Паучий престол I (СИ)

Он спрашивал себя, а не помутилось ли у него что-то в сознании на почве стресса? Определенно, потому что, даже осознавая и принимая свое влечение к парням, Саске ещё никогда и ни на ком так не залипал, причем после столь мимолетного знакомства. Это чувство нельзя было назвать страстью или же похотью, потому что это были мерзкие слова, которые совершенно не отображали суть той бури эмоций, которая клокотала у него внутри, но с другой стороны было в этих ощущениях что-то неистовое и жадное, то, что казалось собственническим и непреодолимым желанием быть единственным, кто может занимать время и мысли Наруто. Саске глуп не был и свои чувства с любовью не путал… Пф! Да это вообще невозможно – влюбиться в человека с первого взгляда, но в то же время, пока ещё не идентифицировав свои чувства, которые вот так вот, волной, накатили на него, подросток решил, что будет именовать ЭТО влечением, ведь Наруто своего рода диковинка, которая, определенно, была намного интереснее и загадочнее, чем могло показаться на первый взгляд.

- Ну-с, - когда троица, фыркая, поднялась, учитель, наконец, обратил свое внимание на него, слегка прищурив карие глаза, но при этом смотря с теплым дружелюбием, будто и не был Саске гарадским приблудой, - с кем имею честь?

- Учиха Саске – новый ученик, - представился по форме, слегка кивнув, посчитав, что это вполне приемлемое приветствие, и был довольно-таки озадачен, когда учитель, по-отечески, потрепал его по волосам, приветствуя – похоже, в этой школе все учителя страдали комплексом курицы-наседки.

- Умино Ирука, - брюнет улыбнулся, а после, присев в свое рабочее кресло, начал короткий, но емкий инструктаж для новичка. Саске же слушал в пол-уха, так как почти все из того, что говорил учитель, ему уже было известно. Больше подростка интересовала внутренняя обстановка в коллективе и сам классрук, как человек.

Кабинет учителя по физподготовке, ожидаемо, находился возле спортзала на первом этаже, но при этом, как показалось самому Учихе, мог дать фору кабинету самой примерной учительницы. Мало того, что светлый и убранный едва ли не до блеска, так ещё и обставлен со вкусом. Несколько шкафов из светлого дерева вдоль левой боковой стены, стол у окна, точно напротив двери, на самих окнах белые вертикальные жалюзи, софа по правую руку от двери и цветы. Да, цветы особенно поразили Саске, пусть они, кажется, и были из тех, которые не цветут, а просто растут и зеленеют, но сам факт – мужчина и цветы, причем, похоже, учитель сам за ними ухаживал, хотя… какие только причуды не присущи деревенским обывателям.

Самому мужчине на вид можно было дать лет тридцать и то, с большой натяжкой и только потому, что, иначе, Умино Ирука был бы слишком молод как для педагога, у которого, как было понятно по размещенным в шкафу со стеклянными дверьми дипломам, грамотам, наградам, медалям и кубкам, было столько достижений в спорте и преподавании. Одет брюнет был не в спортивный, но и не в деловой костюм – синя футболка и темные джинсы, причем с низкой посадкой. Не то чтобы это удивило Саске, все-таки, как он понял, в этой школе не особо придерживались дресс-кода, но все же, учитывая то, что ростом учитель был примерно с Инудзуку, его, издали, запросто можно было спутать со старшеклассником, хотя, похоже, Умино Ируку его ученики уважали. За что – Саске пока не знал, но его новый классный руководитель все же ему чем-то импонировал, возможно, тем, что говорил с ним, как с равным, посмеивался над, как не удивительно, уместными шутками Инудзуки, увлеченно мог рассказывать о чем-то так, что его можно было слушать часами, разинув рот, но при этом держал именно ту дистанцию, которая подобает отношениям учитель-ученик. В общем, с ним было просто и комфортно в общении, и Саске даже сперва и не заметил примечательную деталь внешность брюнета – переносицу мужчины пересекал довольно широкий шрам. Да, шрам не бросался в глаза, но подросток заметил, что стоило ему только более пристально присмотреться к лицу учителя, как тот сразу же передернул плечами, словно ему было неприятно, тем более что Саске, зная кое-какой толк в макияже, не мог не заметить, что шрам искусно замаскирован. Что ж, у каждого из нас есть пунктики по поводу собственной внешности.

