьёз озадачился произошедшим, и ему самому надо бы отойти.

Раздаётся громкий звонок, хлопают двери кабинетов, и в коридоры высыпают толпы учеников, радующихся, что очередная пытка для них закончена. К нам на скамейку приземляются болтающие девчонки, а мы во всём этом внешнем действии сидим без движения, будто статуи, не имеющие надежды на оживление.

- Кстати, нас могут вызвать к директору, - предупреждаю я.

- Из-за Кая?

- Из-за Телль.

По-моему, даже учителя не знают, что у Кая проблемы со здоровьем. Он то ли чего-то стесняется, то ли трясётся за свой какой-никакой авторитет, с которым астма для него попросту не вяжется. Он почему-то не хочет понимать, что конец света всё равно далёк.

В сознании начинается выступление воспоминаний, в этот раз с Каем. Он хороший друг, и я с ним рядом не чувствовал резкого негатива. У нас всегда были отличные отношения, не претендующие на частые ссоры, крики до хрипоты и всё прочее. Мне кажется, он изменился. Все эти приставания на него не похожи, он вполне лояльный человек и на такую дурь не растрачивается. Только когда вообще заняться нечем, и то манера шутки присутствует очень явно. Ещё один минус моего переворота.

- Может, уйдём? – предлагает Билл.

- Да ну, незачем.

Видно, инцидент с Каем выбил его из колеи и лишил желания учиться на сегодняшний день. Мне вдруг становится не по себе от мысли, что я своим влиянием извне могу его испортить. Провёл это слияние двух миров на литературе, а легче не стало. И всё равно мне себя того не вернуть самостоятельно и молниеносно.

- Тогда идём на географию. Только я не думал, что мы так задержимся, хотел домой зайти, поэтому ничего с собой нет.

- Знаешь, у меня тоже только баллончики. Лучше их свету не демонстрировать.

С предпоследней парты третьего ряда мне усиленно посылает взгляды Диди. Билл садится на своё место в первом ряду, а я сажусь позади Диди, уже предполагая, что урок географии либо просто пройдёт мимо меня, либо завершится раньше положенного.

- Привет.

- Здорово.

В класс со звонком входит географ, и мы поднимаемся на несколько секунд. Без промедлений он начинает новую тему, а Диди садится вполоборота ко мне, не реагируя на недовольный вид соседки по парте, которой, наверное, не очень хочется слушать чужие разговоры.

- Ну, что?

- Она сделает.

Я вижу, что Диди чувствует облегчение от этого решения, но в то же время что-то его гложет.

- Тогда сворачивай свою кампанию милосердия и ответственности, оставь до лучших времён.

- Я тебе спасибо хотел сказать.

Хмыкаю и, заметив, что герр Ламмерс замолчал, уставляюсь на доску. Когда учитель снова начинает вещать, Диди разворачивается обратно и тихо продолжает:

- Я на самом деле не знал, к кому ещё обратиться. Может, она, конечно, и сама решила бы, что так будет лучше или мать, но у меня самого после нашего разговора уверенность появилась.

- Значит, я нужен этому миру? – спрашиваю на автомате, не особо вникая в смысл фразы.

А вот Диди отвечает на полном серьёзе:

- Конечно. И, поверь мне, очень нужен.

На нас оборачивается Билл, я ему улыбаюсь и получаю ответную улыбку. Мне этот мир тоже нужен.

- А что мне Биллу сказать? Он ведь спросит, - спохватываюсь я.

Диди на миг замирает, обдумывая. Насколько я понял, об этой истории знаю вообще только я, а остальные пребывают в чудесном неведении по поводу истинной причины его убитого настроения. Мне пока что непонятно, почему именно я. Если какие-то картинки, связанные с именами, у меня наличествуют, то дружба с Диди очень туманно представляется.

- Я ему сам скажу. Будет спрашивать, объясни, что я всё проясню.

Киваю и пытаюсь хоть сейчас начать вникать в урок. Радует, что герр Ламмерс не цепляется, он вроде бы достаточно либеральный и лояльный учитель, хотя я практически уверен, что дисциплина у него соблюдается автоматом. Иногда ученики сами ведут себя нормально, если к ним относиться по-человечески и не орать на каждый скрип. Хотя такое, конечно, редко случается.