Ну, а далее… далее Саске предстояло нечто удручающее, но при этом неотвратимое, то есть знакомство со своим, 11-А, классом. Умино Ирука, как и полагается классному руководителю, представил его одноклассникам, причем сделал это предельно кратко и содержательно, мол, это Учиха Саске, ему семнадцать лет и этот семестр он будет учиться с вами, так что прошу любить и жаловать. Саске пристальным взглядом окинул класс, в котором было чуть больше двадцати человек, и никого любвеобилия и жалования с их стороны однозначно не заметил, кроме, пожалуй, того самого, нездорового интереса и некой жадности, с которыми его рассматривали.

За эту минуту, которую он, как невиданная ранее диковинка, стоял перед взорами двух десятков подростков, Саске чего только не заметил в глазах новых одноклассников. Казалось, не было в перечне существующих эмоций таких, которые бы не выражали эти взгляды, и если сам подросток мог ещё понять пренебрежение, любопытство, восхищение, заинтересованности или же зависть, то ему было невдомек, почему же большинство смотрит на него так, будто он у них что-то своровал, причем все об этом знали, но оставили виновника безнаказанным. Было странно ощущать на себе давление не восхищения, обожания или же подражания, а именно недоброжелательства и липкого интереса, но Саске даже виду не подал, что почувствовал это давление, внимательно посмотрев на всех и каждого, при этом оставшись предельно спокойным и сосредоточенным, хотя о его внутреннем, душевном, состоянии подобное сказать было трудно.

Одноместные парты стояли в три ряда, и, когда ему предложили занять любую из свободных, Саске выбрал самое меньшее из предполагаемых зол, хотя предпочел бы место, аналогичное тому, которое он занимал в предыдущей школе – первая парта среднего ряда – а так пришлось сесть на последнюю пусть и тоже по центру. Нет, Саске не был, как говорят, рвачом, просто по натуре он был старательным, усердным, не любил оставлять на потом то, что можно было сделать сегодня, и предельно ясно понимал важность качества знаний, умений и навыков для него, как представителя семьи Учиха, а ещё… да, ещё подросток плохо видел.

Мало кто знал о том, что безупречный во всем Учиха Саске имеет минус пять на правый и минус шесть на левый глаз, причем этот дефект зрения был связан с врожденной аномалией глазного яблока, прогрессируя с годами, и скрывает это с помощью линз, ожидая того часа, когда врачи дадут добро на операцию. В принципе, лазерное корректирование можно было сделать ещё два года назад, но родители, по совету семейного врача, решили повременить с хирургическим вмешательством, пока, так сказать, растет его организм. По большому счету, самому Саске его близорукость не досаждала, тем более что современные линзы можно не снимать хоть неделю, даже в ванной или на ночь, но последняя парта… пока что подросток не мог сказать, будет это иметь какие-то последствия или же нет, да и выбора у него, как такового, не было.

Классная комната был кабинетом истории, приличным, надо сказать, кабинетом, в котором даже имелся кондиционер и мультимедийная доска, но, как понял Саске, был в этой кабинетной системе один изъян – уборка. Староста класса, красивая, но, судя по характеру, стервозная барышня с комплексом «все девушки как девушки, а я одна – богиня» по имени Шион сразу же уведомила его о том, что существует график дежурств, за нарушение которого учащего ожидает дисциплинарное взыскание, как и за прогулы без уважительных причин, за которые наказывали, естественно, допзанятиями. Короче говоря, администрация придерживалась жесткой системы контроля над успеваемостью и дисциплиной учеников, пусть самому Учихе сперва и показалось, что все в этой школе делается, спустя рукава, хотя… Это в больших городах родители и ученики заинтересованы в школах, у которых при любых раскладах будет свой контингент, а в подобных… похоже, дирекции нужно было прилагать много усилий, чтобы удержать сносный уровень при наборе, так сказать, всех и каждого. Сложная, в общем, ситуация, которая наталкивала подростка на мысль, а не пойти ли ему в политику и не навести ли порядок? Впрочем, от детских мечтаний Учиха Саске избавился ещё в младшей школе.