После урока, как я и ожидал, ко мне с расспросами подходит Билл.

- У Диди что-то случилось?

- Он пообещал, что сам тебе расскажет. Сейчас проблема почти решена, но она была, ты верно заметил.

С этого самого момента Билл начинает ждать, когда же к нему подойдёт Диди, дабы посвятить в свои тайны. Я думаю, что он не предполагает ничего подобного, потому что вид у Билла достаточно беззаботный, разбавленный любопытством.

В столовой к нам присоединяется Анита, она выглядит чересчур мечтательной и на вопросы отвечает через раз, что наводит на определённые мысли.

- Ты влюбилась? – в лоб спрашивает Билл.

Феллер смешно подскакивает, давится и тут же присасывается к стакану с вишнёвым соком. Глаза у неё такие, будто её пытались подстрелить.

- По себе людей не судят, - выдавливает Анита и загнанным взглядом осматривается по сторонам. – С чего ты взял?

- Что у тебя с голосом? – начинаю цепляться уже я.

Вид у Аниты довольно активно меняется, и теперь складывается впечатление, словно она собирается нас обоих задушить, а потом продать на органы. Не самый лучший конец моей жизни, я ожидал чего-то более культурного.

- Значит, так, - девушка глубоко вздыхает, как будто бы собираясь выдать длинный трактат на тему её сознательности и неувлечённости такими вещами. – Я не влюбилась.

- И всё? – кажется, Билл тоже почувствовал близость лекции.

- Я сейчас уйду! – предупреждает Анита и для верности поднимает поднос.

Меня, как приятеля или друга, заинтересовывает её личная жизнь в этом плане, а в особенности тот факт, что она не хочет с нами делиться.

- Ты нам не доверяешь? – с наездом спрашиваю я.

- Том, отстань от меня. Ладно Билл, но ты-то…

Билл задыхается от возмущения и перегибается через стол.

- А что я? Анит, ты считаешь, мне вот обязательно надо всё выведать? Я на сплетника похож? Ну-ка, скажи мне, когда это я сплетни собирал. Просвети неумного.

Анита, похоже, чувствует себя виноватой и молчит, ковыряясь в тарелке с пюре. Я свой обед уже съел, и мне тут немного скучно, даже учитывая, что какое-никакое, но представление всё же происходит.

- Ты не сплетник, - с улыбкой мягко произношу я, надавливая Биллу на плечо, чтобы он сел на место. – Мы просто интересуемся тем, что у тебя происходит.

Надеюсь, что это выглядит именно нормальным подходом, а не провокацией, не подхалимством и прочим. Анита скептически смотрит то на меня, то на набычившегося Билла, неспешно попивая сок. Боковым зрением замечаю, что в столовую зашёл Кай, врезавшись в кого-то и неуклюже отскочив в сторону, чем немало удивил парнишку, с которым столкнулся. Обычно Кай ведёт себя посмелее.

- Ну, ладно, - говорит она, и Билл расцветает и складывает руки, демонстрируя полную готовность слушать; а я не могу оторваться от фигуры Кая, плетущегося с таким видом, будто его били не один час. – Это Кай Бринц.

Анита шумно выдыхает, а взгляд её становится совсем затравленным. Мне её даже жаль. И жаль вдвойне, когда смотрю на свирепеющего Билла. Несмотря ни на какие эпизоды, для него Кай остаётся ужасным человеком. Краем сознания я с ним согласен, остальной частью моего существа – нет.

- Ты с ума сошла? – Билл говорит вкрадчиво, точно готовый в следующую секунду начать орать так, что стёкла повылетают.

- Билл, но ведь это её дело, - Анита глядит на меня так, будто я спасательный круг. – Что ты накидываешься?

- А ты его не знаешь, да?! – ну вот и долгожданные крики. – Ещё скажи, что это самый прекрасный человек, которого ты когда-либо встречал.

Билл складывает руки на груди и с недовольством откидывается назад.

- Анит, не слушай.

- Да, не слушай! Я ж за всю нашу дружбу тебе только плохого желал.